Статья посвящена осмыслению феномена фанфикшн как социокультурной практики и литературного опыта. Главная особенность фанфикшн как нового типа современной литературы, полностью выведенного за рамки литературы как индустрии — это ключевое место читателя и повышенная роль читательского сообщества, обеспечивающие функционирование этого культурного пространства как формы читательского письма, обмена опытом, осмысления множественных контекстов литературного и социального поведения, зоны развития литературного и социального воображения, и т. д. Автор статьи подробно останавливается на особенностях функционирования этого поля литературного опыта и, опираясь на книгу Риты Фелски «Для чего используется литература» (2008), анализирует на материале русского фанфикшн по «Гарри Поттеру» модусы вовлеченности в текст, характеризующие отношения читателя с произведениями фанфикшн. В работе разбираются как общелитературные модусы вовлеченности в текст (узнавание, зачарованность, знание и шок), так и дополнительные, характерные именно для фанфикшн функции чтения (соотнесение с «каноном» и порнографическая функция), обеспечивающие в совокупности повышенную интенсивность, телесность, действенность этого читательского и писательского опыта. Одновременно подчеркиваются способствующие самоутверждению и саморазвитию функции фанфикшн как читательской и писательской активности. Междисциплинарный характер исследования позволил дополнить изучение конкретного сообщества постановкой теоретического вопроса о меняющейся роли читателя и писателя в новых формах литературной Интернет-коммуникации

Статья посвящена интерпретации города как культурной формы. Быстрые общественные изменения приводят к проблематизации личностной определенности; в попытках определить собственную идентичность люди обращаются к наиболее очевидным классификациям, в том числе к территориальным. Это, в свою очередь актуализирует проблематику городской идентичности. Особенностью города как социального образования является отсутствие единого городского сообщества как источника однозначных образцов для идентификации. Современное «информационное общество» лишь усиливает существующее разнообразие городских жителей и сообществ. Поэтому вместо традиционной интерпретации идентификации предлагается рассматривать городскую идентичность в логике концепции «воображаемого сообщества». Представлениями, лежащими в основе идентичности, в данном случае являются представления о городе, а не о сообществе. В поисках теоретического аппарата для описания содержания этих представлений автор обращается к понятию культурной формы. Оно используется Л. Иониным в его концепции «культурных инсценировок». «Классическая» социологическая модель, особенно в ее марксистском варианте, утверждает, что культурные образцы формируются на основе объективного социального интереса, который осознается, оформляется доктринально и затем становится основанием для соответствующего поведения. В обществе, переживающем глубокую трансформацию, где привычные модели идентификации утратили свое значение, а «интерес» редуцирован к необходимости выживания, такая модель вряд ли будет работать. Концепция культурной инсценировки предлагает объяснение становления идентичностей как развертывания культурных образцов, которые в течение некоторого времени были латентными, то есть не находили своего воплощения в общественной практике. Эти образцы и есть «культурные формы»

В статье рассматривается проблема социологического понимания культуры и концепция репрезентативной культуры немецкого культурсоциолога Фридриха Тенбрука. Обращается внимание на концептуальную неразработанность понятия «культура» в социологии по сравнению с понятием «структура» («общество») — центральным понятием структурного функционализма. Обращаясь к интеллектуальной истории, Тенбрук прослеживает траекторию понятий, определяя различные функции в социальном словаре XIX–ХХ веков. Фиксируются представления о культуре, разработанные в подходах М. Вебера и Т. Парсонса. Демонстрируется редуцированное использование понятия культура в парсонианской социологии (как универсальной нормативной сферы). Обосновывается роль репрезентативной культуры в обеспечении структурированности и инновационности (открытости) актуальных социокультурных процессов, что достигается благодаря относительной автономии (содержаний) культуры