Статья посвящена рассмотрению второго большого момента «Оснований философии права», а именно моменту моральности. В отличие от интерпретаций, которые видят в тексте Гегеля простое изображение апорий моральности, мы попытаемся выявить позитивность этого момента, которая заключается в интериоризации решения и принятия ответственности субъектом действия.

В статье рассматривается влияние немецкой философской традиции на формирование теоретической этики в России на протяжении XVIII–XIX веков. Основное внимание уделено концепциям Х. Вольфа и И. Канта. На дисциплинарное оформление этики в России в XVIII веке повлияла философская система Х. Вольфа. С конца XVIII века этическое знание в России во многом определяется моральной философией И. Канта, что нашло свое выражение в предметном построении теоретической этики в России.

Функция, которую имеют «Опыты» в генезисе субъекта Нового времени, остается не до конца ясной. «Опыты» традиционно считаются потерянным звеном, тщательно скрытым Декартом, которое связывает кризис средневековой мысли и инновационный характер философии Нового времени. Их радикальный скептицизм, превосходящий по своей интенсивности и сам скептический кризис 16 века, приводит к расщеплению самотождественности субъекта и стройности метафизического порядка, высвобождая негативность в самом субъекте и в языке. Однако не является ли это потерянное звено фундаментальным элементом для понимания становления новоевроевропейской субъективности? Метод Монтеня, в отличие от метода Декарта, на котором может быть основана истинная наука, осуществляет разворот на «Я» еще до автора «Метафизических размышлений». «Метод» Монтеня, «не-философа», сохраняющий множественность и различие в движении и базирующийся на нередуцируемой полисемии, делает возможным не только рассмотрение субъекта как замкнутого на самого себя, но и существование текста, который делает своей отправной точкой «Я», а именно «Метафизические размышления».