Привычный союз памяти и истории сменяется в современности глубоким расколом между ними, в котором обе стороны изменяют свою сущность. Память превращается в разрыв внутри самой идеологии истории. Автор пытается прояснить некоторые возможности памяти как перформативного акта, осуществляемого субъектом не только и не столько в отношении к индивидуальному прошлому, сколько к общему настоящему. 

В статье ставится вопрос, каким образом героиня романа Ф. М. Достоевского «Идиот» Настасья Филипповна Барашкова связана с образом Девы Марии из Евангелия от Луки, в частности, с Ее хвалебной песнью. Предлагается прочтение и романа, и Евангелия с помощью феминистской экзегезы. Гибель Настасьи Филипповны обусловлена пережитым ею опытом сексуального насилия со стороны властного и богатого человека. От пережитой травмы ее не могут исцелить ни доброта, ни спаситель, на роль которого претендует князь Мышкин. Имя и фамилия героини — Настасья Барашкова — указывают на воскресшего Агнца, но сюжет романа ставит эту аналогию под сомнение. Однако званый вечер на день рожденья героини происходит в праздник иконы Божьей Матери «Знамение» (27 ноября), что указывает на трансформацию структур власти и насилия, о которой поет Мария в Своей хвалебной песни.

В эссе рассматриваются основные линии истолкования проблематики «братства» в рамках трех «больших идеологий» XIX в., унаследованных последующим столетием, — либерализма, консерватизма и социализма. Особенный акцент делается на понимании сложного соотношения раннего социализма с проблематикой религии/религиозного — и понимании «братства» как принципа выстраивания горизонтальных аффективных связей.