Другие журналы на сайте ИНТЕЛРОС

Александр Неклесса, Комиссия по социальным и культурным проблемам глобализации

Александр Неклесса
ЖИВОЙ ОГОНЬ

Александр Неклесса
председатель Комиссии по социокультурным проблемам глобализации,
член бюро Научного совета «История мировой культуры» при Президиуме РАН,
руководитель Группы «Север – Юг» ЦЦРИ ИАФРРАН; E-mail: neklessa@intelros.ru

ЖИВОЙ ОГОНЬ

Методологические и прогностические аспекты цивилизационной конкуренции
Мир – это живой огонь…
Гераклит

Забывая то, что позади, и устремляясь вперед, я спешу к цели.
Апостол Павел

Полный (расширенный) текст доклада в формате PDF

История телеологична. Развитие социосистем не тождественно, но, по сути, аналогично генеральному эволюционному коду.Последовательное усложнение социокосмоса – результат обращения и устремленности к предзаданному идеалу.Смысл процесса – становление личности и преображение человека, освоение и отторжение среды, осознание обстоятельств, преодоление физических ограничений и биосоциальных пределов, совокупно воплощая геном истории.

Изгибы летописания сопровождаютсяи запечатлеваютсяв памяти кризисами, чреватыми смутой и обретающими со временем символический статус.Очередная взрывная утопия вносит в происходящее ажиотаж, ускоряющий перемены: история беременна новизной.Трагедия 11 сентября – событие, приведшее к объявлению крупнейшей державой войны необычному противнику: рассыпающемуся, распределенному множествумобилизационных сообществ, лишенных привычных признаков государственности и не обладающих регулярными вооруженными силами, – одно из свидетельств и тень происходящего переворота.

Мы живем в подвижной, активной реальности, действующей по своим правилам. Состязание политий, корпораций, укладовс несовпадающими,подчас химеричнымипринципами организации, реестрами ценностей ипрограммами мироустройства опознается как эволюционный конфликт –видовая и цивилизационная конкуренция. Обитающие на планете персонажи используют разные алгоритмы развития, вопрос в том, какие оказываются доминантными. В антропологической вселенной применяются стратегии: личного успеха («викария из Брея»), корпоративные («красной королевы»), социокультурные («полифонического резонанса»), ценностные («стратегия черепахи»), а также их изменчивые в пропорциях сочетания.

Данный список не является исчерпывающим. Не исключен выбор – личностями, сообществами, государствами, подспудной либо явной версии «культуры смерти»: суммы практик разрушения цивилизации и самоуничтожения [20, 3-11].

Путь волхвов

Историческиезигзаги и перевороты предваряютсяреволюциейсознания: трансформацией социальной ментальности,картины мира, методов познания и действия с последующейкоррекцией практикииобраза жизни.

Когнитивные события предопределяют и аранжируютисторическую ситуацию. В свое время сомнения парижского епископата (ЭтьенТампье) в способности человеческого ума познавать при помощи аристотелевой логики основы бытия заложили фундамент новоевропейской науки[3, 181]. Приоритет в вынесении вердикта был, фактически, отдан свободному от игр разума арбитру – свидетельству созданной нечеловеческим актом и потому не ограниченной рамками людской ментальности «Книги природы» (т.е. эксперименту). Плоды подобного испытания – «инквизиции творения»,оказались эффективным средством опознания конструктов и гармоник мироустройства (и в этом особенном качестве –не вполне осознанным побегом теологии). «Новая физика» как инструментальное декодирование естественных законов,в своей глубинной сути –попытка прочесть запечатленный в творении языки тем самым, отчасти постигнув логику Творца, приобщиться к ней, а не просто стройная комбинация разумных предположений (гипотез). Следствием данной коррекции режима знания стало представление о невообразимой сложности мира и техническая мощь современной цивилизации.

Секулярность– этот отличительный признак современности, также возникаетв истории как проекция иудео-христианской концепции бытия. Признаниеестественности высокого достоинствачеловека, наделенного Творцом неотчуждаемыми правами, «к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью»1 (Томас Джефферсон), его способности к выбору, созиданию и обновлениюперемалывает многие препоны, воплощаясьв психологическомсамоопределении,личной ответственности, политических правах.Происходит «расколдовывание мира» (Макс Вебер) [13], сопровождаемоеиндивидуацией и деконструкцией религиозного традиционализма, «дефатализация истории» (Поль Рикёр) [24], огранка бытия.Процесс декларируется как преодоление «совершеннолетним человеком» в «повзрослевшем мире» (Дитрих Бонхёффер) [12] мифологических отождествлений и традиционалистских подчинений, «самоосвобождение от пут, привязывающих человека к прошлому, к природе, клану и идолам» (Эрих Фромм)[27]. Утверждаются постулаты интеллектуальной и экзистенциальной самоидентификации, веротерпимости,толерантности.Общество и личность обретают право на суверенитет, отделяя приватное и социальное от тотальности многовековогосинкрезиса. Политические и юридические гарантии свободы выбора, волеизъявления и его манифестаций суть следствия подобного модуса.

Секулярность предоставляет также возможность внешней позиции по отношению к сложившимся прочтениям/толкованиям кодексов мысли и действия. Установления, порожденные христианской мыслью и культурой, со временем выходят за пределы религиозной оболочки,осознаются в своей универсальнойноваторской сущности и, переосмысленныепод грузом открывшихся обстоятельств, воздействуют на социальные пространства, подвергаяих ревизии ивитализируя. Возникают атакующие мир концепции «безрелигиозного христианства» (Дитрих Бонхёффер) [11], «политического богословия» (ЙоханнесМетц) [7], «нетеистического теизма» (ДоротеяЗёлле) [9]. Поиск истины, соединяясь с обретенным опытом и осваивая непривычные наречия, устремляется к вселенской связности. Горизонты и маршруты постсекулярности сопряжены с усложнением карт мира, запутанной морфологиейтрудной реальности, ее нелинейной динамикой,регенерацией живой целостности – когеренцией бытия, личности и познания, предполагая способность нового человека (homomodernus) удерживать синергию и выдерживать это великое объединение.

Путеводная звезда истории, камертон иного– предписанный, но не сыгранный сценарий: реальность выше рациональности, смыслы глубже их вербализаций, а исполнение постигнутых прописей произвольно, подчас травматично и рекуррентно. Истина прозревается, правда же зависит от позиции и намеренийнаблюдателя – содержание событий тесно связанно с их восприятием и толкованием. Персональный кризис и самопознание расчленяют коллективный сюжет, происходит «разжатие бытия» (Жан Поль Сартр) [25], диссипация представлений и установок: известное рождается из неизвестного, производя концепты и рецепты. Творческая реализация, личностная эмансипация, созидательные и разрушительные, влекомые как высотными границами, так и глубинными инстинктами, возможностями «познания зла», сталкиваются в своей спонтанной динамике с ложными перспективами, погружаясь в иллюзорныйfake-world, и состязаются с рецидивами массового общества, консьюмеризмом и популизмом.

Индустриальная оптимизация сменяется кризисом избыточности. Происходит массовое преодоление индивидами предписанных прежней культурой функций. Этот революционный фактор –спонтанно возникающая «химера», подрывает устойчивость рафинированной культуры и равновесие цивилизации. Конструктивизм современности сменяется личностныморганицизмом новой эпохи, трансгрессируя формально-логические, позитивистские интерпретации природы вещей и потока событий, отменяя поглощение особенного общим, усечение несжимаемого, экономию на невещественном, списывание невидимого,игнорирование артефактов и сегрегацию апорий. Реализация промысленных ситуаций сочетается с бременем случайностей, обилием вероятностей, уводящих развитие по множеству «бурлящих дорог» (Фрэнк М. Норт). Будущее все чаще демонстрирует свойства текста,нечитаемого сложившимся языком. Смысловые тропыпереплетаются, обнажая порой фрактальный каскадне пересекающихся напрямую сюжетов. Лишь входя в резонанс с этой алогичной полнотой, усилие и его результат преобразуются в бытие.

Стационарныйпорядок расползается, на планете рождается и утверждаетсясложныйдинамичный строй.Тестированиеитогов современности и прогнозирование будущего преодолевают представления о должном, имеющим основания, но не обладающим бытием. Постсовременный ландшафт –подвижный лабиринт синхронностей, симуляций, обертонов. Стремление к деятельному разнообразию, овладению и управлению новизной со всей ее произвольной двусмысленностью, доминирует над промышленной экспансией, качественные и неизмеримые характеристики – над количественными показателями, гештальт над процедурами исчисления, репликацией и перераспределением достигнутого.

Человек расправляет крылья

Стратегическое планирование не тождественно искусству стратегии, но тесно связано с ним. Суть стратегии – определение оптимального пути для достижения цели, она подобна дорожной карте, где расчёт маршрута производится не с помощью формальных геометрических калькуляций, а в соответствии с императивом цели, актуальными обстоятельствами, техническими возможностями передвижения и продвижения.

Особый импульс искусство стратегии получило в годы II мировой войны, когда организация крупных операций, политика и логистика реализовывались с учетом сложностей и масштаба глобального контекстасо множеством переменных, обнаруживая неизвестные ранее закономерности и обретая новые методы действий.В послевоенный период этот опыт развернутых в пространстве-времени боевых и тыловых операций конвертируется в знание, используемое в гражданской сфере, стимулируя разработку больших и долгосрочных проектов (т.е. продуктов стратегического планирования). Данный вид проектирования осуществлялся преимущественно на основе системного анализа, а из центров подобного рода известность получила связанная с военным ведомством корпорация РЭНД.

Характеристики системы нельзя полноценно уяснить и эффективно освоить, исследуя лишь структуру частей, вне контекста,без учета динамики ситуации. В 70-е годы заметнымявлением в области социального прогнозирования становятся доклады Римскому клубу. Заявленный в них подход – активное представление будущего (Эрих Янч) [30], базировался на трех принципах, сформулированных отцом-основателем клуба АурелиоПеччеи: глобальность, долгосрочность, трансдисциплинарность (холизм). 2В качестве исследовательского инструментария применялась методология системной (индустриальной, мировой) динамики, разработанная ДжеемФоррестером[26].

В конце века формируются и развиваются методы социального проектирования и прогнозирования на основе концептов матричного анализа, рефлексивного, точечногои роевого управления, синергетики и синектикии т.д. Складывается методология анализа сложных систем и проведения комплексных операций, замещающая принцип глобальности– фрактальным масштабированием, долгосрочность – нелинейной динамикой, а трансдисциплинарные обобщения – эволюционной уникальностью. В условиях неопределенности и турбулентности управление событиями реализуется посредством соответствующих аттракторов, а возникающие проблемы становятся своеобразными реперными точками – опорами длявосприятия и понимания иначе организованного ландшафта. Наибольшую известность из интеллектуальных центров, занимающихся проблемой сложности и динамикой высокоадаптивных систем, получил Институт Санта Фе (Нью-Мексико), основанный группой ученых преимущественно из Лос-Аламосской лаборатории.

Мир adhocпредстает скорее драматичным, нежелипривычным, события приобретают все более комплексный характер, человек мыслит природу реальности парадоксами, эксплуатируя «привилегию абсурдов» (Томас Гоббс) [14,72] и адаптируя результаты логикой.Многофакторныепроцессы опознаются и декодируются при помощи концептов динамического хаоса, самоподдерживающегося развития, самоорганизованной критичности (Пер Бак)[1], инициируя «новый диалог человека с природой» (Илья Пригожин) [22] с использованиемнегативной диалектики (Теодор Адорно) [10], фрактальной картографии (Бенуа Мандельброт) [17], деконструкции бинарных суждений (Жак Деррида) [15],двусмысленной экспериментальной философии(ДжошуаНоб)[5], релевантности и прагматизма модельно-зависимого реализма(Стивен Хокинг) [29] как более адекватного инструментария для ориентации сложного человека в сложном мире и освоения чересполосицы «невыносимой сложности бытия».Намечается коррекция «режима истины» (Мишель Фуко) [28], обретаются новая исследовательская позиция и комплексная перспектива, допускающие присутствие метафизических смыслов, художественных и мультикультурных языков в легитимном дискурсивном пространстве. Возникает иная внятность, другой тип интеллектуальной организации с заметной примесью личностного знания(Майкл Полани) [21], меняющий координаты восприятия и понимания мира.

Будущее определяетсяпропорцией настоящего в текущем, влиянием повторяющихся фрактальных волн – сполохами и ритмами идеальных конфигураций. Постсовременные операторы композиционно не объединены, но функционально срежиссированны: оникумулятивно продуцируют среду, в которой стратегические преимущества переходят к структурам и системам, способным эффективно действовать в ситуациях мобильности и неопределенности. Акторынового века – не институты и учреждения в привычном понимании, но распределенные по планете успешно капитализированные пространства действия: средоточия коммуникационно-связных и универсально координируемых разноформатных объектов, акций, целей. Все это – многослойная перестройка универсума и перенастройка человеческой природы:познание преображает и окрыляет (knowledgeispowerinitself), а характер субъекта предопределяет регистр ситуации. Трансформируются модели поведения и структуры лояльности, понимание суверенитета и базовых активов, соотношение уникального и конвенционального, вероятного и тривиального, меняются баланс обретений и утрат, объем возможностей и сумма рисков.

Мы находимся в процессе осознания грядущей композиции человеческой вселенной –перманентно динамичнойее организации. Интеллектуально глобальная трансформация завораживает, однако на практике, насыщаясь культурной инверсией, нравственнымии прочими несовершенствами, она грозит скатыванием в «белый шум» и деструктивный хаос. Правила изменились. Вектор их постиженияи применения – освоение новых территорий знания,опознание перспективных моделей управления/поведения в мобильном универсуме разрушений и реконструкцийвиртуальных (defacto) антропологических и социальных конфедераций. Это мир, где контракт понятие относительное, нет цивилизационного суда и плодятся слабо-формализованные, лишь косвенно соединенные с национальными доменами персонажи. В информационном и творческом водовороте возникает множество головоломок: от определения функциональных прописей до представления генеральной модели – новых правил игры. Дело не только в экономическом или военно-промышленном состязании, отраженном в переговорном процессе национальных государств – по большому счету это конструкты уходящей эпохи.

Государство и Власть

Во времена перемен приходится вести речь об основаниях, чтобы, различая тривиальное, иное и случайное, представлять смысл исторического перекрестка, экзистенциальную проблему и магистральное направление событий.

Сложный и динамичный характер постсовременнойсреды, порождающей процессы универсальной персонализации, режимысамоорганизованной критичности (SOC) и высокоадаптивные системы, способные к самоподдерживающемуся развитию(sustainabledevelopment), – результат эволюции социальныхукладов:прохождения цивилизацией определенного маршрута. Генезис современного общества был транзитомот сословного к гражданскому статусу. Иначе говоря, продвижением от моноцентричных иерархий: персонификации источника власти в виде сюзерена-монарха или феодала, к воплощению иного,промысленногок тому времени идеала –организации нации как суверенного (самовластного) сообщества, процессом культивации гражданина и воплощения нового строя. Реализация замысла влеклапереустройство политических институтов, формируя конкурентную средусдержек-противовесов и гибких общественных связей. Складывалась система «перманентного плебисцита» (Эрнест Ренан) [22] и представительной демократии: «гражданское политическое сообщество для установления более совершенного порядка»3(Мэйфлауэрское соглашение). Инициировалось восстановление человека, реставрация его естественного достоинства – извлечение личности из тяглового «трудового ресурса».Подданные переставали быть податными объектами и становились гражданами, определявшими формат и содержание органов управлениясуверенной властью нации.

Законодательная ветвь власти – депутаты (от лат. «посланный», «заместитель»),являлись представителями, делегатами народа,т.е.проводниками соборной воли, артикулирующими ее и принимающими от лица нации законы, устанавливая правопорядок и ранжируя действия исполнителей, определяя также объем необходимых для эффективного управления средств, способы обретения и распределение оных. Исполнительная ветвь – министры (от лат. minister – «малой», «служитель») утрачивали подчиненность прежнему полновластному суверену, став «слугами народа». Президент, если таковой наличествует в системе (как эрзац от монархии, здесь же своего рода мажордом, т.е. управляющий), проходит обряд инаугурации, то есть принесения вассальной присяги своему сюзерену – народу. А за соблюдением клятв и процедур наблюдает судебная система, руководствуясь особым камертоном: суммой основополагающих принципов –конституцией. В случаеже «если какая-либо форма правительства становится губительной<…>, народ имеет право изменить или упразднить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и формах организации власти, которые, как ему представляется, наилучшим образом обеспечат людям безопасность и счастье» (Декларация независимости США).

Народ как властитель обладает правом на выражение своей воли словом и действием (свобода слова, печати, манифестаций, выборов), органы же делегированной власти (служители и представители властителя-народа) подконтрольны и обязаны информировать общество, отчитываясь в намерениях и деяниях (публичность политики, прозрачность документооборота, доступность информации). Закон не должен ущемлять право, а попытки узурпировать власть, то есть отлучить народ от нее тем или иным образом («мятеж правителей»), являются покушением на его статус сюзерена-суверена («величества»), представляя особый вид преступления – государственную измену.

Национальное государство – концепция, имеющая корни в европейской, христианской культуре, становясь же универсальной нормой, она воспроизводится скорописью, с той или иной мерой поспешности и успешности в других культурных ареалах. Столкновение асимметричных миров транслирует напряжения в историческую драматургию. ХХ век был периодом обширной реконструкции человеческой вселенной: демонтаж сословных перегородок, демократизация, либерализация сопровождались универсальной эмансипацией, десегрегацией, деколонизацией и культурно-демографической экспансией пост-колониального мира. Кризис и деконструкция имперских структур, сначала континентальных, затем морских, сформировали на обломкахмногочисленное пестрое сообщество национальных государств. Происходящее сейчас – следующий акт исторической драмы.

«Смертный бог» (Томас Гоббс) [14] мутирует и умирает, современный мир рассыпается на суверенные молекулы и венчурные композиции. Трансформация порядка вещей – производное от этих ферментов перемен: трансграничных антропологических коммуникаций и генетических цепочек будущего – вирулентных модификаций настоящего, отрицающих прошлое (newvalueschains). Деконструкция отворяет и раздвигаетсоциальный горизонт: система международных отношений расширяет фактическую номенклатуру, преображаясь в совокупность гибких,быстрых и разнородных мировых связей. Наряду с национальной государственностью в многоликом постсовременном космосе состязаются иные форматы властной организации: мировые регулирующие органы, страны-системы, асимметричные союзы и конфедерации, полимерные содружества, субсидиарные управления и сепаратистские образования, государства-корпорации и корпорации-государства, глобальные племена и социальные сети.Мегаполисы, кланы, ведомства, олигархи, амбициозные люди-предприятия (manterprisers) соучаствуют в деятельной диверсификации практики как автономные субъекты и аутсорсинговые агенты. Все они по-своему трансформируют национальный и профанируют гражданский суверенитет.

Определяющим критерием эволюционного продвижения являются все же не эффектымеждународных взаимодействий, но саморазвитие конкурирующих организмов:растущий положительный баланс обретенных умений и неизжитых обременений. Потенциал и результативность сообществ существенно разнятся в зависимости от геокультуры, типа организации, избранной стратегии и антропологических преимуществ. В новой среде приходится мыслить мир в динамике, руководствоваться не фактами, а тенденциями, приучатьсяпонимать под актуальностью не то, что здесь и сейчас, но что на полшага впереди, избегая упоения скоротечным и соблазна управления прошлым.

Грядущее –кризис неясности, исходиз прежних константи столкновение с иным. Самоопределение в обстоятельствах и самопреодолениево времени обретаются в постижениях и достижениях, пренебрегая воспроизводством конъюнктурных состояний и примелькавшихся личин. Пиноккио, который в отличие от Буратино не приобрел сказочное театральное имущество, но совершил подвиг преображения из куклы в человека, говорил: «Прошлое прошло, и лучшеоставить его в покое».

Рождение нации

В России власть мыслится посредством государства, но образуя специфическую комбинациюколлективного творчества:центробежнуюдиффузию власти без протокола–парадоксальнуюверсию gouvernementalité(Мишель Фуко) [2, 87–104], что подтверждает значение геокультуры.

Являясь большим континентальным пространством, Россия во всех своих метаморфозах: Российской империи, СССР, РФне смогла подвергнуть деконструкции монополию авторитарнойлибо олигархическойпотестарности, обладающей собственным понятийно-правовым аппаратом, ивоплотить в политической системе совокупность принципов современного государства, даже когда пыталась их декларировать4 – социокультурная рецессия обращала время вспять. Ситуация усугубляется фактической пролонгацией квази-имперского статуса, отягощенногоцентрализованным, тяготеющим к унификацииуправлениемобширными пространствами и разнородными культурами.

Вменяющихсяобстоятельствах, однако, накопленные ресурсы могут оказаться обузой, а действия превращаться в свою противоположность.Для лоскутного Левиафана обилие разнородных территорий обернулось проблемами при очередной трансформации мира – продвижении к постсовременному укладу.Подобный организм, даже будучи отчасти модифицирован, испытывает затруднения, постигаяподвижныепрописи нового эона.Историей засвидетельствованы различные пути и способы разрешения затруднительных обстоятельств, связанных с негативными аспектамипространственного развития:форсированный генезис Австрии, Турции, непростой опыт Германии, деимпериализацияИспании, Португалии, Франции.Примерыже эффективного освоения будущего с удержанием политических множеств в объединяющей рамке – федерализация выстраивавшихся с «чистого листа» Соединенных Штатов или конструирование на основе исторического наследияпестрого Содружества Наций:проекты, сумевшие достичь в различных форматах сопряжение многочисленных (более 50) субъектов. Сложнее обстоят дела с идеей «Соединенных Штатов Европы» и становлением масштабной реальности Европейского Союза.

Упроблемы реорганизации политического тела РФ собственная специфика. И делоне только в качествахполиткласса или других активно обсуждаемых реалиях.Государство – аппаратное овеществлениеполитических и когнитивных практик,продукт декогеренцииэнергиивласти, синтезирующая проекцияи субъективация. Всевластие российского государственного аппарата, разрушающее достоинство личности, подавляющее самодеятельность общества исамоорганизацию регионов, коренится и резонируетв социальной ментальности, его определяющей: людив своей массе не осознают себя в качестве «властного субъекта», страну же воспринимают как «управленческую конструкцию на определенной территории», а не как «суверенное политическое сообщество».

Россия в сознании россиян – это именно государство (господарство), что фиксирует объектность людей, их подданство аппарату, а не гражданство, т.е. субъектность. Источник власти понимаетсяне как совокупность граждан, выбирающих и утверждающих направление и характер действий из конкурирующих программ, но как имманентная «властная вертикаль», причем с опрокинутым от декларированного вектором делегирования полномочий. Иначе говоря, если в современных странахgovernmentмыслится как подотчетные людям органы управления вверенной им властью (ветви), формируемые источником власти– народом (ствол), то в России они артикулируются как сама «власть». И даже претендуют в законотворческих усилиях и судебных разбирательствах на статус самостоятельной социальной группы. Другими словами, демонстрируют регресс к сословному обществу. Отсюда, кстати, вопрошающий формат «претензий к власти» (отказ от позиции самоуправления). Примерно так же обстоят дела с заявленным, но не реализованным федерализмом.

Историческая альтернатива– влиятельное суверенное общество (нация),генерируемое городской культурой: «единство непохожих» (Аристотель),осознающее себя сообществом –социальной и политической корпорацией с собственнымвидением судьбы и ценностным каноном.Основа самодеятельного национального консенсуса –распределенное множествоструктур, производящих параллельно существующим конструкцияминую реальность, соединив автономиюот коррумпированных «провластных» форматовс осмысленной экспансией,утверждая позитивную повестку, прививая людям осознание их прав,самоуважение инавыки свободнойгражданской регуляции. Цель – создание среды благоприятной для совместной деятельности, развития личности и коэволюции. Даннаяколлизия предъявляет миру моральное и конкурентноепротивостояние – «мужественное сопротивление злу» (Мартин Лютер Кинг) [4], очерчиваяэтические рубежи в индивидуальных взаимоотношенияхи шлифуя политическую грань в коллективных взаимодействиях.5

Плацдармыпробуждающейся нации – сообщества индивидов,отрицающихзаповедиветхойтерритории ку-кормления,готовыхотстаивать,отстраивать, утверждатьсуверенитетпространстваличной и национальной самореализации.Эта устремленность к перемене участи и нравственное противостояние–духсоциальной эволюции и знак присутствияистории в повседневности. Гражданская позиция, культурный капитал, человеческие качества– закваска, определяющаявитальностьпроцесса и горизонт успеха.Фрагментациясоциума,транзитная разноголосица исключают конструктивизм партийности, равно как прежние стандарты идеологической унификации, однакопубличныепроекты синтезируют ситуационную мозаику сличной инициативой, образуяконъюнктурные сопряжения (salads) партнеров/симпатизантов с несовпадающимиустановками и целеполаганием. В наступившем веке комплексные ассоциации,судя по всему,становятся перспективным форматомвлиятельныхполитий.

Подобная социальная агломерация,истощаемая внешним и внутренним миграционным исходом,пребываетв России в затянувшихся родовых муках с неопределенным прогнозом.Новоделже сословного«господарства»при отсутствии у народа интенции самоуправления и потенциисамоуважениятеряет нужду в имитациях идекорациях, расползаясь,уплощаясьв особую«дикую сословность»:синтез чиновничьего-олигархического-криминального произвола, пронизывающего страну сверху донизу.Инволюция социосистемы – замещение национальной самоорганизации режимом ее подавления, ведущего к цивилизационной депривации инеоархаизации.«Мерзкая мощь» (КлайвС.Льюис)[6] навязывает, продвигает, закрепляет посредством захваченных средств и покоренных душсвою эрзац-культурную«овеществленную и омертвленную» идентичность,стремясь «истребить или сделать себе подобными» иное и глубокое (Дмитрий Мережковский) [18]:это морок черни, отринувшейтяготы эволюционногопроцесса, компенсировавспецифическую немощь слиянием с мощью государственной машины.Эволюция, оказавшись под ударом, претерпевает сбой, обнаруживая симптомы антропологической катастрофы. Нравственные уродыв продуцируемой среде клонируют аморальных репликантов, карлики уничтожают и поглощают гигантов, общество же, лишенное иммунитета,травмировано,угнетено, пассивно – происходит развоплощениеи ремифологизацияобретенных ранее смыслов, разложениесоциальности.

Нация не может полноценно реализовать себя и воплощать идеалы, будучи десубъективизирована и лишена достоинства. Апоскольку активы и преимущества коренятсясегодня не в масштабах территории иличисленностигосаппарата и силовых ведомств, нов качествахличности и самодеятельности общества,Россия все чаще оказывается «вне игры», закрепляясь по ряду параметров в группе проблемных стран и находя в этойже средесвоих союзников.

Семантическая коррупция

Еще один дополняющий картину сюжет.Язык определяетархитектонику мышления, настраивает механизмы восприятия, параметры поведения, отражает и формирует психику, обуславливая на подсознательном уровне, что есть «правильно-неправильно»,«хорошо-плохо».

Анализ российской политической лексики показываетопределенный дефицит категорий, затрудняющий адекватное представление ситуаций.Скудостьвокабулярапредполагаетпрофессиональные деформации, скованностьполитологическогодискурса–своеобразную семантическую немоту.Так для обозначения суверенного сообщества в русском языке используются термины: государство/держава(о чем шла речь выше) и страна, практическими (неполными) аналогами которых являются kingdom/government и country. Нофактически невозможен корректный перевод таких основополагающих современных категорий, как state или nation. Первое превратилось в невнятные «штаты» либо заместилось «государством», а второе слипается с этносом, создавая смысловые ребусы и практические коллизии. Само понятие «национальное государство» оказывается едва ли применимо в России, житейское подтверждение чему – ответы россиян на вопрос о национальности (в бланках при пересечении некоторых границ), которые порой ставят пограничников в тупик.

Дело в том, что state, état– обозначает суверенное политическое образование как совокупность индивидов политии, имея исток в таких реалиях, как, например, «третье сословие» (tiersétat), «Генеральные штаты» (ÉtatsGénéraux) – отсюда «Соединенные Штаты» (UnitedStates, точнее от нидерландскогоStaten-Generaal). Или как более внятное нам – «штат сотрудников». А капитализируется оно в том самом, невнятном для россиян понятии «нация» – nation (отсюда не Организация Объединенных Государств, а Организация Объединенных Наций), возвращая к понятию respublica как «общее дело, состояние, содружество» (commonwealth, ting, вече). Свободная гражданская ассоциация и культурная консолидация замещают принудительное подданство аппарату.Иначе говоря, родина – не земля, а семья,суверенная страна – не система управления, режим или территория, а нация, со-организованный народ, люди.

Спутанность политологических категорий, уплощенная стилистикапрофессионального дискурса,привычка мыслить прошлым, сужатьдиапазон альтернатив,упрощать смысловое и сжимать правовое поле не только отражают состояние российской социальной ментальности, ее stumbling-blockиограниченный, «технический» модус соцогуманитарных дисциплин, но также предопределяют второсортность управленческого инструментария, ущербность рабочей карты,стратегическую пустоту обесточенного, лишенного сложной рефлексии и панорамы политического пространства.Процесс переменмежду тем ускоряется, глубина переворота, значение нематериальных активов, разнообразия и отлаженности общественных связей, роль людей, причастных высокому образованию и морали, возрастают. Как следствие – сильнее проявляется социокультурная гравитация одних ареалов и токсичность других, формируя миграционные потоки и преобразуя картографию человеческой вселенной.

Мир изменился. Сегодня внемскладываютсягибкие антропологическиекластеры исоздаютсянепростые социальные конструкции,понимание характера и перспектив которых – предмет углубленного анализа, рафинированного диагноза,беспристрастного прогноза. Усложнение структуры объектов и растущее разнообразие субъектов сопряжены с императивом адекватного ритмам жизни режима управления – акценты смещаются с централизованного контроля на высокоадаптивнуюсамоорганизацию. Кроме того, сложный мир – композиция персонализированых сообществ,декомпенсируети маргинализирует прежнюю норму, порождая химеры, пробуждая вихри сопротивления и противодействия. Сумма всех этих факторов определяет турбулентность транзита[19, 149-164].

Поезд истории меняет колею и отходит от промежуточного вокзала. Речь, фактически, идет о пересечении границы прежнего эона:постсовременном барьере, преодоление которого невозможно для ригидных, упрощенных и синкретичных структур, генерирующих эсхатологизм. Как результат, неизбежно – рано или поздно начинающаяся в их недрахавральная перестройка рискует обернутьсяполитической какофонией и завершиться катастрофой.

А.И. Неклесса. Живой огонь. Методологические и прогностические аспекты цивилизационной конкуренции.

Аннотация: Доклад, представленный на XXIX Экономическом Форуме (3-5.09.2019, Крыница-Здруй, Польша). В докладе анализируются актуальные тенденции глобальной трансформации, динамика институтов знания, значение теории сложных систем для анализа текущей российской и международной проблематики.

Ключевые слова: глобальная трансформация, знание, сложность, стратегическое планирование, управление, нация, постсовременность, история, Россия.

A.I. Neklessa. Alive Fire.Methodological and Prognostic Aspects of the Race of Civilizations.

NEKLESSA Alexander Ivanovich – Chair of the Commission on Socio-Cultural Issues of Globalization, Member of the Bureau of the Academic Council “History of the World Culture” at the Presidium of the Russian Academy of Sciences. Head of the “North-South” Group at the Center for Civilizational and Regional Studies, Institute for African Studies RAS.

Abstracts:Report presented at the XXIX Economic Forum (3-5.09.2019, Krynica-Zdrój, Poland). The current global transformation trends, dynamics of knowledge institutions and role of theory of complex systems in social sciences are the main topic of this report. The present state of theinternational relations system, changes in the structure of political organization and perspective methodology of strategic planning have been analyzed. The advantages and disadvantages of the new political subjects that affect the successful passage of the postmodern barrier have been evaluated as well.

Keywords: global transformation, knowledge, complexity, strategic planning, governance, nation, post-modernity, history, Russia.

Литература / References

  1. Bak P. How Nature Works: The Science of Self-Organized Criticality. N.Y.: Copernicus Press.1996. 212 p.

  2. Foucault M. Governmentality. – The Foucault Effect. Studies in Governmentality. G. Burchell, C. Gordon, P. Miller (eds). Chicago. University of Chicago Press, 1991.318 p.

  3. Grant E. Science and Religion, 400 BC to AD 1550: from Aristotle to Copernicus. Baltimore: Johns Hopkins University Press. 2006. 328 p.

  4. King M.L. Stride Toward Freedom: The Montgomery Story. N.Y.: Harper & Row. 1958.230 p.

  5. Knobe J., Nichols S. (eds.). Experimental Philosophy. Oxford:Oxford University Press. 2008. 242 p.

  6. Lewis C.S. That Hideous Strength. Ouebek: Samizdat. 2015. 362 p.

  7. Metz J.B. A Passion for God: The Mystical-Political Dimension of Christianity. Paulist Press. 1998. 212 p.

  8. Salmonowicz S., Ney-Krwawicz M., Górski G., Śląski J.. Polish Underground State. ŚZZAK, 1999. 239 p.

  9. Sölle D. Theology for Skeptics: Reflections on God. AugsburgFortressPublishing. 1995. 126 p.

  10. Адорно Т. Негативная диалектика. М.: Научный мир, 2003. 374 с.

  11. Антропов В.В. Этика и религия в «Безрелигиозномхристианстве» Дитриха Бонхёффера. Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 2005. № 6. С. 58-124.

  12. Бонхёффер, Д. Сопротивление и покорность М.: Прогресс, 1994. 344 c.

  13. Вебер М. 1990. Протестантская этика идух капитализма. – Избранные произведения. М., Прогресс. – С. 44–271.

  14. Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского. М.: РИПОЛ классик. 2017. 608 с.

  15. Деррида Ж. О грамматологии. М.: AdMarginem. 2000. 512 с.

  16. Кокс Х. Мирской град: Секуляризация и урбанизация в теологическом аспекте. М.: «Восточная литература» РАН, 1995. 263 с.

  17. Мандельброт Б.Фрактальная геометрия природы. М.:Институт компьютерных исследований, 2002. 656с.

  18. Мережковский Д.С. Большевизм и человечество. «Парижский вестник» № 81. 8.01.1944. С. 5-6.

  19. Неклесса А.И. Мускулы войны и нервы мира: гибридная метаморфоза. Методологические и прогностические аспекты постсовременного общежития. – Полис. Политические исследования. 2019. № 4. С. 149-164. https://doi.org/10.17976/jpps/2019.04.11

  20. Неклесса А.И. Культура смерти. Азия и Африка сегодня. 2006. № 2. С. 3-11.

  21. Полани М. Личностное знание: На пути к посткритической философии. М.: Прогресс, 1985. 344 с.

  22. Пригожин И. Конец определённости. Время, хаос и новые законы природы. Ижевск: НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика». 2000. 208 с.

  23. РенанЭ. Что такое нация? Доклад, прочитанный в Сорбонне 11-го марта 1882 г. http://www.hrono.ru/statii/2006/renan_naci.php

  24. Рикёр П. История и истина.СПб: Алетейя, 2002. 400 с.

  25. Сартр Ж.П. Бытие и ничто. Опыт феноменологической онтологии. М.: Республика. 2000. 639 с.

  26. Форрестер, Д. Мировая динамика.М.: АСТ, 2003. 384с.

  27. Фромм Э. Библейская концепция человека. URL: https://unotices.com/book.php?id=85772

  28. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. Спб: A-cad, 1994. 408 с.

  29. Хокинг С., Пенроуз Р., Шимони А., Картрайт Н.Большое, малое и человеческий разум. СПб: «Амфора», 2008. 192 с.

  30. Янч Э. Прогнозирование научно-технического прогресса. М: Прогресс. 1974. 592 с.


29th EconomicForum

KrynicaZdrój, Poland, 3-5 September

The Economic Forum in Krynica is the largest conference in Central and Eastern Europe. Every year the Forum at the beginning of September brings together more than 4,500 international guests. These include political, economic and social leaders as well as approx. 600 journalists. The guests usually come from over 60 different countries of Europe, Asia, Africa and America. The Forum’s mission is to create a favorable climate for the development of political and economic cooperation between the EU member states and their neighbors.

Organizational outline:

  • 6 Plenary Sessions

  • More than 200 panel discussions and lectures by formidable personalities from the public sphere

  • Workshops and round-table discussions

  • National and regional presentations

Panel: “Will the World Order Turn into Global Chaos?”

Moderator:

Alexander Neklessa, Head of the Laboratory “North-South”, Centerof Civilizational & Regional Studies, Institute for African studies, RAS, Russia

Speakers:

Jean–Christophe Bas, CEO and Executive Board Chairman, Dialogue of Civilizations (DOC) Research Institute, France

David Earnshaw,Associate Vice President, European Public Policy, MSD, Belgium

Dirk Niebel, Minister (2009–2013) for Economic Cooperation and Development, Germany

MarijaRisteska, Founder and Executive Director, Center for Research and Policy Making, North Macedonia

Karel Schwarzenberg, ViceChairman of the Foreign Affairs Committee, Chamber of Deputies of the Parliament of the Czech Republic

1 Declaration of Independence: A Transcription. URL: https://www.archives.gov/founding-docs/declaration-transcript

2 Римский клуб. История создания, избранные доклады и выступления, официальные материалы. Сост.: Д.М.Гвишиани, А.И.Колчин, Е.В. Нетесова, А.А.Сейтов. М.: УРСС. 1997.

3Mayflower compact. URL: https://www.mayflowercompact.org/

4«Статья 3.1. Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ». Конституция Российской Федерации. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28399/

5 Интересен в социальных и типологических аспектах опыт Подпольного Польского государства – «Делегатуры правительства на Родине», эффективно действовавшего в годы нацистской оккупации [8].Черты феномена проявились впоследствии при формировании «параллельного общества» в ПНР, а такжеповлияли на методыдвижения «Солидарность».Присутствуют они и в «оранжевой», «потешной» феноменологии Вроцлава (связанной с голландским контркультурным опытом), в свою очередь стилистически повлиявшей на «оранжевую революцию» в Украине.



Другие статьи автора: Неклесса Александр

Архив журнала
Поддержите нас
Журналы клуба