Библиотека » Портреты » Борис Родоман

Борис Родоман
Досуг вне государства: туристские походы как школа позитивной самоорганизации

В бывшем СССР, в самодеятельных туристских походах по безлюдному природному ландшафту, без радиотелефонной связи и без возможности прервать маршрут, рождалась своеобразная туристская этика и вырастали особые формы самоорганизации, которые в наши дни можно использовать для формирования необходимых элементов «гражданского общества».

Во второй половине ХХ в. среди жителей больших городов нашей страны были широко распространены самодеятельные туристские походы. Они проходили отчасти под эгидой турклубов и с полученными от них путёвками (иногда руководителю оплачивали проезд, а после в клуб сдавался отчёт), но с годами походы становились всё более «дикими», т.е. обходились без всякой регистрации. Во время отпусков и каникул туристы шли две-три недели пешком по таёжному среднегорью или субальпийскому высокогорью, сплавлялись по рекам на байдарках, надувных лодках, плотах. Всё остальное время года те же туристы практиковали походы выходного дня – пешие, лыжные, водные.

Основным контингентом походов были инженеры и техники из военной промышленности, студенты и школьники, преподаватели и научные работники. Почти не встречались среди самодеятельных походных туристов работники торговли, артисты, чиновники, шофёры – они на лоне природы предпочитали рыбалку, а высшее начальство – ещё и охоту. Досуг был стихийно найденным дополнением к повседневному образу жизни и профессии. Затраты труда организовывало государство, а способы восстановления сил выбирали и придумывали сами трудящиеся. Мне кажется, что без туристских походов и подходящего природного ландшафта СССР не имел бы таких успехов в гонке вооружений и в космосе.

Описанный феномен продолжает существовать и в наши дни, но подвергается коренным изменениям, поэтому для определённости характеристики я ограничусь хронологическими рамками – от смерти И.В.Сталина (1953) до распада СССР (1991). Употребляя глаголы в прошедшем времени, я не хочу сказать, что данного явления больше нет, но я рисую его таким, каким оно было в годы моего активного участия. От сегодняшней ситуации «золотой век» походного туризма отличался следующими важными особенностями.

1. Немыслимая для наших дней относительная дешевизна общественного транспорта, в том числе дальнего железнодорожного и авиации, особенно местной (внутриобластной). Бывало, что мужики из отдалённого посёлка летали на самолете в областной центр или столицу республики выпить несколько кружек пива.

2. Отсутствие мобильных телефонов и радиопередатчиков (последние полагались только профессиональным и спортивным экспедициям). От пунктов, где можно отправить телеграмму (радиограмму), туристы удалялись на несколько дней пути. Никакой связи с родными и близкими, никакой надежды на спасателей, никакой внешней медицинской помощи на маршруте!

3. Дефицит продовольствия, на большей части страны фактически нормированного. В сельских магазинах отказывались продавать туристам хлеб, так как его не хватало местным жителям. Всё продовольствие на две-три недели пути, включая сухари, туристы несли на себе. Вес рюкзака достигал 40 – 50 кг.

4. Участники походов как правило не имели личных легковых автомобилей, они были не выездными в зарубежные капиталистические страны; редкие семьи пользовались классическими загородными дачами, а дети из многих семей не хотели проводить всё лето на убогих садовых участках.

5. Обширностью Советского Союза компенсировалась недоступность заграницы и стимулировалась грандиозная личная программа романтического туризма внутри Отечества – на всю жизнь. «Зачем мне Париж, если я ещё не был на Камчатке?» – говорил патриот из засекреченного почтового ящика. У жителей Москвы и Ленинграда в детстве и юности – Крым и Кавказ, позже – Карпаты, Хибины, Урал, Саяны, Прибайкалье, а перед пенсией – Дальний Восток с Камчаткой, Сахалином, Курилами, Командорами – это ли не прекрасно?!

С одной стороны, природные препятствия, преодолеваемые в походе, а с другой стороны – социальные ограничения и льготы в сочетании с серьёзно усвоенной коммунистической моралью сформировали особый походно-туристский образ жизни, включающий специфическую этику, своеобразные бытовые и трудовые навыки, межличностные отношения и человеческие качества [14].

Формирование коллектива и распределение ролей

Самодеятельную группу формирует инициатор – тот, кто решил найти и/или собрать приятелей для похода по намеченному маршруту. Он обращается за помощью к первому партнёру – субинициатору. Они вместе приглашают непременных участников, без которых поход не может состояться, и дополнительных, отказ которых не приведёт к срыву мероприятия. Приглашаемые участники значительно различаются по мотивам приглашения и критериям отбора. Малознакомые люди и дополнительные участники чаще привлекаются по формальным признакам (пол, возраст, прежнее участие в походах той или иной категории), а знакомые и непременные – по личным симпатиям. Таковы роли при подготовке похода, а на стадии его осуществления они бывают совсем иными.

Инициатор похода становится его лидером часто, но не всегда. Он может не удержаться в этой роли, заранее наметить в лидеры кого-то другого или вообще устраниться от руководства. Сублидер (помощник и заместитель лидера) выдвигается и сверху (приводится в компанию лидером), и снизу (выделяется впоследствии из членов группы). Без согласия между лидером и его помощником коллектив не может нормально функционировать.

Из прочих, не руководящих ролей, примечательны: 1) специалист, который играет на гитаре, хорошо поёт или управляет моторным транспортным средством, отличный охотник и рыболов и т.д.; 2) массовик-затейник, разновидность специалиста; предыдущие два типа вместе с руководством составляют ядро коллектива; 3) шут – роль, близкая к массовику-затейнику и тоже очень важная [8]. Негативные роли затрудняют функционирование коллектива, а иногда и разрушают его: фракционер пытается расколоть и нередко взять под свое начало часть компании, стать лидером оппозиции; критик подрывает авторитет реального лидера и специалистов, сеет сомнения в правильности их действий, пользуется их ошибками для самоутверждения. Возможных ролей всегда бывает на порядок больше, чем членов группы. Чем больше позитивных ролей совмещено в одном лице (инициатор, лидер, специалист, владелец снаряжения и транспортных средств), тем прочнее коллектив. (Всего я насчитал около 80 ролей [10]).

Самодеятельные туристы держатся вместе несколько лет, участвуя и в дальних, и в пригородных походах; их коллектив эволюционирует, в нем неизбежна смена ролей. Она может быть 1) нерадикальной, т.е. не затрагивающей руководство: пассивные члены становятся активными и наоборот, меняются специалисты, обнаруживаются и вытесняются лишние люди, к ядру коллектива примыкают новички; 2) радикальной, затрагивающей руководителей. В результате ролевого кризиса коллектив изменяется по одному из трех сценариев: 1) приобретает новую ролевую структуру, более устойчивую и адекватную задачам группы; 2) как бы формализуется: прежние или новые роли удерживаются, навязываются авторитетом сильной личности; 3) распадается. Крайним случаем радикальной смены ролей является революция – необратимая замена лидера.

Формирование и функционирование самодеятельного коллектива можно рассматривать как субъективную социальную мелиорацию – попытки создания каждым членом группы благоприятной социально-психологической среды для себя лично путем привлечения симпатичных и нужных людей и отсеивания нежелательных. Преимущество в этой игре принадлежит инициатору-лидеру и его приближённым. Периферийных членов группы её личный состав устраивает меньше, некоторых спутников они только терпят. В повседневной городской и пригородной среде эволюция туристского коллектива бывает хаотичной и постепенной, а в экстремальной, кульминационной части дальнего маршрута интриги приглушаются и набор ролей застывает (на переправе коней не меняют), но противоречия накапливаются; переворот и распад вероятны по выходе из «ненаселёнки». Суровая среда, подобно внешнему врагу, сплачивает общину, а щадящая и комфортная разлагает.

Многомерное пространство социального роста и продвижения

Советский режим предоставлял мало возможностей для социального и профессионального продвижения по личным вкусам и склонностям. Для успешной карьеры надо было вступать в правящую партию, притворяться, предавать товарищей; тратить время попусту на бессмысленной «общественной работе», в то время как настоящая, неформальная общественная деятельность (например, то же руководство турпоходами) в досье не засчитывалась. Отсутствие продвижения по службе, ранняя остановка карьеры, невозможность увеличить доход отрицательно сказывались на ранимом самолюбии мужчины, умаляли его авторитет в семье, прямой дорогой вели к психопатии и алкоголизму. А в сфере туризма и хобби «трудящиеся» сами создали себе неплохой мир и жили в нём играючи.

Походный туризм был для многих вторым, параллельным образом жизни и позволял продвигаться по разным направлениям: 1) «вверх» – становиться лидером всё более крупного коллектива, всё более авторитетным, незаменимым, уважаемым, любимым; поднимать планку трудности, дальности, длительности походов; 2) «вширь», раздвигая географические рамки путешествий, охватывая новые регионы; 3) «вбок», изменяя способы передвижения и выбирая другие типы ландшафта; 4) «вглубь», обретая тематическую специализацию и новые увлечения, включенные в походы.

У человека в сфере досуга – бесконечно густое потенциальное дерево выбора возможностей, оно ветвится почти в каждой точке жизненного пути. Напротив, у служебной карьеры ствол гол и прям, веток мало. Для личности, ориентированной на досуг, желательно даже, чтобы профессия была примитивной и не творческой, оставляла силы для «настоящей жизни» в «нерабочее время».

Вместе с тем походы нередко приводили туристов на новые для них профессиональные поприща. Вторичной, стационарной формой походного туризма стали различные слёты, на их основе выросли клубы самодеятельной песни (КСП), из них вышли известные барды и эстрадные ансамбли. В постсоветское время некоторые походные туристы основали фирмы, производящие туристское снаряжение. Замечательными, но редкими и тернистыми были пути заядлых путешественников в официальную государственную науку. Не овладевшие смолоду «птичьим языком учёных», бывшие инженеры и техники, авторы важных открытий и интересных книг долго выглядели белыми воронами в академической стае.

Улучшение человека без программ и процедур

В 1960-х гг. исследователи рекреации обнаружили в океане досуга трёх китов – оздоровление, познание и общение. Таковы социокультурные функции и у походного туризма [6], но осуществляются они как-то скрыто, бессознательно и воистину попутно. Турист в походе не думает: сейчас я оздоровляюсь, потом возьму урок познания местности, а после мы начнём общаться. Но ведь именно так нередко разделена деятельность в повседневной городской обстановке, в том числе и особенно – при обучении в общеобразовательной школе.

Возможны два различных подхода к образованию, оздоровлению, лечению, рекреации – процедурный и ситуационный. В первом случае все действия рассматриваются как комплекс упражнений и процедур, подбираются специалистами-профессионалами так, чтобы воздействовать на тело и психику в нужных направлениях. Процедуру можно дозировать и при необходимости прекратить в любой момент. Таков индустриально-технократический подход к человеку как к обрабатываемому изделию. Во втором случае тренировка приобретается не по программе, а под давлением сиюминутной необходимости. Размахивая топором или веслами, наш турист конечно же укрепляет мускулы и вентилирует лёгкие, но это не упражнение, а работа, чтобы выжить сегодня. Надо добраться засветло до места ночлега, получить пищу и кров не позже следующей ночи. Советские походные туристы не могли прекратить движение в любой точке маршрута, вызвать вертолёт и мигом переместиться в комфортный цивилизованный мир. У сегодняшних путешественников-экстремалов, обеспечивших себе внешнюю страховку и пользующихся мобильными телефонами, психоэмоциональная структура деятельности совершенно иная.

Турист на маршруте мог получить травму, чем-нибудь отравиться и вообще погибнуть, но чтобы он «приболел», «грипповал», «температурил», «простудился» – такое случалось крайне редко. Болезнь как психогенная реакция на неприятные обязанности у не новичка в походе исключалась. Участник похода прекрасно понимал, что любое заметное заболевание будет катастрофой не только для него, но и для всей группы; он очень боялся подвести товарищей, поэтому держал себя в руках. Это самообладание, эта собранность и закалка естественно переносились и на повседневную городскую жизнь. Любители туризма нашли замечательный и простой способ жить не болея – регулярно, неуклонно ходить в посильные походы выходного дня [4].

Туристские походы имели программу и задачи, но незапрограммированным, спонтанным, неизмеримым и неоценимым оказывается их внешний социальный эффект. Парадоксально, что технократически мыслящие инженеры и физики, разметившие маршрут простыми механическими параметрами (километраж, число перевалов, переправ, ночёвок и т.д.), выработали попутно некоторый экологичный синкретический образ жизни, в чём-то адекватный доиндустриальным и первобытным культурам, а также утраченному горожанами крестьянскому быту. Многое из походного опыта моего поколения можно применить и в современном так называемом экологическом туризме [2].

Семейные коллективы и «диагональная любовь»

Рабы и пленники ВПК жили в некотором постоянном стрессе – боялись опоздать на работу, выболтать в подпитии государственные тайны, оказаться в компании с иностранцами и неблагонадёжными гражданами. Казалось, что, вырвавшись из служебной казармы, они должны порезвиться вволю, опрокидывая постылые нормы и правила. Ничуть не бывало! Мои друзья из этой среды усердно копировали привычную им командную систему в безлюдной тайге и в горах, где за ними никто не следил и ни к чему их не принуждал.

Походный туризм в СССР, как и политические детско-юношеские движения (скауты, юные пионеры, гитлерюгенд), генетически связан с военной подготовкой. Обычными были построения, линейки, марши, рапорты перед строем в лагерях, на слётах, турбазах. Из военного быта заимствованы известные вещи (палатки, котелки) и термины (поход, привал, бивуак). По мере размывания тоталитарного режима командный стиль смягчался и среди туристов, они «разлагались», их группы были разнополыми, становились весьма разновозрастными, включали семьи с детьми и всё больше приобретали одну важную функцию, изучение которой в советское время было табуировано.

Самодеятельный туризм, особенно пригородный туризм выходного дня, выполняет важную роль клуба знакомств [1]. При стационарном отдыхе в курортных районах, пансионатах, на турбазах для обольщения важны красивая и модная внешность и одежда, сексапильность, свидетельства повседневного материального благосостояния и социального благополучия, «светская общительность» и тому подобные качества, завораживающие людей с вещественно-потребительской ориентацией. В туристских же походах, особенно трудных, моральная красота человека важнее физической, а социальные различия и внешность менее существенны; здесь главное – быть «настоящим человеком», «хорошим товарищем», – умелым, трудолюбивым, выносливым, находчивым, способным прийти на помощь [11]. Чтобы проверить и проявить эти качества, нужны условия и ситуации, близкие к экстремальным для туристов с данным уровнем физической подготовки [5].

Для привлечения полового партнёра человеку, как и любому другому представителю высших животных, требуются демонстрация привлекательных качеств и устранение конкурентов [3; 9]. И то, и другое в походном туризме осуществляется автоматически. Туристы уводят девушек в лес подальше от соперников, и женщины тянутся туда же с известной целью, а там, в походах и на слётах, действует естественный отбор и выдвигаются свои герои. Рекреационные и туристские земельные угодья становятся прекрасными «токовищами» для молодежи. В отличие от «светских» тусовок, бытовые особенности характера в походе раскрываются сразу, а в прочих аспектах, наоборот, личность сохраняет свою «суверенность» (никто не лезет в душу). Посвящение в туристы оказывается ступенчатым: познакомившись и сблизившись в многолюдных и аморфных походах выходного дня, отдельные туристы переходят в более сплочённую малую группу для дальних походов.

Замечательная особенность стихийно сложившихся туристских групп – отсутствие пропасти между поколениями. В повседневном мире такая пропасть является не столько биологической, сколько социально-ролевой: её поддерживает противоположность ролей родителя и ребёнка, учителя и ученика, начальника и подчинённого. Антагонизму поколений способствует и малосемейность, недостаток старших сестёр и братьев, которые могли бы частично взять на себя воспитательную миссию родителей.

В самодеятельном туризме все ведут молодёжный образ жизни. Сплочённости поколений и отсутствию возрастных границ способствует наличие возрастных посредников – лиц промежуточного возраста, одинаково дружных и с молодыми, и со зрелыми участниками похода. Посредническую роль лучше выполняют женщины из-за присущей им большей стадности и несклонности к уединению. Благодаря возрастным посредникам в самодеятельном туризме обеспечивается преемственность, передача опыта и традиций.

Переженившись и родив детей, многие покидают свою туристскую группу и ходят в особые походы с младенцами, объединившись с другими родителями. Но когда эти дети подрастут, родители возвращаются с ними в прежний многосемейный коллектив, включающий и холостую молодёжь. Половозрастная структура группы становится более естественной, похожей на человеческую популяцию в целом. Девушки завидуют счастливым семьям, бок о бок с которыми они путешествуют на байдарках или катамаранах, и невольно мечтают занять места своих старших, замужних подруг. И это им удаётся! Подрастающие девочки становятся подругами друзей своих родителей, а мужчины не порывают с жёнами и детьми, пока могут встречаться в походах с девушками. Ведь женщина, оставшаяся почему-либо в городе или на даче, не может не отпустить своего мужа в туристскую компанию, из которой вышла сама.

Сложившийся, зрелый туристский коллектив с участием детей и подростков можно квалифицировать как преимущественно эндогамную квази-родосемью, состоящую из нуклеарных семей и неполных семейных единиц (родителей-одиночек с детьми и холостяков), в основном моногамную, с уклоном к полигамии. Магистраль системообразующих связей (разделение труда, передача опыта, симпатии) в таком коллективе проходит не по «вертикали» (от родителей к детям) и не по «горизонтали» (между ровесниками), а по «диагонали»: 1) теплые чувства мужчин – лидеров и активистов похода к дочерям своих друзей; 2) стремление подражать, уважение, симпатии детей и подростков к авторитетным взрослым друзьям своих родителей, особенно к лидеру группы. В своей книге о туристских походах [13] я назвал такие отношения диагональной любовью; ей аналогична в кругу кровных родственников связь «дядя – племянница».

В походных условиях невозможно строить новые отношения взрослых без психологического участия детей. Нередко девушка, «положившая глаз» на походного героя, переносит чувства и на его сына. Бывает, что мальчик сам раньше отца «закадрил» и привел её к палатке и байдарке своей семьи; его отец, оторвавшись от шпангоутов и стрингеров, впервые обратил на неё внимание не как на ребёнка, а как на женщину, сказал что-то такое, от чего она, уважавшая этого мужчину издали и много слышавшая о нём от своих родителей, вдруг необыкновенно смутилась…

Развод супругов в многосемейном туристском коллективе менее болезнен для детей, не травмирует неожиданностью. Часть лета ребенок проводит с матерью, другую – в походе с отцом, где мальчика опекает любимая «мачеха» – старшая подруга его детства.     

Вместо заключения: выводы для социологии

Многое из того, что выработал реликтовый вид досуга – советский походный туризм, применимо в других социальных сферах. Самодеятельный коллектив походных туристов может быть моделью разных общественных организаций, в том числе политических партий. Напрашиваются интересные аналогии с большим обществом и с государством. Но нелегко, да и незачем, отделять эти выводы от предположений, имеющих иные источники; проще изложить в целостном виде некоторую систему взглядов.

Демократия и самоорганизация – не одно и то же. Самодеятельные досуговые коллективы тяготеют к авторитаризму, что обусловлено и способом их формирования (подбор участников инициатором, руководителем). Решение вопросов голосованием для таких групп не характерно, в них убеждает и побеждает личный авторитет. Напротив, строгая демократия с процедурами голосования, выборами и отчётами руководящих органов, возможная в непоходных, городских условиях, превращает туристский клуб в более формальное, забюрократизированное учреждение. Авторитарный режим постоянного коллектива поддерживается и смягчается взаимными симпатиями его членов и возможностью добровольно покинуть группу, а также тем, что данный вид времяпровождения не является для индивида основным и занимает небольшую часть его жизни.

Устойчивым прототипом самоорганизованного коллектива нередко оказывается патриархальная многопоколенная семья, столь же далёкая от эгалитарной демократии. (К тому же типу относятся образцы из животного мира – стада, стаи, прайды). Современная типичная мелкобуржуазная городская нуклеарная семья, где родители командуют детьми и считают их своей собственностью, супруги скрывают «измены» и подробности добрачной личной жизни, а дети-подростки прячут свои интимные тайны, где практикуется утаивание личного дохода, слежка, лицемерие, ханжество, ложь, обман, – это скорее тоталитарная, нежели демократическая ячейка общества, присягнувшего на верность демократии. Напротив, при жёстком авторитарном режиме государства могут существовать малые общины, сравнительно более демократичные и гуманные. Между социумами разного размера и уровня (вмещающими и включёнными), функционирующими по разным правилам, возможны и антагонизм, и сотрудничество.

Большая система, работающая по определённому принципу, может включать необходимые элементы, действующие по противоположным правилам [12; 16]. В традиционных кастово-сословных обществах мирскую суету уравновешивали монахи (отшельники и нестяжатели). Открытая, демократичная, публикабельная классическая наука Нового времени возникла в ХVII в. как родная сестра и сообщница нарождающегося капитализма, но учёные не стремились к прибыли, не продавали свои идеи и не делали из открытий коммерческую тайну. И в современном нам рыночно-капиталистическом обществе, дабы оно вообще не погибло, должны существовать мощные секторы, не подвластные рынку и постоянно ему сопротивляющиеся (например, в правосудии, в сфере культуры и образования, в фундаментальной науке).

Ощутимая польза, приносимая всему обществу каким-то его специализированным сегментом, может быть побочным результатом его основной эзотерической деятельности, не вписанной в «общепринятые» обычаи и нормы. Так, например, широким обывательским массам могут быть непонятны и чужды мотивы, образ жизни, этика, мораль некоторых учёных, художников, артистов, писателей, изобретателей, коллекционеров, но это не мешает народу пользоваться результатами их усилий.

Самоорганизованные малые общины живут по своим, большей частью неписаным обычаям и правилам, стараясь не давать повода для вмешательства извне. Индивид защищён, но и связан, порабощен общиной. Лишь оказавшись вне её и вступив с нею в конфликт, изгой может в более полной мере попасть под юрисдикцию государства.

Для современной России характерны этнические и профессиональные кланы, организованные преступные группировки, криминализованные бюрократические и силовые структуры. Внутри них решается большинство споров и конфликтов. Вне этих сообществ «гражданин» без «крыши» бессилен и ничего не значит. Всеобщая коррупция, или административный рынок [7] предполагает и у чиновников какую-то теневую самоорганизацию, отличную от официального штатного расписания. Я думаю, что общество наше отнюдь не аморфно и всякой самоорганизации в нём хватает, но она большей частью далека от известных идеалов демократии, либерализма и гуманизма. Напрашивается выражение «волчьи законы самоорганизации», но не хочется клеветать на животных и обижать зоологов. Нам в качестве ядер кристаллизации желанного гражданского общества надо искать самоорганизованные общины гуманистической направленности, формирующиеся без непосредственной помощи государства в такой материально-пространственной и социальной среде, которая диктует необходимость кооперации, солидарности, доверия, взаимопомощи, ответственности; отсеивает чрезмерных эгоистов, лжецов, мошенников, лентяев. Такой облагораживающей средой в советское время был безлюдный природный ландшафт, преодолеваемый силами самодеятельных туристов, полностью изолированных от внешнего мира. Утрата дикого, естественного ландшафта уменьшает возможности морального совершенствования людей и приводит к их всесторонней деградации.

Для уменьшения пропасти между поколениями и для вовлечения молодёжи в общественно-политическую деятельность необходимы авторитетные статусно-возрастные посредники, одинаково близкие, понятные и молодёжи, и правящей команде, склонной к геронтократии. Аналогом «диагональной любви», выявленной мною в разновозрастных досуговых коллективах, может стать обожание всякого рода кумиров и героев (не только эстрадных, но и политических), которые не организовывают молодёжь в союзы и движения, не навязывают ей своих взглядов и лидерства, не поучают и не воспитывают явно, а идут без оглядки своей дорогой, тем самым подавая примеры для подражания.

Подобно естественным рекреационным коллективам (как образцам «чистой» самоорганизации в социально непринуждённой обстановке), российское общество в целом должно быть менее иерархичным, а больше скреплено сетью «горизонтальных» и «диагональных» связей, должно стать более континуальным, без зияющих щелей между стратами и сегментами. Поляризация общества должна быть уменьшена, а кривая распределения людей по доходам и статусу выположена настолько, чтобы избежать обвала.

Наиболее полезные социальные институты возникают не по замыслу, а вырастают спонтанно на основе постоянных правил игры, стабильность которых лучше всего гарантируется внешними форсмажорными обстоятельствами. За идеологией «единства нации» обычно следуют диктатура и геноцид. Я полагаю, что современному российскому обществу необходимы не столько новый идейный подъем, консолидация и мобилизация на решение грандиозных задач, сколько терпеливое выращивание самоорганизованных элементов, которые потом сами интегрируются, объединятся по разным слоям и направлениям, пока не предвиденным. Если господствующее государство не поддаётся улучшениям сверху, то оно должно оздоровляться снизу, чтобы превратиться в служебное государство, обслуживающее своих налогоплательщиков в качестве скромной, непритязательной административно-территориальной единицы глобального мира.

Литература

1. Бабенко М.Г. Современное состояние и тенденции развития самодеятельного туризма. Раздел «Социальная эффективность самодеятельного туризма» – Сходня: ВНИЛТЭ, 1978. (Рукопись, хранившаяся в архиве Всесоюзной научно-исследовательской лаборатории туризма и экскурсий).

2. Дроздов А.В. Основы экологического туризма: Учебное пособие. – М.: Гардарики, 2005.

3. Дьюсбери Д. Поведение животных: сравнительные аспекты. – М.: Мир, 1981.

4. Жить не болея. – М.: Сов. Россия, 1976.

5. Зорин И.В., Пирожник И.И., Пряхин Ю.М., Путрик Ю.С., Свешников В.В. География туризма и экскурсий в СССР: Учебное пособие. – М.: ЦРИБ «Турист», 1985.

6. Каганский В.Л., Родоман Б.Б. Социокультурные функции самодеятельного походного туризма // Научные проблемы туризма и отдыха. Бюллетень научно-технической информации, № 2. – Сходня: ВНИЛТЭ, 1988, с. 152 – 180.

7. Кордонский С.Г. Рынки власти: Административные рынки СССР и России. – М.: ОГИ, 2000.

8. Линчевский Э.Э. Психологический климат туристской группы. – М.: Физкультура и спорт, 1981.

9. Мак-Фарленд Д. Поведение животных: Психобиология, этология и эволюция. – М.: Мир, 1988.

10. Родоман Б.Б. Распределение ролей в неформальном досуговом коллективе. [Статья написана в 1970 г., доработана в 1988, доложена в Институте по связям с общественностью 4 сентября 2001 г.; запущена в Интернет на сайте вышеназванного института в 2005 г.] URL: http://www.rpri.ru

11. Родоман Б.Б. Уровни использования окружающей среды и общение людей в сфере досуга // Рекреация и охрана природы. Научные труды по охране природы, вып. 3. Уч. зап. Тартуского ун-та, вып. 495. – Тарту, 1981, с. 15 – 21.

12. Родоман Б.Б. Территориальные ареалы и сети. Очерки теоретической географии. – Смоленск: Ойкумена, 1999 (с. 42 – 43).

13. Родоман Б.Б. Под открытым небом: О гуманистичном экологическом воспитании. – М.: Росс. гуманистич. об-во, 2004; изд. 2-е. – М.: Т-во научн. изданий КМК, 2006.

14. Родоман Б.Б. Досуг вне государства: самоорганизация походных туристов // Отечественные записки, 2005, № 6 (27), с. 206 – 213.      

15. Сергеев В.Н. Туризм и здоровье. – М.: Профиздат, 1987.

16. Смирнов А.М. Общегеографические понятия // Теоретическая география / Вопросы географии, сб. 88. – М.: Мысль, 1971, с. 29 – 64.

Опубликовано в сокращённом виде: Родоман Б.Б. Досуг вне государства: самоорганизация походных туристов // Отечественные записки, 2005, № 6 (27), с. 206 – 213; тир. 2000.

Опубликовано полностью: Родоман Б.Б. Самодеятельные туристские походы как школа позитивной самоорганизации общества // География и туризм: сб. науч. тр. / Перм. гос. ун-т. – Пермь, 2011, вып. 10, с. 123 – 138; тир. 250.

Подготовлено для Интелрос 5 янв. 2012. 30,2 тыс. зн.



Другие статьи автора: Родоман Борис

Другие Портреты на сайте ИНТЕЛРОС
Все портреты
Рубен АпресянАлександр БузгалинОлег ГенисаретскийСергей ГригорьянцАбдусалам ГусейновМихаил ДелягинДмитрий ЗамятинИлья КасавинВиктор МалаховВладимир МалявинВадим МежуевАлександр НеклессаЕлена ПетровскаяГригорий ПомеранцБорис РодоманТатьяна СавицкаяВалерий СавчукОльга СедаковаАлександр ТарасовВалентина ФедотоваДмитрий ФесенкоТатьяна ЧерниговскаяШариф ШукуровМихаил Эпштейн
Поддержите нас
Журналы клуба