Э. ван Эгераат. Конкурсный проект комплекса Национальной библиотеки Республики Татарстан в Казани. 2007 г.В советское время архитектура принимала на себя различные функции: в 1920-е гг. – жизнестроительные, в 1930-1950-е – идеологические, в 1960-1980-е – социально-преобразовательные. Лишь в очень узком своем сегменте архитектура воспринималась как предмет престижного потребления – эта тенденция развивалась по нарастающей приблизительно с 1970-х гг., по мере зарождения и вхождения в силу постмодернистской эпохи, поначалу затронув в основном жилые интерьеры. Следует заметить, что в гораздо большей мере она распространялась на предметно-вещевой комплекс: от автомашин и одежды до бижутерии и мебели.

Начиная с 1990-х гг. в наших пенатах архитектура все настойчивее становится объектом статусного присвоения – наравне с дизайном или антиквариатом. Что уж говорить об архитектуре, если даже сфера гуманитарного знания вошла в гедонистически-консьюмеристский стандартный набор (1)!

В потребительской иерархии архитектуре отводится роль пикантной приправы к основному блюду, в роли которого в одних случаях выступает ее содержимое, начинка – торгово-развлекательная, культурная, офисная и т.д., в других – сами хозяева с их общественным статусом, образом жизни и совокупностью капиталов – от финансового до социального. Современная архитектура все чаще рассчитана на интеллектуально необременительное, вальяжное, «вкусное» потребление. Она гламуризируется. Сначала эта тенденция проявляется в облике «машин для потребления» - торговых центров, игорных заведений, ресторанов, кинотеатров и т.п., с одной стороны, и жилья в его части, исполняющей также представительские функции – с другой, затем достигает офисных и производственных зданий, учреждений культуры и др.

Считается, что гламур зародился в 1920-1930-е гг. в Голливуде и связан с активным распространением кинематографа и становлением индустрии производства кинозвезд, однако именно в последние десятилетия, в эпоху постиндустриализма, это настроение, или «аура» захватила современность (2). В качестве одного из первых симптомов можно рассматривать появление в конце 1960-х - 1970-е гг. такой специфической разновидности рок-культуры, как глэм-рок (представители – «Slade», «Sweet», отчасти Э.Купер и др.), отличавшейся повышенным вниманием к мишурности облачений музыкантов и сопутствующего стаффажа и буйству сценических спецэффектов.

Гламур – согласно Уэбстеру, это «ускользающая, загадочно-волнующая и зачастую иллюзорная привлекательность» - в том числе сексуальная, «странно-соблазнительная атмосфера романтического волшебства», следствием чего оказывается очаровывание, околдовывание – очевидно, потенциальной жертвы. Гламур – это овеществленная «мораль успеха», ставшая одним из столпов неолиберализма, определившего лицо постиндустриальной эры – наряду с такими идеологемами, как «открытое общество» и «права человека» (3). Гламур – это шик, лоск, роскошь, красота, ухоженность, отполированность, глянец, блеск, шарм, великолепие, расточительность, обаяние, нега, напыщенность, утонченность, декоративность, изысканность, недоступность, загадочность, магнетизм, соблазнительность, эротизм и т.д. и т.п. (4). Иначе говоря, гламур предполагает достижение по преимуществу внешнего – «на публику», поверхностного эффекта. Гламуризация же - это процесс нанесения в том или ином виде гламура на ту или иную персону, причем ей подвергаются не только кожные покровы, одежда или аксессуары, но также мысли и чувства. Речь уже заходит о «гламуризации всей страны», распространяющейся, к примеру, в том числе на столь, казалось бы, далеко отстоящую сферу, как кадровое расписание - так, в русле «повальной гламуризации» - пока в виде хохмы - предлагается переиначить известные позиции: ассенизатора на шитсторера, проктолога - на эссмэйнтэнансера, а уролога - на кок-лукафтерера (5). Применительно к нашей теме, гламуризацией можно считать подпадание под это консьюмеристско-гедонистическое поветрие конца ХХ – начала ХХI вв., результатом которого в равной мере оказываются дизайн автомобилей, поголовно принявших слащаво-обворожительную форму обмылков, набриолиненно-отретушированные, снятые через розовый фильтр, манерно-шикарные фото и гладенько-сдобная эссеистика на тему флуктуаций реликтового излучения в глянцевых журналах.

Гламуризация архитектуры ведет свое начало ровно с того момента, когда она развернулась в сторону шоу-бизнеса, восприняла и аппроприировала его законы и повадки: на Западе – приблизительно с 1970-1980-х, у нас – с 1990-х гг. Архитектор стал лакомым персонажем светской хроники, а сама архитектура – одним из фетишей гедонистическо-индивидуалистического общества, неизменно вызывающих позывы к соответствию искомой референтной группе (6).

Современная архитектура, конечно же, крайне неоднородна и – соответственно - отличается уровнем гламуризации – достаточно сопоставить по этому параметру, скажем, звездную архитектуру и безымянную продукцию стройкомплекса, хотя квантифицировать, количественно исчислить эту меру весьма затруднительно. Впрочем, направленность, общие тенденции и, так сказать, глэм-хиты выявить можно. Так, архитектура З.Хадид за два с половиной десятилетия от проекта «Пик Гонгконга» к проекту Центра исполнительских искусств в Абу-Даби определенно претерпевает гламуризацию, становясь все более обтекаемо-броской, вызывающе-соблазнительной и легко усвояемой – в том числе «человеком с улицы». Тот же вектор характерен для творчества Ф.Гери, от «честных» экспериментов с гофрокартоном и найденными на свалке сетками эволюционировавшего сначала в направлении введения в свои натюрмортные композиции поп-объектов, в затем эстетизации, читай – гламуризации тщательно срежиссированного и разнофактурно (титан, стекло, кирпич) артикулированного постановочного хаоса. Что касается высших строчек архитектурно-гламурных «чартов», то, пожалуй, здесь нет равных эгераатовскому проекту жилого комплекса «Русский авангард» на Б.Якиманке с его заботливо протертыми, гомогенизированно-эротизированными и приправленными специями «по вкусу» Малевичем/Кандинским/Родченко/Поповой/Экстер.

Проблематизация экспансии гламурности в современной архитектуре влечет за собой целый ряд теоретико-методологических вопросов, нуждающихся в прояснении. Как соотносятся звездность и гламурность? Гламурность – это предпосылка или, напротив, противопоказание архитектурному качеству? Все ли стилистические течения и творческие манеры в равной мере подлежат гламуризации? Не противоречит ли гламурности отечественное посредственное качество исполнения? Как избежать гламурности (а то, что это возможно, свидетельствует творчество П.Цумтора и Т.Андо, П.Маркли и А.Сизы)? Наконец, гламуризация – это диагноз и, одновременно, прогноз? И если прогноз – то кратко- или долгосрочный?..

1. См., например: Покровский Н. Что происходит с гуманитарным образованием? – Социологические исследования, 2006, №12, с. 96.

2. См., например: http://digicam.ru/articles/STech/20060407142421STech.html, http://gribnick.spb.ru/index.php?id=68&bid=461 и др.

3. Подробнее об этом см.: Панарин А. Правда железного занавеса. – М., Алгоритм, 2006, с.180.

4. См., например: http://gribnick.spb.ru/index.php?id=68&bid=461, http://www.o-glamure.ru/ и др.

5. См.: http://balakhna.ru/talks/viewtopic.php?t=2192&sid=ebe8fe9e642b88a392974e7b0c73

6. Подробнее об этом см.: Фесенко Д. В погоне за референтной группой – между желаемым и действительным. – АВ, 2001, №6, с.2-3.