В работе Рона Айермана рабство рассматривается не как институт или индивидуальный опыт, а как культурная / коллективная травма, отраженная в коллективной памяти, — т.е. как определенная форма воспоминания, которая лежит в основе человеческой идентичности. При этом понятие культурной травмы предполагает, что непосредственное переживание события не является обязательным условием для того, чтобы включить это событие в травму. Коллективная травма переживается спустя время и через воспоминания, и ключевая роль в этом процессе принадлежит репрезентации. То, как именно помнится событие, тесно переплетено с тем, как именно оно представлено

В интервью Рон Айерман очерчивает концептуальные рамки такого феномена, как рабство эпо­хи модерности. Он отвечает на вопрос, как рабство соотносится с основными постулатами модерности, которые, казалось бы, должны были прямо противоречить и препятствовать возникновению человеческого угнетения и сегрегации. Также он обращается к тому, как рабство проявляется в памяти коллектива: создавая культурную травму, оно закладывает основу коллективной идентичности. Даже когда формально рабство уже давно отменено, его последствия продолжают проявляться в этой идентичности на протяжении еще долгого времени.

Используя в качестве примеров три важные работы по социальной теории — «Диалектика просвещения» Адорно и Хоркхаймера, «Человек по имени Моисей и монотеистическая религия» Фрейда и «Современность и Холокост» Баумана, автор показывает разницу между личной, коллективной и культурной травмой. Цель статьи в том, чтобы продемонстрировать, как личная травма может влиять на конструирование и репрезентацию социальной теории