Фазиль Искандер.

Во времена, когда только ленивый и нерасторопный не обличает демократов, рискну сказать, что мало у нас есть писателей столь же демократичных, как Фазиль Искандер. А писателей, которые этот самый крайний демократизм совмещали бы со столь же серьезными и ответственными заданиями, нет вовсе. В общем, прав один рецензент: «Проза Фазиля Искандера понятна и доступна любому читателю, способна развеселить и доставить удовольствие независимо от уровня образования и способности проникнуть в подтекст». Искандер обращается к каждому из нас. Пожалуй, это и есть залог всеобщего признания

Юрий Домбровский.

Есть в настоящем писателе нечто провидческое. Он знает про тебя все. И ты — над книжкой — вдруг открываешь себя заново.

От прозы Домбровского веет первозданной мощью. Она берет в плен сразу и без малейшего, кажется, усилия со стороны автора. Роман читаешь не глазами, а сердцем. Поразительны многие сцены, ранящие паузы, диалоги, где застреваешь на каждой реплике, как будто это происходит с тобой и входит в твое сердце всей полнотой боли, горечи, страсти, отчаяния, злобы, радости… Эта редкого качества человечность, прошибающая насквозь, — то, что в принципе не может устареть или показаться вчерашним днем

Василий Аксенов.

Ушел Аксенов. Ушла легенда. Человек-миф. Человек-праздник. А кому-то — предок и пращур. Сказал же Евгений Попов, что “все мы вышли из джинсовой куртки Аксенова”. Легендарный пафос улавливается и в сказанном актером-нонконформистом Алексеем Девотченко: “Умер великий писатель Василий Аксенов. Никогда не забуду его голос, ведущий цикл передач “Смена столиц” на “Голосе Америки” в начале 80-х... Вообще, когда уходит такая Личность, во всем цивилизованном мире объявляют национальный траур. Но только не у нас. Бог им судья. В душе каждого русского интеллигента этот траур и скорбь будут все равно...”