Статья посвящена рассмотрению феномена мягкой силы как новой формы власти в современной политической системе. Растущая значимость соответствующих механизмов регулирования общественных процессов, с одной стороны, ведёт к обострению конкуренции между странами за возможность продвигать свою повестку, а с другой – подрывает монополию государства на внутреннюю коммуникацию, формируя новые риски суверенитета. Негосударственные игроки, обладая большей гибкостью и восприимчивостью к разноплановым потребностям гражданского общества, демонстрируют способность формировать альтернативу современному государственному и мировому порядку

Известно, что Холодная война была игрой с нулевой суммой, где ни одна из сторон или третьих сил не рассматривала в качестве возможной победы любой другой способ, помимо полного сокрушения противника в перспективе. Эта игра закончилась падением Берлинской стены и саморазрушением Варшавского пакта, однако без подписания основополагающего «мирного соглашения», как это случается после любой войны, – во имя налаживания послевоенных отношений между противниками. В результате «…мир остался в запутанной комбинации новых норм, старых институтов [и] с неопределенным лидерством». Как только проигравшая сторона длительного противостояния – Россия – прошла через необходимый процесс восстановления, соперничество в постсоветской части Евразийского региона получила новый импульс. Данная статья посвящена обсуждению тех проблем и предпосылок, которые имеются для реализации очередного интеграционного механизма, предложенного Россией, – Евразийского союза.