В философской литературе конца XX - начала XXI в. сложился стереотип, согласно которому русская философия всячески отторгала Канта и относилась к нему в лучшем случае настороженно, а в своих крайних проявлениях - как к некоему бесовскому наваждению. Подобная оценка вызывает большие сомнения по разным основаниям. Сама русская философия является далеко не однородной; она переживала разные периоды и стадии. В связи с этим резонно предположить, что имелись и такие русские мыслители, у которых Кант не вызывал ни злобы, ни гнева. С этой точки зрения интересно взглянуть на первые свидетельства россиян о личных встречах с Кантом - именно эти описания в некоторых отношениях и заложили традицию русской кантианы. Кенигсберг, родной город Канта, во время Семилетней войны несколько лет был занят русскими войсками. Сам Кант некоторое время являлся российским подданным (январь 1758 - июль 1762) и читал ряду русских офицеров курсы по фортификации и пиротехнике. Несмотря на эти обстоятельства, оригинальных русских воспоминаний о немецком философе сохранилось совсем немного. Достоверно известно лишь о трех подобных свидетельствах -

Н.М. Карамзина, И.М. Муравьева-Апостола и А.Т. Болотова. Знакомство Карамзина с Кантом состоялось в 1789 г., а воспоминание о нем было впервые опубликовано в 1791 г. Муравьев-Апостол познакомился с Кантом еще позднее - в 1797 г.; описание же его встречи с немецким философом впервые было напечатано лишь в 1815 г. Оба россиянина познакомились с Кантом уже в ту пору, когда немецкий философ был в расцвете своей славы