Все-таки есть в этом какая-то непостижимая странность: в стране, где строгость законов компенсируется лишь необязательностью их исполнения (причем в самом широком смысле: нарушение всех и всяческих норм – это как бы и есть суть пресловутой загадочности русской души), половина населения алчет порядка.

Окинув взором пространство отечественной литературы, внимательный человек неизбежно заметит, что в той ее части, которую теперь принято чуть не с презрением именовать “высоколобой”, ключевой фигурой дня чаще всего выступает писатель. Не тот писатель, который создает текст “извне”, а тот, что находится внутри, выступая в роли рассказчика и, как правило, протагониста

“Триумф” — в отличие от других премий (за исключением одной, может быть, Государственной) — дают не за что-то конкретное, а, так сказать, “по совокупности заслуг”. Дело, конечно, хорошее, но рисковое — чтобы не нарушать логику известного афоризма про праведные труды и каменные палаты, награждение достойных часто откладывается на неопределенный срок. За долгие годы может накопиться такая “совокупность”, которую, может, и не стоило бы награждать — не потому что жалко, а просто чтобы не поднимать лишнего шума вокруг грандиозных творческих фиаско.

Впрочем, сказанное не относится к случаю Татьяны Толстой — шум вокруг романа “Кысь” и до “триумфального” награждения стоял изрядный. Надо отдать должное критике — преодолев свою сервильную природу, подавляющим большинством голосов она выдала “Кыси” весьма низкую оценку: рефреном по общему тексту звучало роковое слово провал. Хотя нашлись и некоторые энтузиасты (тоже, что характерно, дамы — Наталья Иванова и Алла Латынина, — последняя, впрочем, с известной долей критицизма), усмотревшие в романе приметы высшего пилотажа...