Неожиданным открытием может стать факт, что люди, погруженные в политику, казалось бы, с головой, находят возможным и для себя интересным реализовываться еще и в творчестве. Причем речь не идет о тех, кто попал во властные структуры, будучи зрелым поэтом или известным артистом. Для таких громкое имя в искусстве – скорее подспорье в раскрутке политического имиджа. Те же, чей имидж формировался на сугубо властной стезе, как правило, не склонны афишировать свои экзерсисы в сфере изящных искусств.


Творческая профпригодность
Иногда, хоть и не всегда, решение оставить свое творчество "в тени" вполне оправданно. Хотя бы исходя из динамики современных культурных процессов. Пребывать на их острие практически невозможно для человека, играющего во взрослые (и поглощающие целиком) игры сильных мира сего. Пристальное внимание СМИ и общественности скорее всего заклеймит творческий порыв политика, уличив его в дилетантизме и доморощенности. Как правило, небезосновательно.
Исключения случаются. Ведь может о профпригодности литератора свидетельствовать Нобелевская премия? Сэр Уинстон Черчилль был ее лауреатом в 1953 году. Причем в области литературы. Этой награды он был удостоен за публикации своих исторических исследований. Родившийся в семье лорда Рандольфа Черчилля Уинстон получил военное образование. Логично, что Нобелевский комитет отметил его работы по военной истории – точнее, по истории Первой и Второй мировых войн (на ход которых автор изрядно оказал влияние как политическая фигура). Хотя из-под пера Черчилля вышли и другие книги. В его родной стране не было особого ажиотажа по поводу этих работ. Шумный успех они имели за рубежом.
Как это контрастирует с судьбой художественно-исторических сочинений другого лидера другой империи, Леонида Ильича Брежнева! Его трилогия "Малая земля", "Возрождение" и "Целина" заполонила собою советские библиотеки и прилавки в начале восьмидесятых. Книги эти даже вошли в школьную программу по русской литературе. А поскольку они тотчас по выходу переводились на все европейские языки, можно предположить, что и соцлагерь не прошел мимо почитания трилогии. Леонид Замятин, руководитель авторской группы мемуаров Леонида Брежнева в отношении конкретно "Малой земли" утверждает: "книга представляет исторический документ. Леонид Ильич не писал эту книгу, но она написана с его слов и на основе дневников его помощника по политчасти. Она написана с его слов, но литературно обработана людьми, которые владели пером. Брежнев пером не владел". Как говорилось в анекдотах советского времени, Великая Отечественная война – всего лишь маленький эпизод в большой войне на Малой земле, куда военная судьба занесла политрука Брежнева. А в нынешней России, представьте, книгу "Малая земля" переиздают, и свежие экземпляры раздают ветеранам Великой Отечественной!
Так получается, что политические лидеры не упускают возможности запечатлеть свои подходы, взгляды и приоритеты в литературе – благо, что-то, а возможности есть! Редко кто из них не отметился на ниве публицистики или мемуаров. Но когда записной, хрестоматийный, можно сказать, диктатор оставляет в назидание потомкам сказку – становится понятно, что… это, по крайней мере, диктатор восточный.
Книга "Забиба и царь" переведена была на русский язык еще при жизни ее автора Саддама Хусейна. Однако тучи над его головой сгущались уже тогда. Это понятно по тому, насколько книга насыщена агитационными пассажами. В частности, многозначительными намеками на "голубоглазых чужеземцев", чье присутствие в восточной стране поднимает народ на борьбу. Рассуждений о природе власти в произведении – с избытком, но они чересчур витиеватые и туманные. По тому, насколько невнятно просматривается сюжет, и по сбивчивости интриги можно допустить, что книга писалась без привлечения "литературных негров". Писалась, видимо, от души. Если верить Хусейну, изначально подразумевалось пустить книгу в свет без указания авторства – "по причине скромности".

Очень личное
Решение не делать свое творчество достоянием общественности может иметь причины и более уважительные, нежели скромность или неуверенность в своем мастерстве. На самом деле случается еще иногда творчество не на публику. Даже у таких публичных персон, как политики. Может быть, это именно отдушина в тотальном диктате публичности над их жизнью? И тогда возникают стихи, которые пишутся для себя, или для очень узкого круга.
Один из последних правивших в СССР Генсеков, Юрий Владимирович Андропов в редкие минуты отдыха писал лирические стихотворения. Они были посвящены одной-единственной любимой женщине – второй жене Татьяне. До последних дней он продолжал их писать! Эти стихотворения, обнаруженные среди деловых бумаг столь неординарного человека, стали неожиданным открытием для немногих близких людей. Жаль, что доступны они только в рамках семейного архива и только потомкам Генсека.
Среди советских политиков того же времени известен другой любитель литературных трудов, Анатолий Иванович Лукьянов. Ближайший друг и соратник Михаила Горбачева, спикер парламента, неутомимый трудоголик и блестящий политический наперсточник, он некоторое время провел в "Матросской тишине" по делу ГКЧП. Там он не только написал книгу стихотворений, но и организовал ее издание под псевдонимом. Вот такое благотворное воздействие тюрьмы: а то все больше были статьи по решению и одобрению решений Политбюро ЦК КПСС.
Насколько в этот ряд вписывается фигура нашего Александра Мороза, можно спорить. На всякий случай, его можно расположить где-то между советскими партфункционерами и, скажем, …Нестором Ивановичем Махно. Батька ведь тоже писал стихи – на русском языке:

"Кони версты рвут наметом,
Нам свобода дорога,
Через прорезь пулемета
Я ищу в пыли врага".

Стихи Нестор Иванович стал писать, сидя в Бутырской тюрьме, и там же, видимо, отшлифовал и свой русский язык. Очевидно, он находил русский более подходящим для изящной словесности, чем родной ему украинский, которым он пользовался в общении с земляками. Что же касается Александра Мороза, то для него творить органично как на украинском, так и на русском. Об этом говорят названия изданных книг "Обличчям до вогню" и "Белый снег на каменной террасе". Но особый интерес представляет книжка "... З відстані", которую Александр Александрович посвятил своей жене Валентине. Сюда вошли стихи, писавшиеся на протяжении сорока лет. Издать их отдельной книгой Мороз, по его словам, решился по просьбе товарищей по партии, которые "просили додаткових аргументів відносно того, що соціалісти мають людяну сутність". Профессиональным поэтом сам спикер себя не считает. Признается, что пишет только тогда, когда поэзия просится на бумагу – будь то в троллейбусе или в поезде, во время совещания, дискуссии или даже на заседании Верховной Рады, если не видно перспективы в решении вопроса. Такое в Раде не редкость, и можно поверить, что эти провисания способствуют творчеству. Но тогда придется поверить и тому, что Сан Саныч ездит в троллейбусе. А заодно – и искренности строк, написанных на Майдане:

"На Майдані щирим будь
у слові
І в роботі, на яку він зве.
Ти тримай в собі його,
як сповідь,
Ми живі, поки Майдан живе!"

Арт-терапия
Когда-то классическое образование подразумевалось как должное у любой особы при власти. Соответственно, и овладение искусствами было органичным для власть имущих. В Китае упражнялись в экзотической каллиграфии. А в рамках Европы разные эпохи ставили разные приоритеты.
Государи прежних времен предпочитали писать музыку. Европейское средневековье дало немало королей-композиторов. Так, расхожая в эпоху Ренессанса музыкальная тема "Tandernaken" (по мотивам которой была создана даже церковная служба) была проинтерпретирована французским королем Генрихом VIII, да еще как удачно! Иван Грозный – автор музыки и текста службы праздника Владимирской Богоматери, а также канона Архангелу Михаилу. Украинский гетман Иван Мазепа стал автором не только слов, но и музыки песен. В частности – известного на Украине в старину псалма "Бідна моя головонька" и песни "Чайка", обросшей впоследствии множеством интерпретаций.
А вот семья Романовых культивировала художественные таланты. Уроки рисования входили в программу образования и воспитания великих князей и княжон. Пейзажи, выполненные рукою Николая II и Александра III, в последние годы можно было увидеть на отдельных выставках в музеях Москвы. Во время создания, однако, эти работы не экспонировались. Хорошее воспитание и его непременный атрибут – скромность, – склоняли не акцентировать внимание публики на досуге и частной жизни царской семьи.
Наверное, природная скромность удерживает и наших политиков от активного участия в художественной жизни. В отношении Виктора Ющенко в это еще можно поверить. Кроме нескольких работ, реализованных на благотворительных аукционах, информация о нем как о художнике практически отсутствует. Правда, автору в одной частной коллекции посчастливилось увидеть работу Президента. Низкий горизонт и бескрайнее небо "выдали" возвышенный мир ее автора. Немного удивило отразившееся в работе пожелание художника вложить больше содержания на холст, прописать детали. Академическая, даже несколько скованная манера письма – но эта скованность сглажена искренним любованием украинскими видами во всей их канонической простоте.
Среди художников отечественного политикума выделяется Владимир Семиноженко. Пишет он и пейзажи, и натюрморты, и портреты, причем работы выдержаны в рамках серьезной академической школы. Удачно, по отзывам профессионалов, "берет грязь", то есть прописывает в работах талый снег.
Так и хочется упомянуть еще одного художника-любителя, Адольфа Гитлера, которому довелось вершить судьбы Европы в течение пары десятков лет. Практически все это время, вплоть до 1943 года, он рисовал. Гитлер дважды – в 1907 и 1908 годах – пытался учиться живописи в Венской академии искусств, однако курс так и не закончил. Тем не менее, занятий живописью не бросал и некоторое время даже зарабатывал на жизнь рисованием почтовых карточек и рекламных объявлений. Всего же, по оценкам историков, Гитлеру приписывается авторство около 3400 картин, эскизов и рисунков. Работы его выполнены в соответствии с канонами академической школы, но, видимо, не точность исполнения делает из рисующего – художника. Во всяком случае, на европейских аукционах картины Адольфа Гитлера ценятся не очень высоко. До сих пор во многих европейских странах, включая Германию, продажа подобных артефактов считается противозаконной. Но сейчас наблюдается "ползучая" легитимация творческого наследия вождя третьего рейха.
Представьте, его политический антагонист – Уинстон Черчилль тоже был художником! Практически одновременно с Гитлером, в 1915 году Черчилль начинает рисовать, причем живопись становится его любимым делом на всю жизнь. Для весьма консервативных английских добровольных (то есть любительских) обществ любителей живописи и Национального объединения художников-портретистов он остается не просто почетным членом, а самым настоящим мастером. Любопытно, что в зрелые годы Уинстон Черчилль также охотно обучается каменному делу. Вроде бы не аристократическое это дело – с раствором возиться… Хотя с другой стороны, мало ли что можно подразумевать под словом "каменщик"… С Черчиллем, однако, все достаточно прямолинейно: современники охотно подтверждали, что премьер-министр Великобритании сам, своими руками выполнял кирпичную кладку в правительственных зданиях, пострадавших от бомбардировок.
Можно задаваться вопросом, зачем им это надо, и чего им не хватает. Может быть, дело в том, что занятие изобразительным искусством благотворно для любой психики, в том числе утомленной властью и публичностью. Позитивные результаты арт-терапии наблюдаются даже у пациентов психических лечебниц. Искусство аутсайдеров (такое политкорректное название получили эти творения) экспонируется на постоянных выставках и пользуется устойчивым интересом публики. Выходят каталоги, пишутся статьи, все больше благожелательные. Интересно, почему мнения арт-критиков относительно полотен власть имущих тоже в основном встречаются не особо критичные?



Проклинайте меня, проклинайте,
Если я вам хоть слово солгал,
Вспоминайте меня, вспоминайте,
Я за правду, за вас воевал.
За тебя, угнетенное братство,
За обманутый властью народ.
Ненавидел я чванство и барство,
Был со мной заодно пулемет.
И тачанка, летящая пулей,
Сабли блеск ошалелый подвысь.
Почему ж от меня отвернулись
Вы, кому я отдал свою жизнь?
В моей песни не слова упрека,
Я не смею народ упрекать.
От чего же мне так одиноко,
Не могу рассказать и понять...

Нестор Махно



МИЛИЦИОНЕРКИ

Солнце поднимается
над парадным плацем.
Как же вы красивы стоя на плацу
Стройные, литые дочери Китая
В новых гимнастерках.
Форма вам — к лицу.
Золотые лица, выдержка и воля,
Длинные винтовки женского полка.
Дочери Китая носят гимнастерки,
Смело отвергая яркие шелка.

Мао Цзе-Дун



Не сік даю, а приворотне зілля,
Настояне жагою і вогнем,
Щоб ти мене чекала в надвечір’ї,
Щоб мучилась без мене день за днем.
Засвітиш світло та й опустиш руки,
Бо чи захочеш ти чого, чи ні,
Сама підеш зі мною в сині луки,
Як я ходжу з тобою уві сні.
І будеш ти летіть, летіть до мене
На поклик і жагучий, і палкий,
І ні при чому тут берези й клени, —
Тут лише я, сама побачиш... Пий.

Олександр Мороз


ВЕСНА
Сонет
Смеялись берега в цветах невинных
И в изумруде бархатистых трав.
Весна их напоила из кувшинок,
Реки хрусталь сверкающий отдав.
Смеялись берега. Синели дали,
Она пришла — и песня полилась.
Цветы, росой умывшись, улыбались
И блестками играли, как алмаз.
Смеялись берега — и вновь звенела
Чарующая музыка Весны.
И вновь она душе о счастье пела
В залитой солнцем сказочной долине.
И были звуки нежные слышны
Твоей мелодии, о Боккерини.

Бенито Муссолини