Я обратился к эссеистике, когда, как ни странно, даже такого жанра не было в советской словесности - считалось, что и в русской. За жанр признавалась только публицистика, а "эссе" - это нечто чуждое, сугубо западное. В главной литературной энциклопедии того времени так и было сказано: "Для русской и советской литературы жанр эссе нехарактерен...". В отличие от публицистики, эссеистика не притязает на общезначимую тему и гражданский пафос: она ограничивается сферой частного, прихотливо-своенравного - так сказать, разукрупняет общественную духовную собственность до кустарного промысла и единоличного надела. Слово "эссе" одинаково произносится в обе стороны. Вот и смысл этого жанра - двусторонний: разрушая авторитарные мифы, воссоздавать на их месте авторские. Превращение мифа, как творения народной души, в эссе, как опыт частного самосознания, - такова "алхимия" этого жанра