Я познакомился с Твардовским в 58-м году, когда он во второй раз возглавил «Новый мир» (напомню, что Главным редактором «Нового мира» он был и в начале 50-х, но потом был снят, а в 58-м назначен снова). Я стал печататься в журнале буквально с первого или второго номера после прихода Твардовского и, естественно, сразу познакомился с ним. Я стал одним из постоянных авторов критического отдела, а через семь лет, в 65-м, был приглашен и в редколлегию. Ушел заведующий отделом прозы и член редколлегии Е. Н. Герасимов, и Твардовский предложил мне, по его рекомендации, занять это место. Так что с 65-го по 70-й я работал уже в штате. И это, естественно, означало непрерывное общение с Твардовским: он приезжал в редакцию почти каждый день.

Исаак Наумович Крамов (свои печатные работы он всегда подписывал как И. Крамов) разделил судьбу многих своих сверстников, ранняя молодость которых пала еще на предвоенные годы и которые заявили о себе в литературе сразу после войны. Он учился в знаменитом Московском институте философии, литературы, истории (ИФЛИ) и начал печататься уже в 1948 году.

Весть о смерти Александра Солженицына застала меня далеко от России. Причем в стороне и от какой-нибудь реальной возможности познакомиться с тем, как Россия откликнулась на это событие.