Уход Дмитрия Медведева с поста президента и возвращение его предшественника и ментора Владимира Путина заставило говорить о новом повороте в российской внешней политике. Распределение ролей в тандеме было вполне ясным — Медведев стал президентом для стабилизации и хотя бы частичного умиротворения отношений с Западом. Путин, надо отдать ему должное, в период президентства Медведева редко публично вмешивался во внешнеполитическую сферу, которая оставалась прерогативой главы государства. На премьерском посту Путин продолжал олицетворять жесткую линию. Во всяком случае, в те редкие моменты, когда он высказывался относительно международных дел, его заявления демонстрировали традиционный подход. Так, в конце 2009 года Путин раскритиковал ход переговоров с американцами по ПРО, после чего достижение соглашения отложилось на несколько месяцев. Весной 2011-го Путин кардинально разошелся с президентом по вопросу о Ливии — за решением не блокировать резолюцию СБ ООН о вмешательстве последовала резкая отповедь премьер-министра.

Универсальный процесс интеграции есть нарастание системного единства (системности) антропосферы. Он начинается буквально «от Адама» и ведет к возникновению все более обширных общностей с высокой степенью связности («интеграты»). Этот процесс продвигается вперед методом проб и ошибок — экспериментально, на ощупь, — сопровождаемый попятными движениями (дезинтеграция, фрагментация), причем не в каком-то один раз заданном темпе, а рывками, с неодинаковой скоростью на разных территориях и в разных функциональных сферах.

Вскоре после включения в 2004 году стран Центральной Европы в ЕС редакция одного немецкого журнала попросила меня ответить на вопрос о том, могут ли общее культурное наследие и коллективная память стать основой консолидации расширившегося Европейского сообщества. Посмотрев затем результаты этой анкеты в журнале, я обнаружил, что был единственным, кто высказался на этот счет отрицательно. Вряд ли сегодня я был бы так одинок в своем скептицизме. Среди других элементов ЕС, по которым прошли очевидные трещины, оказался и выглядевший на первый взгляд довольно основательным консенсус в отношении истории.