Характеризуя синергетику как междисциплинарное направление исследований, среди прочих ее отличительных черт, обычно отмечают, что это новое, молодое, недавно возникшее, «становящееся» направление научного поиска. И действительно, если связывать дату рождения синергетики с началом 70-х годов нашего века, когда появились работы Германа Хакена, который ввел термин «синергетика» в научную литературу, то срок ее существования выглядит сравнительно небольшим. Однако уже с этой точки зрения философско-методологическое, мировоззренческое осмысление синергетики — задача актуальная, коль скоро нас интересуют особенности современной постнеклассической науки, ее «человекоразмерность» (В.С.Степин), те новые и новейшие тенденции ее развития, которые именно в синергетике находят свое наиболее отчетливое выражение (С.П.Курдюмов, Ю.А.Данилов, Ю.Л.Климонтович, Г.А.Малинецкий, Д.С.Чернавский). Но это еще не все. Для нашего чрезвычайно уплотненного, насыщенного событиями, исторического времени, времени быстрых качественных перемен, широкомасштабных технологических инноваций, социальных, национальных кризисов и конфликтов, глобальных сдвигов и потрясений, сопутствовавших распаду биполярного мира времен холодной войны, последние тридцать лет — это целая новая эпоха, «эпоха бифуркации» (Э.Ласло), если пользоваться языком самой синергетики. 

Вопрос о «человекомерности» вновь делает слышимым на долгие столетия изгнанный из философии голос ее оппонента (выведенного Платоном за ее границы, а в последующем вновь интериоризированного в виде «внутреннего голоса») — софиста, в спорах с которым она (философия) и приобретала тот или иной исторически оформленный во времени вид. Для науки, в которой принцип объективности до сих пор играет существенную роль, этот «голос» звучит инородным, провоцирующим скандал. Он является симптомом ее кризиса, вводит в рассмотрение «болезни роста», сопровождающие структурные творческие и концептуальные преобразования. Поэтому отмахнуться от него не удается. Тезис о человекомерности утверждает зависимость суждений об истине и заблуждении, бытии и небытии от прагматического интереса, который стоит за той или иной ситуацией, операциональных характеристик и динамики коммуникативной среды. В результате объективное знание становится личностным (М.Поля-ни). Тем самым происходит секуляризация мысли, выдвижение на первый план субъективных актов оценки, релятивизация и субъективация истины, отказ от анализа предметности как таковой, безотносительно к человеческой субъективности, ее потребностям и способам удовлетворения этих потребностей, акцент на иных, чем истина, регулятивах познания вообще и научного знания в частности (А.П.Огурцов).