Когда нынешние представители Русской православной церкви заявляют по телевидению и радио, что их религиозная организация должна «вернуть» себе «подобающее место» в жизни общества, историку трудно взять в толк, о чем, собственно говоря, они ведут речь. Если имеется в виду эпоха Московского государства или предшествующие периоды, то вряд ли можно всерьез рассуждать о возвращении к социальным и законодательным нормам этих далеких времен. Да и тогда положение церкви и ее иерархов в обществе было неустойчивым и не всегда благополучным: достаточно вспомнить, что гонения на любые проявления оппозиции при Иване Грозном ударяли и по церкви. Если же речь идет о «синодальном периоде», то есть о XVIII—XIX веках, то, честно говоря, было бы не слишком гуманным желать современным православным клирикам возвращения к тогдашним государственно-церковным отношениям. По меткому выражению протоиерея Георгия Флоровского — одного из лучших церковных историков, писавших на русском языке, — «духовенство в России с петровской эпохи становится "запуганным сословием". Отчасти оно опускается или оттесняется в социальные низы»

Как освободить образование из-под власти «национального» просвещения

В нашей истории религия и образование связаны самым тесным образом. Русская культура первоначально выстраивалась по образцу византийской. А для византийцев весь мир, по удачному выражению Сергея Аверинцева, был школой, причем в первую очередь школой религиозной. Религия и воспитание — это основные формы социально-культурной деятельности, оформляющей общественное воспроизводство, совершаемое институтами церкви и школы. К сожалению, оба этих института у нас пребывают в состоянии дефектности. Школа плохо справляется с образованием, а церковь — с религией.