Система правил, регламентирующих бытовую, обрядовую и хозяйственную деятельность как одного человека, так и всей общины в целом, является постоянным объектом внимания исследователей [Чернов 1967; Виноградова, Толстая 1999]. В то же время запреты и предписания, связанные с про- фессиональной принадлежностью, не стали предметом постоянных исследований, хотя, конечно, фиксировались от случая к случаю, прежде всего учеными XIX — начала XX в. [Зеленин 1928 (архив); Зеленин 1929; Максимов 1993: 109–133]. При этом внимание к предписаниям и запретам, существующим у представителей разных профессий, было неодинаковым. Причина этого очевидна: не вся деятельность в рамках традиционной культуры рассматривается как профессиональная, то есть требующая специальных знаний и навыков. Поэтому основное внимание исследователей, так или иначе затрагивавших эту проблематику, сосредотачивалось обычно на так называемых «знающих» людях: печниках, мельниках, пастухах, гончарах и, конечно, колдунах [Финченко 1982; Топорков 1984; Цивьян 2000; Добровольская 2001; Трофимов 2001; Щепанская 2001]

Брачные правила являются важнейшим ин струментом создания и поддержания границ общности, границ, которые очерчиваются в процессе определения приоритетов в брачных контактах; но при этом они являются и результатом возникновения и сохранения этих границ. Несомненно, одним из основных маркеров разделения на «чужих» и «своих» является эндогамия (предпочтительность брака в своей группе), что наиболее очевидно проявляется в отношениях между представителями разных народов. У народов с традиционной социальной организацией и сохраняющимся родовым структурированием встречаются различные варианты эндогамии: на уровне всей общности, отдельных групп, а иногда и на уровне отдельных родов.

В данной работе речь пойдет о способах обхождения ряда прямых религиозных запретов, которые были выработаны в еврейской традиционной культуре. Известно, что один из существенных принципов еврейского религиозного законодательства — это наличие жесткой регламентации всех сфер жизни человека, включая мельчайшие детали быта и повседневной рутины. Тем не менее, уже во времена становления и формирования еврейского религиозного права — галахи — раввины настаивали на том, что человек не должен нарушать ни обычаев предков, ни обычаев, принятых в данном месте (Иерусалимский талмуд, Псах. 4:1; Софрим 14:18). Это означает, что даже для основателей еврейского законоучения было очевидно, что в реальной жизни закон зачастую вступает в конфликт с народным обычаем и традициями, принятыми в тех местностях, где проживают евреи в данный момент времени. В еврейском праве вопрос о том, может ли обычай служить правилом, которое противоречит существующему закону, часто становился предметом дискуссии