Мне посчастливилось более сорока лет читать в Латвийском университете систематический семестровый курс, посвященный творчеству Пушкина. Наш университет был едва ли не единственным высшим учебным заведением, в котором последовательно из года в год курс о Пушкине был представлен как самостоятельная учебная дисциплина, конечно, тесно связанная с общим курсом истории русской литературы первой половины XIX века; параллельное чтение обоих предметов создавало условия для лучшего представления творчества Пушкина как центрального ядра русского литературного процесса 1810 — 1830-х годов, о включенности великого поэта в литературное движение его эпохи, границы которой практически совпадают со временем с начала века до рубежа 1840-х годов.