Традиционное понимание природы советской индустриализации до сих пор лежит в рамках пропагандистского клише, созданного коммунистической идеологией. Оно состоит в следующем: внешняя военная угроза побудила руководство послереволюционной, экономически отсталой Советской России принять в середине 1920-х гг. вынужденное решение о проведении широкомасштабного, форсированного по срокам, промышленно-технологического перевооружения, превратившего к началу 1940-х гг. СССР в промышленно развитую державу. Как побочный результат индустриализации, были созданы и технически оснащены вооруженные силы, обеспечившие противостояние внезапной военной агрессии и, в конечном счете, победу в Великой Отечественной войне.

Российское государство, в отличие от стран западной цивилизации, государственность которых создавалась городами (Римом, Афинами, Иерусалимом, Карфагеном и т.д.), создавало города, цепи и системы городов, исходя из своих имперских интересов и игнорируя местные интересы, возможности и ограничения. Как правило, это были моногорода с функциями, чуждыми окружению, что препятствовало возникновению эффекта церипрокности (взаимоподдержки) между городами и их окружением.