Путь, пройденный Россией за четверть века после избрания Бориса Ельцина ее президентом, заставляет вновь и вновь возвращаться к неприятным вопросам, связанным с началом этого пути, с тем историческим выбором, который был сделан в 1990-е годы. Как случилось, что демократическая революция 1991-го (триумфальная победа Ельцина в июне и поражение путча в августе) за это время постепенно и при полной преемственности власти привела к становлению авторитарного режима? Как мы оказались там, где мы есть? 

Суждения о том, как долго останется у власти тот или иной диктатор, часто появляются на первых полосах газет или выносятся в заголовки теленовостей. 

Контраст между демократией и диктатурой – в структуре, политике, социальной активности – уже давно привлекает пристальное внимание ученых. Несмотря на это, до согласия по поводу того, как определять режимы этих типов, еще очень далеко. Какие случаи можно квалифицировать как «демократии»? Какие варианты стоит записывать в «диктатуры»? Когда мы сталкиваемся с жестокостью Иосифа Сталина или Пол Пота, на второй вопрос, как представляется, можно ответить с легкостью: ведь никто не станет оспаривать отнесение их режимов к диктатурам. Но вот с другими случаями все гораздо сложнее