Статья раскрывает вопрос становления детских радиокружков в Советском Союзе. Исследование отличается новизной в постановке вопроса, поскольку предлагает взгляд на историю радио «снизу» — не на изобретателей и политиков, а на обычных людей. Мы исследуем важный для современных наук о коммуникации вопрос: как люди реагировали на инновации, когда то, что мы сегодня называем старыми технологиями, было еще в новинку? 

В СЕМ известно, что советское детство сделано из веснушек, хлопушек, линеек и батареек,—правда, отравлено тоталитарным воспитанием. Советский ребенок формировался (или его формировали), слушал (или слушался), пока не застыл намертво в песочнице советского двора. С этой (анти)легендой надо что-то делать. Soviet studies (и в их рамках—тема детства) давно уже стали самостоятельной научной отраслью. Но как раз здесь заинтересованный читатель подвергается расшатывающему воздействию двух противоположных дискурсов—утверждающего и разоблачительного, что часто не мешает им сосуществовать в сознании одного и того же автора

В статье рассматриваются контексты формирования и концептуальное содержание американских trauma studies и ставится вопрос о перспективах развития аналогичных исследовательских практик в России. Речь прежде всего идет о «военной травме» участников локальных конфликтов. Анализируя устные свидетельства российских ветеранов афганской и обеих чеченских кампаний, авторы обсуждают те трудности, с которыми сталкиваются комбатанты в попытках артикулировать свой военный опыт.