В октябре 2019 года в Сочи состоялся первый саммит «Россия – Африка», участие в котором приняли 43 африканские делегации на высоком или очень высоком уровне. Естественно, гигантские масштабы вкупе с огромными затратами – российскому бюджету саммит обошелся в сумму, превышающую 70 миллионов долларов, что дороже Петербургского экономического форума, – не могли не породить многочисленные спекуляции по поводу «российского возвращения в Африку».

После крушения Советского Союза в 1991 году Москва допустила заметное ослабление своего присутствия в Африке, оформившегося в период «холодной войны». Были закрыты девять посольств и три консульства, сворачивались торговые представительства и прекращались программы студенческого обмена – даже несмотря на то, что в прежние времена такие учреждения и инициативы помогали крупным российским фирмам (подобным, например, алмазному конгломерату «АЛРОСА» в Анголе) заключать новые контракты 

Мои коллеги – Юрий Левада, Лев Гудков, Борис Дубин – не раз обращали внимание на то, что драматические перемены в жизни нашего общества отражались на представлениях людей о будущем. Отмечали они и то, что с определенного момента будущее как бы исчезло из общественной повестки. Мне кажется важным детально обсудить значение этого обстоятельства.