Абрамсон Иосиф Григорьевич – д.т.н., гл.н.с. НИЦ «Гипроцемент-Наука» (Санкт-Петербург)

1

Что произошло в Исландии? Почему так долго о событиях в этой малонаселенной островной стране Евросоюза упорно молчало все «совершенно свободное» медиа-сообщество ЕС?

Вот как описывает исландский сюжет американская журналистка Дина Страйкер (http://www.dailykos.com/story/2011/08/01/1001662/-Iceland-s-On-going-Revolution – статья написана летом 2011 г.):

«Пять лет сугубо неолиберального режима сделали Исландию (население 320 тыс. человек, армия отсутствует) одной из богатейших стран мира. В 2003 году все банки страны были приватизированы, и в стремлении привлечь зарубежных инвесторов они предложили проведение банковских операций on-line по минимальным ценам, что давало возможность ожидать сравнительно высокие уровни дохода. Эти счета, названные IceSave, привлекли многих не очень крупных британских и голландских инвесторов. Но по мере роста инвестиций рос и зарубежный банковский долг. В 2003 году исландский долг вдвое превышал ВВП, а в 2007-м – уже составлял 900% по отношению к нему. Мировой финансовый кризис 2008 года стал смертельным ударом. Три главных исландских банка – Landbanki, Kapthing и Glitnir, обанкротились и были национализированы, а крона потеряла 85 процентов своей стоимости по отношению к евро. В конце года Исландия объявила о своем банкротстве.

Вопреки тому, что можно было ожидать, кризис возродил в исландцах осознание своих суверенных прав с обращением к процессу прямой «демократии участия», что, в конечном счете, привело к новой Конституции – но лишь после значительных усилий.

Гейр Хаарде, премьер-министр социал-демократического коалиционного правительства, договорился о займе в объеме 2.1 млн. долларов, к которым страны Северной Европы добавили еще два с половиной миллиона. Но международное финансовое сообщество давило на Исландию, добиваясь принятия радикальных мер. МВФ и Европейский Союз потребовали взятия под контроль ее долга, заявляя, что это – единственный путь вернуть средства Голландии и Великобритании, которые обещали своим гражданам возмещение затрат.

Протесты и беспорядки продолжались, в конце концов заставив правительство уйти в отставку. Выборы были перенесены на более ранний срок – апрель 2009 года, и по их итогам к власти пришла левая коалиция, которая осудила неолиберальную экономическую систему, но сразу же уступила предъявленным к Исландии требованиям выплатить в общей сложности три с половиной миллиарда евро. Это означало, что каждый житель Исландии ежемесячно должен был платить 100 евро в течение пятнадцати лет, чтобы погасить долги, понесенные частными лицами по отношению к другим частным лицам. Это была та соломинка, которая переломила верблюду спину.[Поскольку речь идет об Исландии, Страйкер в английском тексте пишет не «верблюду», а «северному оленю» – И. А.]

После этого произошло нечто экстраординарное. Вера в то, что граждане должны платить за грехи частных финансистов, что целая страна должна быть обложена данью для погашения частных долгов, рухнула, и это изменило отношения между гражданами и политическими институтами, заставив руководство страны в конце концов перейти на сторону своих избирателей. Глава государства Олафур Рагнар Гримссон отказался ратифицировать закон, который сделал бы граждан Исландии ответственными за долги исландских банкиров, и согласился на референдум.

Разумеется, «международное сообщество» только увеличило нажим на Исландию. Британия и Голландия грозились суровыми репрессиями, которые приведут к изоляции страны. В то время, когда исландцы шли голосовать, иностранные  банкиры угрожали лишить страну всякой помощи от МВФ. Британское правительство грозилось заморозить сбережения и текущие счета исландцев. По словам Гримссона: «Нам говорили, что, если мы не примем условия международного сообщества, то станем северной Кубой. Но если бы мы согласились, то стали бы северным Гаити». <…>

В мартовском референдуме 2010 года 93% проголосовало против выплаты долгов. МВФ немедленно заморозил кредитование. Но революцию (хотя ее и не показывали по телевизору в Соединенных Штатах) было не запугать. При поддержке разгневанных граждан правительство инициировало гражданские и уголовные расследования в отношении лиц, ответственных за финансовый кризис. Интерпол выдал международный ордер на арест бывшего президента банка Kaupthing Сигурдура Эйнарссона, а другие банкиры, также причастные к краху, бежали из страны.

Но исландцы не остановились на достигнутом: они решили принять новуюконституцию, которая освободила бы страну от власти международных финансов и виртуальных денег. <…>

Чтобы написать новую конституцию, народ Исландии избрал 25 граждан из числа 522 взрослых, не принадлежащих ни к какой политической партии, но рекомендованных каждый как минимум 30 гражданами. Этот документ не был делом рук горстки политиков, а был написан в Интернете. Заседания проводились on-line, и граждане могли писать комментарии и вносить предложения, своими глазами наблюдая, как их конституция постепенно обретает форму. Конституция, которая в конечном итоге родится в рамках такого народного участия, будет представлена в парламент на утверждение после следующих выборов.

<…>

Народу Греции говорят, что единственное решение – приватизация их государственного сектора. То же грозит и итальянцам, испанцам, португальцам.

Им следует посмотреть на Исландию. Отказавшись склониться перед иностранными интересами, эта маленькая страна громко и ясно заявила о суверенитете своего народа.

Вот почему Исландия практически исчезла из новостей».

Добавлю: следует обратить внимание на то, что природные ресурсы, не находившиеся на момент принятия конституции в частной собственности, объявляются в этом поистине народном проекте навечно коллективной собственностью граждан. Важнейшие статьи проекта касаются элементов прямой демократии. Согласно им, 10% электората вправе требовать референдума по любому закону, принимаемому альтингом (парламентом), а 2% могут предлагать парламенту проекты законов. Все вопросы, связанные с передачей Исландией части суверенитета международным организациям, автоматически выносятся на всенародный референдум.

А теперь отвлечемся на некоторое время от красивейшего острова трудолюбивых и гордых людей, подаривших миру прекрасного писателя – нобелевского лауреата Халлдора Лакснесса и замечательную актрису, певицу и композитора Бьорк, чтобы обсудить некоторые общие проблемы социально-политических антагонизмов современности.

2

Проблема взаимосвязи научно-технического прогресса и социально-экономического развития не уходит из области интереса исследователей. Наоборот, эта проблема становится объектом все более пристального внимания. В частности, это подтверждают некоторые работы 2011–12 гг. [1]^,[2],[3]

Как правило, до недавнего времени, при всей нелинейности того и другого процессов, социальный прогресс, развитие общественных отношений отставали от научно-технического прогресса. Последний оказывает сильное влияние на состояние производительных сил и подталкивает, таким образом, эволюционное развитие производственных отношений. Но только тогда, когда происходит революционный скачок, меняющий общественно-экономическую формацию, на относительно короткое время прогресс социальных отношений, в первую очередь, отношений производственных, стимулирует качественный скачок в интенсивности научно-технического прогресса. Яркий пример – план ГОЭЛРО и его реализация, первый отечественный мегапроект, резко двинувший вперед экономику молодого советского государства.

 Научно-техническая революция последней четверти ХХ века продуцировала мощнейший скачок в сфере коммуникаций. Радио и даже телевидение по воздействию на социальные отношения постепенно уступают Интернету. В нем содержится далеко еще не осознанный потенциал возможностей ведения классовой борьбы. Интернет создает и тиражирует для нее новые пространства.

3

С осени 2010 социальные сети Интернета неожиданно и для правых, и для левых политических сил обнаружили мощные организационные возможности.

Последние месяцы 2010 года, с передачей эстафеты 2011-му, – это вышедшие на улицы и площади Туниса, затем – Египта многосоттысячные массы с требованиями освобождения от унизительных условий жизни, от безработицы, нищеты, от авторитарных диктатур. 2011-й – это распространение волны массовых выступлений на Йемен, Бахрейн, другие страны Ближнего Востока, получившее название Арабской весны. 2011-й – это новый взрыв миллионных протестов против перекладывания на эксплуатируемых трудящихся тягот выхода (попыток выхода) из мирового кризиса капитализма. Протесты охватили страны Северного Средиземноморья, а также Ирландию и Исландию. 2011-й – это опять-таки массовое, но где(?) – в самих США(!) – движение Occupy, прокатившееся с Уолл-стрит по всем штатам. Наконец, 2011-й – первая половина 2012-го – это политическое пробуждение России, спровоцированное массовыми фальсификациями результатов думских выборов.

Принципиально новым в прокатывающихся волнах массовых выступлений против мировой олигархии, в том числе в самом ее логове, является их организация. За практически одним исключением (Греция), не партии ею занимались, ее инициировали. «Низы, которые не хотят более жить по-старому», имеют в XXI веке выход в Интернет. Молодежные (в основном) активисты – тем более. Группы революционно настроенных энтузиастов, координируя свои действия в социальных сетях Интернета и мобилизуя опять же, особенно при подготовке выступлений, с помощью этих сетей тысячи и десятки тысяч возмущенных, готовых к выступлению граждан, добивались успеха, очевидного теперь всем. Впервые такая технология была применена в Тунисе и Египте.

Так нужны ли политические партии в ХХI веке? Не более ли эффективны социальные сети в Интернете? Общий в мире кризис традиционных компартий после исчезновения Советского Союза, понятное дело, эти настроения стимулирует. Исландский феномен, где всем движением руководил абсолютно беспартийный актив, – казалось бы, еще одно сильное подтверждение точки зрения, согласно которой политические партии, включая левые, стали излишним институтом в ХХI веке. Классы с их противоположными интересами еще есть, а партии, мол, уже не нужны.

Но, тем не менее, поверхностность такого взгляда, отражающего пораженческие настроения в левой среде, при внимательном рассмотрении становится очевидной. Действительность опровергает суждения о том, что время политических партий осталось в прошлом.

Защитники капитализма это поняли быстро. И их политтехнологи вторгаются в социальные сети для того, чтобы неожиданно для них вспыхнувшее движение, разожженное информационно-технически образованными рассерженными молодыми людьми в социальных веб-сетях, в них же и загасить или, во всяком случае, не дать развиться до революционной смены строя. Примеры свежи в памяти.

Арабская весна, ее начало напугало ядро мирового капитала. И … Весна обернулась Осенью. Сети показали, что могут организовать политический переворот, но без политического классового авангарда не могут закрепить результат переворота. Если в Тунисе и некоторых других затронутых «весной» ближневосточных странах что-то удалось сделать в смысле смягчения политического климата, то в Египте, где каирская площадь Тахрир казалась в начале 2011 года самым революционным местом в мире, приход на смену Мубараку фундаменталистской и хорошо организованной партии «Братьев-мусульман» вызвал новые столкновения в столице, над которыми витало настроение горького разочарования.

Обама поддержал (на словах) антибанковский дух американского движения Occupy, а левые оказались не в силах из-за организационной неготовности что-либо более революционно-классовое этому противопоставить. И социальные сети в данном случае стали достоянием аппарата Демократической партии США. Итоги последовавшего в начале ноября голосования – результат влияния и этих маршей, а не только красноречия и умелой тактики Барака Обамы.

В декабре 2011-го – июне 2012-го в Москве и Петербурге сети стали организаторами выступлений, но и ими затем овладели либералы. Не будем здесь останавливаться на этих сюжетах. О них достаточно написано в российской левой политической аналитике.

Особое место принадлежит случаю Исландии. Вернемся к ней. Здесь мы имеем дело с наибольшим успехом сетей, решительно отбросивших вмешательство всех партий в конституционный переворот. Пример может быть заразителен. Но на отдельно взятом острове он совершенствует буржуазную демократию и капитализм, не переступая через них. Это много в рамках капитализма. И даже это – возвышение буржуазной демократии до провозглашаемых (но никогда не воплощаемых в жизнь полностью) ее норм – настолько напугало современный капитализм с его жесткой классовой диктатурой, что было сделано все, чтобы замолчать исландскую сагу о том, как поднявшийся народ отбросил диктат МВФ, ЕЦБ и ЕС в целом. Теперь повторим вопрос: свидетельствует ли этот опыт о близкой кончине политической партии пролетариата как субъекта революции? Ответ тот же: нет, не свидетельствует. Он показывает, как можно без создания партии ограничить в стране власть капитала, не устраняя капитализм. А это значит – сохраняя его антагонизмы, разрешить которые способна лишь коммунистическая (социалистическая) революция. Для ее подготовки, проведения, закрепления результатов, слома старого государственного аппарата, создания нового государства социалистической демократии (диктатуры пролетариата), «не-совсем-государства», постепенно передающего свои функции производственным и иным общественным ассоциациям, без политического авангарда (также затем постепенно превращающегося в ассоциацию исследователей социальных процессов), т. е. без пролетарской партии как субъекта радикальных преобразований не обойтись.

4

Как же должны относиться к сетям левые политические партии?

Постараемся ответить. Веб-сети нужно превратить из конкурентов в партнеров. Войти в их пространство, сделать, в конечном счете, своими средствами воздействия на массы. Для этого в руководящих органах левых политических партий должны быть созданы специальные группы, работающие в сетях. Пропагандирующие в них в разных формах программные позиции партий. Объясняющие их, раскрывающие смысл стратегии и тактики. Разоблачающие уловки либеральных защитников эксплуатации и отчуждения большинства от достижений современной цивилизации.

Без умного вторжения левых сил в сети и завоевания в них господствующего положения невозможно должным образом подготовиться к возникновению революционной ситуации, вполне вероятному в не столь отдаленном будущем. Это особенно следует иметь в виду ныне, когда ведется трудная работа по объединению левых сил России, решительно не приемлющих откровенный оппортунизм руководства КПРФ, в широкую современную революционную партию. В активе левых партий России немало креативных товарищей, которые могут принести и приносят существенную пользу делу работой в Интернете.

Надо сказать, что уже накоплен некоторый успешный опыт использования Интернет-телевидения нашими товарищами в Москве (лекции А. Бузгалина «На Патриарших», беседы А. Сахнина и И. Будрайтскиса, транслировавшиеся Красным ТВ) и Петербурге (выступления В. Огородникова, М. Попова, В. Соловейчика и др., а также организуемые питерскими марксистами конференции и круглые столы, транслируемые Ленинградским Интернет-ТВ). Аудитория зрителей, слушателей и читателей этих трансляций пополняется, что вселяет оптимизм. Запомнился один эпизод: во время записи круглого стола, завершавшего 5 ноября 2012 года научную конференцию, посвященную 95-летию Октябрьской революции, молодой оператор Ленинградского Интернет-ТВ не выдержал и живо включился в дискуссию. Сколько таких заинтересованных потенциальных сторонников, будущих левых активистов следит за происходящим у своих компьютеров?!

Прорывы наших видных ученых-марксистов на главные ТВ-каналы очень и очень важны и всегда радуют.

Но разворот внешне рутинной работы в веб-сетях имеет не меньшее значение: организовывать будущие политические акции на улицах городов мы сможем, только имея собственные веб-сети.

Более 110 лет назад в работе «С чего начать?» В. И. Ленин сформулировал знаменитое положение: «Газета – не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор»[4]. Эти ленинские слова сегодня вновь актуальны применительно к веб-сетям.