Другие журналы на сайте ИНТЕЛРОС

Журнальный клуб Интелрос » Альтернативы » №2, 2013

Андрей Майданский
Диалектика материального

Майданский Андрей Дмитриевич- д.филос.н., профессор (г. Белгород)

В книжке «Человек и человечество» (1970) географ Игорь Забелин с гордостью вспоминал, как ему удалось убедить своего друга Э. В. Ильенковавзяться за исследование категории идеального (с. 222‑223). Сам Забелин в то время толковал идеальное вполне в «дубровском» духе – как свойство нервной ткани. Так зарождалась знаменитая полемика о природе идеального. Ну а совсем недавно она, как мне представляется, приняла новый оборот. В своем докладе на семинаре в Современной гуманитарной Академии Вадим Межуев резонно указал, что проблему идеального нельзя решить без ясного и конкретного понимания категории материального. И спросил присутствующих, чтó они понимают под «материальным»? Ответа не последовало.

Собственные мысли на эту тему Вадим Михайлович изложил в полемической статье «Есть ли материя на Марсе?». Он полагает, что говорить о «материальном» имеет смысл лишь применительно к человеческой деятельности. А на Марсе люди пока что не живут. Межуев предлагает различать категории материальное и природное (естественное). Первая характеризует вещественную сторону деятельности человека, а вторая – вещи сами по себе, т. е. то, что старый, созерцательный материализм именовал «материей».

Межуев утверждает, что эта дистинкция принадлежит Марксу. Не знаю, какие тексты Маркса имелись в виду, но кое-где в его сочинениях можно встретить две эти категории стоящими рука об руку – причем курсивом: «материальный, природный момент»[1]; потребности в пище, жилище и пр. он иногда зовет «материальными», а иногда «природными потребностями» (materielle, natürliche Bedürfnisse); в Grundrisse несколько раз упомянута «природная материя» (natürliche Materie) – на Марсе такой сколько душе угодно.

Авторы «Немецкой идеологии» издевались над размежеванием понятий природы и материи у «св. Бруно»[2]. В абстракции от реального мира природы, писали они, «материя» превращается в «философскую фразу».

Похоже, для Маркса слова «материя» и «природа», и равным образом «материальное» и «природное», – сиамские близнецы, а то и синонимы.

В экономических сочинениях Маркса термин «материальное», действительно, описывает вещественную форму деятельности людей. Так ведь в экономическом трактате не место марсианским материям. Да и словами «природное, природа» Маркс повсеместно пользуется для описания предмета человеческой деятельности и самого человека как «силы природы» (Naturmacht). А в молодости даже заявлял, что вся природа является «неорганическим телом человека». Включая планету Марс.

Межуев развивает марксистское, «практическое» понятие материального, но вот понятие природы, на мой взгляд, почерпнуто им не у Маркса. Как внечеловеческая объективность природа понималась у английских материалистов-эмпириков, вроде Бэкона, или у Фейербаха: «Природа, говорю я, есть все, что ты видишь и что не является делом человеческих рук и мыслей»[3].

Для Маркса дела человеческих рук и мыслей – это дела самой Природы, принявшей человеческий облик и преобразующей самое себя. Рассуждения Маркса на эту тему воскрешают в памяти спинозовское понятие Природы как причины себя. Наверняка Спиноза охотно подписался бы под такими словами:

«Что физическая и духовная жизнь человека неразрывно связана с природой, означает не что иное, как то, что природа неразрывно связана с самой собой, ибо человек есть часть природы»[4]. Зрелый Маркс скажет еще конкретнее: «Трудящийся субъект есть индивид, данный природой, природное бытие (natürliches Dasein[5]), ... он есть эта неорганическая природа как субъект (Natur als Subjekt)»[6].

Тут нет и следа, ни тени абстрактной противоположности между человеческим и природным. «Человек является непосредственно природным существом», – таков отправной пункт размышлений молодого Маркса[7]. «Веществу природы он [человек] сам противостоит как сила природы», – повторит автор «Капитала» двадцать лет спустя[8].

Однако человек не просто одна из множества сил природы. Он высшая сила, вбирающая в себя, подчиняющая себе одну за другой все прочие силы природы.

В человеческой истории Маркс видит логическое завершение истории природы – ее новый, высший виток: «гуманизм природы». Уровень исторического развития человека определяется тем, в какой мере человек сумел овладеть природой (как внешней, физической, так и своей, общественной) посредством труда и вобрать в себя многообразие миров и сил природы. В «Немецкой идеологии» в самом резком тоне осуждается противопоставление природы и истории, «как будто это две обособленные друг от друга «вещи», как будто человек не имеет всегда перед собой историческую природу и природную историю»[9].

Марксово понимание истории является материалистическим потому, что покоится на природных основах. Первый его постулат гласит: «Всякая историография должна исходить из этих природных основ и тех их видоизменений, которым они, благодаря деятельности людей, подвергаются в ходе истории»[10].

Выражения «материальный труд» и «материальное производство» у Маркса характеризуют труд (1) как деятельность, обусловленную природными (материальными) потребностями людей, (2) как присвоение природы (Aneignung der Natur) человеком и (3) как действие особой силы природы – человеческой рабочей силы.

Труд является материальным процессом в той мере, в какой он обусловлен природой и протекает в согласии с законами природы.

«Сам по себе труд столь же материален, сколь и идеален», – пишет Межуев. Следует ли это понимать так, что идеальное и материальное равноправны? Такое решение не вправе называться материалистическим. Идеальное есть форма осуществления материального процесса труда. В этом смысле материальный момент человеческой деятельности «первичнее» идеального, духовного.

В диамате примат материального толковался как причинно-следственная зависимость, «детерминация» сознания людей природной средой и/или экономическими факторами. После чего обычно говорилось и об «обратном влиянии» сознания на бытие. Со ссылкой на фразу Маркса: теории становятся материальной силой, когда они овладевают массами.

Однако вдумаемся немного поглубже: взаимодействие и причинно-следственные отношения могут существовать лишь между двумя реально разными вещами. Меж тем сознание, по Марксу, вовсе не есть некая реальность, отличная от бытия людей. Сознание – не что иное, как «осознанное бытие». Способ отражения бытия в себе самом.

Идеальное вообще – это особая (деятельная) форма «представления» материального в материальном, учил Ильенков. Прибавляя, что «в мире нет ничего, кроме движущейся материи». Ну а раз нет ничего иного, то и детерминировать ей, материи, нечего – кроме себя самой. Про «обратное влияние» идеального на материальное и говорить не стоит, это чепуха, спиритуализм. Идеями один-единственный атом с места не сдвинешь, не то что «массы» человеческих тел. Иначе был бы нарушен физический закон сохранения энергии. Причины всего, что происходит в материальном мире, сугубо материальны. Идеальное не особая сила природы, наряду с материальными ее силами, а высший («идеальный» в обоих смыслах: ideell и ideal) способ самовыражения материи.

Ильенкова часто толкуют превратно, приписывая ему мысль, будто идеальное является атрибутом человеческой деятельности. Из такого ложного прочтения вырастает критика Лифшица с ее рефреном: «идеальное есть во всем». Конечно, во всем. Только это «всё» Ильенков понимал как «природу в целом», а не абстрактно, по-лифшицевски, – как любую отдельно взятую вещь.

«Мышление имеет своей необходимой предпосылкой и непременным (sine qua non)условием всю природу в целом»[11].

В человеческой деятельности «атрибут мышления» (= идеальное) не возникает – он вечен и бесконечен, как сама Природа, – а проявляется. Однако проявляется идеальное только в человеческой деятельности, в действии «по логике вещей» – в согласии с всеобщей природой вещей. В деятельности животных, даже в психике высших животных, ничего идеального нет, решительно заявляет Ильенков.

Все прочие, живые и неживые существа действуют по мерке собственного вида, «эгоистически». Один только человек действует универсально, как сама Природа, – делаясь «мерой всех вещей», идеальным «зеркалом мира». Эта универсальная форма деятельности человека, которая «всю природу превращает в его неорганическое тело», и есть не что иное, как «идеальное» Ильенкова: деятельная форма выражения или представления всеобщего в отдельном, бесконечного в конечном – «всей природы» в человеке, и наоборот.

Идеальное не может быть атрибутом конечного существа – ни отдельной личности, ни всего человечества. Идеальное по природе своей бесконечно и вечно (теорема Платона).

Межуев ошибается, считая, что для Ильенкова идеальное есть «продукт не природы, а человеческой деятельности». Природа не состоит в контрарном отношении с деятельностью человека. Идеальное есть форма деятельности человека в природе и сообразно природе всякой вещи. Силы природы человек делает своими личными силами. В «Критике Готской программы» Маркс настаивал, что природа (это слово он подчеркнул) в той же мере, что и труд, является источником богатства, и сам труд «есть лишь проявление одной из сил природы, человеческой рабочей силы»[12].

Природе природное, а человеку идеальное с материальным – данный тезис Межуева не имеет ничего общего с марксизмом. Ничего страшного в этом нет, на Марксе философский свет не сошелся клином, но коль уж речь зашла о «пределах марксистской теории»... Маркс заслуживает, чтобы его старались понять и читали как есть, «в собственном соку». Так его и прочел Ильенков.

В работах Межуева отлично, – на мой взгляд, лучше всех в нашей литературе, – раскрыт «практический материализм» исторической теории Маркса. В основе ее лежит определение практики (общественного труда) как «производства не только вещей, но и самого человека»[13]. В этом самом контексте Марксом решается и проблема идеального.

Идеальное представляет собой всеобщую форму выражения и, вместе с тем, слагаемое, особый момент труда, превращающийся на время, вследствие разделения труда, в частный его вид – духовный труд, противостоящий труду физическому.

Марксистская постановка проблемы идеального практична с головы до пят, – уже поэтому она расходится и с лифшицевской созерцательно-эстетической концепцией «идеального в природе», и с дубровской информационно-физиологической «идеальностью».

Вряд ли Марксу пришлась бы по вкусу и ленинская дефиниция материи как «объективной реальности», данной нам в ощущениях. Как раз такой материализм Маркс и окрестил «созерцательным», за то, что действительность берется им «только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как чувственно-человеческая деятельность, практика; не субъективно». Вполне по-ленински, как ощущаемый объект, понимали материю и английские эмпирики, и французские просветители, и Фейербах – «весь предшествующий материализм», критикуемый в тезисах Маркса.

«В ощущениях» человеку дана не столько объективная реальность, сколько его же собственная предметно-деятельная субъективность, практически преобразующая «объективную реальность», а с ней и все наши «ощущения».

Эта «деятельная сторона» (die tätige Seite), по словам Маркса, «развивалась абстрактно идеализмом», прежние материалисты ее не видели и не понимали. Ленинская дефиниция материи также начисто лишена деятельной стороны. На место понятия о материи она ставит неадекватную эмпирическую абстракцию: в ощущениях действительность дана человеку абстрактно и неадекватно – так же, как любому животному, способному ощущать.

Маркс открыл, что реальный мир дан человеку практически, в формах его собственной материальной деятельности. Вернее сказать, объективная реальность не дана, а взята – добыта человеческим трудом у Природы. То же самое относится и к объективным идеальным формам выражения этой реальности.

Субъектом идеального Ильенков, следуя Марксу, объявляет труд. Не мозг и не тело, как у Дубровского, Науменко и псевдо-Спинозы со страниц «Диалектической логики», а предметно-практическую деятельность, которая преобразует и внешний мир, и самого человека в ходе его истории. Межуев совершенно правомерно требует включить «деятельную сторону» и в определение материального. Тот факт, что эта проблема «в пределах марксистской теории» прежде никем, кроме самого Маркса, не ставилась, представляется мне серьезнейшим упущением.

Понять трудящегося человека как «силу природы» и natürliches Dasein, значит уже этим самым и понять «Природу как субъект» – образовать практически-материалистическое понятие Природы (материи). Ведь если труд всю природу делает неорганическим телом человека, то определение человека трудящегося является в то же время и определением всей природы, «природы в целом». В этом практическом взаимопревращении природного и человеческого – бесконечного и конечного, исторического и вечного – и состоит диалектика материального.[14]

Для метафизика материя есть вещество, тело – «древесина» мира, если припомнить этимологию слова «материя». Для диалектика материя есть действующий субъект, спинозовская Natura naturans[15], полностью раскрывающая себя в предметно-практической деятельности людей.

Конкретно-практическое понятие материи, «Природа как субъект», противостоит абстрактно-созерцательному представлению о материи как чувственно данном объекте, «объективной реальности». Это две принципиально разные, хотя и одноименные, категории «материи». Межуев критикует – справедливо и по делу – вторую, о первой у него нет ни слова.

У Межуева всюду речь идет о низших формах природного бытия и о внешней природе, которую принято называть «природной средой». Марксово понятие Природы как субъекта, природы в целом, частью которой является человек, Межуев полностью игнорирует. Вследствие чего из поля его зрения неминуемо выпадает и Марксово понятие человека как средоточия всех сил природы: natürliches Dasein.

Что диалектика есть «логика и теория не любого, а исторического познания» (Межуев), – для Ильенкова было азбучной истиной. Он сто раз писал, что в материалистической диалектике логическое есть выраженное в понятиях историческое.

Другое дело, что логика у Ильенкова одна-единственная, тогда как у Межуева для истории одна логика, для природы – совсем иная. Межуеву, как и Бруно Бауэру, история и природа кажутся двумя обособленными друг от друга «мирами»; для Маркса же человек всегда имеет перед собой историческую природу и природную историю: eine geschichtliche Natur und eine natürliche Geschichte[16].

Ильенков никогда не забывал ту простую истину, что все существующие в природе вещи исторически возникают одна из другой, поэтому и наука обязана узнать, как конкретно это произошло, т. е. логически вывести их в той же самой последовательности, не делая исключения и для человека с его общественной жизнью. Материалистическое понимание истории требует «исходить из природных основ» – von natürlichen Grundlagen ausgehen, – а не отгораживать историю от природы великой китайской стеной.



[1] Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, т. 1, с. 319. В оригинале: «das materielle, natürliche Moment» (Marx/Engels Werke, Bd. 1, S. 291).

[2] Там же, т. 3, с. 90–91.

[3] Фейербах Л. Избранные философские произведения.М., 1955, т. 2, с. 592.

[4] Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, т. 42, с. 92.

[5] Термин «Dasein» точнее было бы перевести:«наличное бытие» – конкретное проявление бытия (Sein) природы. Так «Dasein» переводится в русских изданиях трудов Гегеля.

[6] Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, т. 46, ч. 1, с. 477.

[7] Там же, т. 42, с. 162. «Der Mensch ist unmittelbar Naturwesen» (MEW, Bd. 40, S. 578).

[8] Там же, т. 23, с. 188. «Er tritt dem Naturstoff selbst als eine Naturmacht gegenüber» (MEW, Bd. 23, S. 192).

[9] Там же, т. 3, с. 43.

[10] Там же, с. 19.

[11] Ильенков Э. В. Диалектическая логика. М., 1974, с. 54.

[12] «Die Natur ist ebensosehr die Quelle der Gebrauchswerte... als die Arbeit, die selbst nur die Äußerung einer Naturkraft ist, der menschlichen Arbeitskraft» (MEW, Bd. 19, S. 15).

[13] Межуев В. М. Маркс противмарксизма. М., 2007, с. 61.

[14] И равным образом диалектика идеального,как деятельного выражения, отражения, «представления» материального в себе самом.

[15] Природа порождающая (лат.), так Спиноза определял Бога, или субстанцию, в отличие от Природы порожденной – тел и идей, в которых эта субстанция себя «выражает».

[16] MEW, Bd. 3, S. 43.

 



Другие статьи автора: Майданский Андрей

Архив журнала
№3, 2016№2, 2016№3, 2015№2, 2015№4, 2014№3, 2014№2, 2014№1, 2014№4, 2013№3, 2013№2, 2013№1, 2013№4, 2012№3, 2012№2, 2012№1, 2012№4, 2011№3, 2011№2, 2011№1, 2011№4, 2010№3, 2010№2, 2010№1, 2010
Поддержите нас
Журналы клуба