Букреев Виктор Вениаминович -
д.э.н., профессор Российского государственного
геологоразведочного университета,

 

Рудык Эмиль Николаевич –
д.э.н., профессор Международного университета природы,
общества и человека «Дубна»

Массовая приватизация, носящая приказной, форсированный характер, которую президент В. В. Путин стыдливо назвал «нечестной»[1], положившая начало радикальной реформы собственности в стране, длится уже более четверти века. При этом действенный парламентский и общественный контроль ее хода и результатов отсутствует.

Проблематика реформирования властно-хозяйственных отношений в России нашла отражение в ряде публикаций авторов, в том числе на страницах настоящего журнала[2].

В представленной статье обосновывается настоятельная потребность изменения вектора трансформации форм и отношений собственности в стране в условиях кризиса российской экономики с неясными перспективами выхода из этого состояния и изменившихся геополитических реалиях, а также предлагается в этой связи алгоритм возможных действий[3].

В плену старых догм

Основные постулаты реформы собственности, проводимой представителями социально-экономического блока высшего политического руководства страны.

Первый постулат - свободный рынок. Воспеваемый обслуживающими власть адептами рыночного фундаментализма свободный рынок, который «всё сам отрегулирует», неспособен выполнить возложенную на него миссию. Прежде всего, по той причине, что в реальной жизни свободного рынка нет. Его наличие правомерно лишь в рамках «идеальных моделей» хозяйствования на рыночных началах. Далее, рынок как таковой, в принципе не нацелен на решение социальных проблем, если не принимать в расчет случаи торжества принципов «социального дарвинизма», когда в условиях рыночного саморегулирования выживают лишь «сильнейшие». Кроме того, рынок имеет известные в экономической теории «провалы». Наконец, нынешние российские реалии вынуждают власть использовать чуждые рынку административные методы в экономике, ручное управление в «явном» или «теневом» исполнении. Таким образом, практика, как критерий истины, не подтверждает исходный постулат «свободного» рынка.

Выход рынка за пределы, в которых его использование целесообразно и оправданно, чреват серьёзными негативными последствиями. Так, в России усиливается деградация (примитивизация) промышленности в целом. Она проявляется, во-первых, - в катастрофическом физическом износе и моральном устаревании основных производственных фондов. Во-вторых, - в ничтожной доли высокотехнологичных отраслей промышленности в ВВП в условиях отсутствия государственной промышленной политики, которая носит фрагментарный, преимущественно декларативный характер. В-третьих, - (по счету, а не по важности) падении спроса на высококвалифицированную рабочую силу со стороны российского бизнеса, что, помимо прочего, стимулирует отток креативных кадров за рубеж.

Реальностью стала опасность утраты экономического суверенитета страны. Растёт отток капиталов из России в оффшоры, где прячутся подлинные хозяева многих действующих в стране финансовых и промышленных компаний. Они зарегистрированы в оффшорах, тем самым, выведены из-под юрисдикции отечественного законодательства. «По некоторым оценкам, девять из десяти существенных сделок, заключённых крупными российскими компаниями, не регулируются отечественными законами»[4]. К тому же, существенно сокращаются налоговые поступления в отечественный бюджет. Также ширится экспансия иностранного капитала, прежде всего, в высокодоходных сферах. Опасностью для страны является и её вступление в ВТО, что также предполагает отказ на долгие годы от части национального суверенитета. Так, например, в случаях покупки зарубежными компаниями российских предприятий российское государство, согласно правилам ВТО, не вправе применять какие-либо меры, регулирующие подобного рода сделки.

Второй постулат - коммерциализация важнейших социальных сфер (здравоохранение, образование, жилищно-коммунальное хозяйство и ряда других) посредством перевода их преимущественно из категории сфер, предоставляющих общественные блага в категорию сфер, предоставляющих рыночные услуги. Причём, без учёта, во-первых, - того обстоятельства, что предыдущее государство на протяжении более чем 70 лет брало на себя всю полноту ответственности за социальное благополучие общества и отдельного его гражданина. Во-вторых, - без увязки с достижением уровня денежных доходов населения с точки зрения возможности оплачивать рыночные услуги. Тем более, в условиях раскола России на две страны — Россию богатых и Россию бедных. По некоторым оценкам, число жителей последней составляет более 99% граждан Российской Федерации[5]. Для подавляющего большинства народа главная забота сегодня – выживание. В этих условиях конституционная норма о социальном государстве в нашей стране, «политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека» (ст. 7 Конституции РФ), продолжает носить декларативный характер.

Третий постулат - изначальная неэффективность исполнения государством функций собственника и предпринимателя по сравнению с частным капиталом. При этом не проводится различие между государственными предприятиями, главной целью деятельности которых является извлечение прибыли (только эта их часть, действующая по законам рынка, может стать объектом подобного сравнительного анализа) и государственными предприятиями, входящими в некоммерческий государственный субсектор и финансируемых, по крайней мере, частично, из бюджета. Эффективность работы последних не может быть оценена с использованием ее традиционных показателей: прибыль, рентабельность и т. п.

Четвёртый постулат - частная собственность, как доминирующая форма собственности в экономике многоукладного типа. Данный постулат, в частности, нашёл отражение в трактовке защиты прав собственности в Конституции РФ: в России признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности (ст. 8, п. 2). Однако прямые нормы об охране права собственности предусмотрены лишь в отношении одной формы собственности — частной (ст. 35). В этих условиях государственная собственность оказалась не только наименее управляемой, но и наиболее уязвимой, беззащитной, открытой для различного рода злоупотреблений. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что доходы государства от принадлежащих ему предприятий, а также дивиденды от госпакетов акций, составляют, по экспертным оценкам, менее 0,1% доходной части госбюджета.

Оценивая основные экономические и социальные результаты российской приватизации, в результате которой появилась широкомасштабная частная собственность, выделим в качестве позитивного - ликвидацию фактической монополии государственной формы собственности – необходимого, хотя и недостаточного, условия становления многоукладной экономики. Перечень негативных последствий впечатляем. Выделим в нём формирование узкого слоя «новых» крупных собственников, ставших в ходе приватизации не только приобретателями по заниженным ценам наиболее ликвидных объектов бывшей государственной собственности, но и участниками перманентных переделов частной собственности. В том числе, с использованием криминальных технологий. Произошло беспрецедентное увеличение масштабов коррупции, принявшей системный характер. Коррупция и приватизация в современной России – однояйцовые близнецы. Не подавив коррупцию, которую В. В. Путин правомерно квалифицировал как государственную измену[6], что предполагает «посадки» чиновников, уличённых судом в коррупции, с конфискацией их имущества, рассчитывать на «честное» ведение частного бизнеса не приходится. Также не приходится надеяться на возможность использования в сегодняшней России некоррупционных схем управления остатков государственной собственности. Рассчитывать на «карающий меч» правосудия, как показывает российская практика, не приходится, поскольку коррумпированы сами надзорные и правоохранительные органы. Если вразумительный ответ на вопросы, связанные с реальным подавлением коррупции не будет дан, то лишний раз придется убедиться в справедливости известной русской пословицы: «Ворон у ворона глаз не выклюет».

Приватизация также отодвинула на второй план иные инструменты управления государственной собственностью: передачу имущества в аутсорсинг, аренду, доверительное управление, концессию и другие механизмы управления, которые не связаны с переходом имущественных прав. Практика показывает, что социальная и экономическая результативность работы хозяйствующих субъектов напрямую не связана с формой собственности. Она определяется рядом других обстоятельств: качество управления, трудовой потенциал, степень вовлечения работников в управление производством и распределение его результатов, способность к инновациям, в условиях современной России – близостью к власти и многими другими.

Произошло крушение надежд на приватизацию, которая по своим масштабам далеко вышла за пределы, обусловленные необходимостью ликвидации монополии государственной собственности. Ни одна из её декларированных приоритетных целей не была достигнута. Не решена задача повышения результативности производства. Сегодня в России, как правило, неэффективно работают предприятия всех форм собственности, за исключением относящихся к так называемой «трубе» и «теневому» сектору экономики. Страна стала кладбищем предприятий-банкротов. Не решена проблема привлечения инвестиций. Не создана конкурентная среда на рынке.

«Набегает» новая ускоренная «волна» приватизации. На торги, которые власть обещает сделать «открытыми» и «честными», предполагается выставить «за серьезные деньги» акции крупнейших компаний. Как правило, высокодоходных и бюджетообразующих. Только в важнейшей, не только с экономической, но и геополитической точки зрения, сфере, каковой является сфера недропользования, приватизации подлежат 136 предприятий и организаций, в том числе высокотехнологичных и наукоемких[7].

Всего в списке предприятий, подлежащих приватизации, около полутора тысяч объектов. Среди них «Роснефть»[8], «Совкомфлот»[9], «Аэрофлот», «Сбербанк России», Банк ВТБ, «Объединенная зерновая компания», «Росагролизинг», РОСНАНО, РЖД, «Апатит». Прогнозная цена отчуждения государственного имущества на новом его этапе - 30 млрд. долларов США или около двух триллионов рублей (по курсу на 1 марта 2015 г.), которые должны пойти на пополнение доходной части федерального бюджета. Между тем, только одна успешно функционирующая государственная компания «Роснефтегаз» (владеет 75% акций «Роснефти» и около 10% акций «Газпрома») имеет на своих счетах около 132 млрд. руб., которые она обязана перечислить в федеральный бюджет в виде дивидендов на государственные пакеты акций. Естественно, цена акций самой компании, подлежащие приватизации намного выше[10]. Зачем же приватизировать такую компанию и не только её? Если верить подсчетам аналитиков инвестиционной компании Bright Minds Capital, пакеты акций только одних российских предприятий ТЭК оцениваются в 45-47 млрд. долларов. Декларируемая цель «новой» приватизации – пополнить государственную казну, не за счет продажи убыточных предприятий, лежащих тяжким бременем на государственном бюджете, как это имеет место в мировой практике, а в первую очередь относящихся к бюджетообразующим, к тому же существенно недооцененных по сравнению с зарубежными аналогами. Их массовая продажа, скорее всего (зная историю российской приватизации), произойдет по изначально заниженным ценам[11]. Печальная история приватизации 90-х годов ХХ века, похоже, может повториться.

Пятый постулат - ущербность иных негосударственных форм собственности, прежде всего, коллективных, основанных на участии работников в принятии управленческих решений.

В качестве главных аргументов в пользу такого постулата приводятся:

- стремление работников максимизировать свои текущие доходы в ущерб инвестициям;

- меньшая заинтересованность в нововведениях, требующих сокращения занятости;

- трудности с привлечением высококлассных управляющих из-за более высокой оплаты их труда компаниями традиционного типа по сравнению с предприятиями с демократической системой хозяйствовании, на которых установлены ограничения по оплате труда всех категорий работников;

- проблема нахождения «равновесия» между демократией на производстве и компетентностью принимающих управленческие решения.

Между тем, анализ работы зарубежных компаний с демократической системой управления показывает возможность их эффективного хозяйствования при выполнении ряда обязательных условий. В частности:

- сочетание участия работников в управлении предприятием и распределении его доходов и убытков;

- долговременный найм персонала, что не только повышает долговременную заинтересованность работников в успехе своего предприятия, но и, как правило, не приводит к ситуации, при которой работники не заинтересованы в долгосрочном инвестировании предприятия;

- введение ограничений размеров заработной платы для всех категорий персонала, включая высшее топ-менеджеров, что содействует повышению доверия как между работниками и менеджментом, так и между самими рядовыми работниками, без чего трудно рассчитывать на достижение высоких стабильных как экономических, так и особенно социальных показателей работы предприятия;

- доступ работников и/или их представительных органов, а также внешнего окружения предприятия к информации о положении дел на нём и планах его администрации;

- наличие «опорных структур» в виде банков, инвестиционных компаний, «касс взаимопомощи», консультационных служб, инкубаторов[12], систем обучения работников участию в принятии решений и др.

В случае отсутствия таких систем производственная демократия, как показывает опыт, малоэффективна, поскольку некомпетентные в вопросах управления работники не могут реально участвовать в управлении предприятием.

Настоятельная потребность национализации и риски

Применительно к теме публикации, настоятельной потребностью является реструктуризация российской экономики, превратившейся фактически (за исключением, пожалуй, ОПК) в сырьевой придаток Запада.

В этой связи, требуется проведение того, что получило название «новой индустриализации». Естественно, речь не идет о дублировании «старой советской индустриализации». Тем более, в условиях, когда развитые страны находятся на начальном этапе постиндустриального развития. По существу необходимо восстановление во многом утраченного в «постперестроечные» времена промышленного потенциала страны на новой технологической, управленческой и социальной парадигме для того, чтобы Россия окончательно не оказались на обочине мирового развития со всеми вытекающими из этого последствиями: экономическими, социальными, технологическими, геополитическими.

Провести подобную индустриализацию, отвечающую требованиям экономики современного типа, российский частный капитал, сформировавшийся в ходе приватизации, не способен и, скорее всего, не выражает желания.

Главные причины - высокая затратность, высокие риски и длительные сроки окупаемости инновационных проектов, острый дефицит человеческих ресурсов - определяющего фактора перехода к инновационной экономике. В особенности, если речь идет о персонале высокотехнологичных и наукоемких производств. Так, по экспертным оценкам доля высококвалифицированных рабочих кадров в современной России колеблется от 3 до 5% общего числа рабочих против 40-50% - в развитых странах, многие из которых имеют дипломы о высшем профессиональном образовании. Например, университетские дипломы имеют 80% рабочих компании «Samsung»[13].

Экономические и социальные результаты прошедшей приватизации и вероятные неблагоприятные последствия грядущего процесса отчуждения государственной собственности в современных геополитических реалиях, связанных с началом новой «холодной» войны и угрозой ее перехода в «горячую» фазу, определяют необходимость концентрации государством материальных и нематериальных ресурсов страны. В этих условиях национализация (точнее, деприватизация, поскольку в стране на момент приватизации отсутствовала крупная и средняя частная собственность) наиболее значимых сфер народного хозяйства России приобретает особую практическую значимость. Разумеется, вкупе с разработкой федерального закона об имуществе, которое может находиться только в государственной и муниципальной собственности и широким использованием таких действенных инструментов реформирования государственной собственности, не связанные с переходом прав на имущество, как передача государственного имущества в аренду, доверительное управление, концессия и другие инструменты подобного рода.

Обоснование потребности возврата части переданного в частные руки государственной собственности[14], её возможных способах[15], порядке[16] были представлены в ряде предыдущих публикациях.

Сдерживающими факторами национализации являются нежелание власти пересмотреть итоги приватизации 90-х годов прошлого века, а также недостаточная(на сегодняшний день) активность гражданского общества, которая заставила бы власть активизировать процесс восстановления прав государства как собственника. Право государства лишить то или иное лицо его собственности «в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом», признано в Европейской конвенции по правам человека, принятой Советом Европы.[17]

Вопрос о целесообразности национализации в России, её масштабе, порядке и условиях проведения должен решаться, на наш взгляд:

Во-первых, - в зависимости от того, какому государству следует возвратить собственность. Нынешнему коррумпированному государству, с сильным влиянием на него крупной компрадорской буржуазии, степень которого в сложившихся геополитических условиях власть пытается понизить? В таком государстве «столоначальники», являясь распорядителями государственной собственности, станут фактическими ассоциированными собственниками не только ее остатков, но и приращенной государственной собственности в случае проведения деприватизации, по крайней мере, в период пребывания чиновничества в статусе бенефициариев административной ренты. Другое дело – возвратить собственность государству, национально и социально ориентированному на защиту прав и интересов граждан, а не привилегированного меньшинства.

Во-вторых, - в зависимости от цены приватизации. Мировая практика свидетельствует, что национализация может проводиться как на возмездной основе - в денежной форме или в виде долгосрочных государственных облигаций, подлежащих погашению по истечении срока, определенного законодательством о национализации, так и на безвозмездной. Конституция России обусловливает «принудительное отчуждение имущества для государственных нужд» предварительным и равноценным возмещением, что, по нашему мнению, противоречит ряду международных актов. Например, Европейская конвенция по правам человека не гарантирует права на получение полной компенсации при любых обстоятельствах, поскольку законные «интересы общества» могут требовать выплаты возмещения в сумме ниже полной рыночной стоимости.[18]

В России нет пока закона о национализации. Имеются несколько законопроектов. В правительственном законопроекте (№ 311559-3 2004 г.) допускается возможность национализации для удовлетворения потребности государства в продукции (работах, услугах), непосредственно обеспечивающей обороноспособность и безопасность государства, с предварительным, единовременным и равноценным возмещением Российской Федерацией национализируемого имущества. Причём, по рыночной стоимости в денежной форме, а также других убытков, причиняемых прежнему собственнику за счет средств федерального бюджета (ст. 2, 13). Если будет реализована эта схема проведения национализации, то она, в определенном смысле, может оказаться еще более разорительной для страны, чем приватизация. Авторы данного законопроекта, прежде всего, не делают различий между изначально частной собственностью и частной собственностью, созданной в процессе приватизации на основе сильно недооцененного государственного имущества.[19] Если в первом случае допустима компенсация её бывшим владельцам в размере рыночной стоимости национализируемого имущества, то во втором - возможны варианты. Например, вначале собственники приватизированного имущества обязаны выплатить «компенсационные возмещения» за недооцененное имущество либо намеренно заниженную стоимость приватизированных предприятий либо за невыполненные социальные и инвестиционные условия сделок приватизации (как это предлагается Счетной палатой РФ), а уже потом получить возмещение за национализированное имущество по рыночной стоимости. Тогда станет ясно, кто кому и сколько должен.

Возможен и другой сценарий национализации, при котором размеры государственных выплат за национализируемое имущество должны определяться исходя из продажной цены имущества предприятия на момент его приватизации. При этом делается поправка на инфляцию, а также учитываются улучшения, произведенные собственником с момента приватизации, если они были, и ущерб, который мог быть нанесен частным собственником предприятию, государству, обществу. Тогда также станет ясно, кто кому и сколько должен.

Относительно предлагаемых правительственным законопроектом выплат за национализируемое имущество исключительно в денежной форме, вперед и сразу. В мире такого нет. Может быть, авторы правительственного законопроекта о национализации выполняют социальный заказ тех, кто хотел бы вернуть «с наваром» бывшее в употреблении государственное имущество, либо тех, кто не уверен, что частная собственность надолго и всерьёз приживётся в России?

В-третьих, - в зависимости от того, какими методами будет управляться государственная собственность, приращенная в процессе национализации: старыми дискредитировавшими себя административно-командными методами либо новыми, основанными на принципах участия работников в управлении производством на микроэкономическом уровне и общественно-государственного партнерства на мезо- и макро-уровнях? Речь идёт о многосубъектности управления государственной собственностью, т. е. об управлении ею не только со стороны титульного собственника (государства в лице уполномоченных органов), но и представительных органов власти всех уровней, других общественных институтов (профсоюзов, экологических организаций, обществ защиты прав потребителей, других объединений граждан). Таким образом, по мнению авторов, речь должна идти не о примитивной концентрации собственности в руках государства, а о её социализации на демократической основе.

Социализация – новый вектор реформирования собственности

Под социализацией отношений собственности на уровне предприятия авторами понимается повышение степени удовлетворения потребностей социума, как «внутри» хозяйствующего субъекта - рядовых работников, менеджеров, владельцев имущества, так и «вне» его - потребителей товаров и услуг, населения территорий местонахождения предприятия и страны в целом, а также вовлечение в этот процесс всех заинтересованных лиц.

Процесс «социализации» на микроэкономическом уровне может быть материализован различными средствами, в частности, посредством организации так называемых «социальных предприятий» в рамках того, что в мире получило название «социальная экономика». Главная цель образующих ее предприятий – не извлечение прибыли.Прибыль, получаемая таким предприятием, может быть использована им исключительно для выполнения своей главной миссии – социальной. Ее выполнение нередко стимулируется различного рода налоговыми и иными льготами на национальном, региональном и местном уровнях. В некоторых странах, например в Испании и Франции, социальное предприятие может распределять полученную прибыль между собственниками имущества, но в ограниченных размерах. В целом на социальных предприятиях, по экспертным оценкам, занято не менее 10% рабочей силы Европейского союза.

Преобладающими организационно-правовыми формами социального предприятия в мире являются потребительские кооперативы в различных их видах, социальные кооперативы, деятельность которых нацелена исключительно на удовлетворение социальных нужд населения конкретной территории, и производственные кооперативы. Что касается производственных кооперативов, около 90% таких кооперативов являются в соответствии с законом «неприбыльными», а 10% - дано право выбора: быть «неприбыльным» или «прибыльным»;

Характерная для социального предприятия ориентация на «внутренний социум» содействует установлению системы принятия управленческих решений на демократической основе. Такая система базируется на участии персонала предприятия в управлении им в различных формах. Данное обстоятельство содействует установлению баланса прав, обязанностей и интересов рядовых работников предприятия, менеджеров, внешних владельцев его имущества. В противном случае велика вероятность, особенно в условиях кризисных ситуаций, возникновения серьёзных социальных конфликтов на предприятии.

Социальное предприятие функционирует в условиях контроля целевого использования государственных, муниципальных и иных средств, выделенных ему в рамках различного рода социальных программ и заказов, или, по меньшей мере, испытывает воздействие со стороны органов власти всех уровней и институтов гражданского общества.

Другим путем повышения социальной составляющей предпринимательской деятельности является образование так называемых социально ориентированных предприятий. Их главная, но не единственная, цель – получение прибыли. При этом бо́льшая или значительная ее часть не распределяется после уплаты налогов между собственниками имущества (в ряде стран – также между их работниками), а направляется на реализацию различного рода социальных целей. Этому содействуют различные формы и инструменты воздействия общества, государства, местных органов власти, граждан и их объединений на политику таких социально-ориентированных предприятий:

1) определение социальных целей деятельности частных предприятий путем заключения контрактов с органами государственной или муниципальной власти;

2) предоставление государственных и муниципальных заказов, льготных кредитов;

3) инвестирование со стороны государственных и негосударственных институтов, например, Международной ассоциации инвесторов в социальную экономику. Эта ассоциация предоставляет социальные займы, а также направляет социальные инвестиции в объёме до 10 млн. евро в расчёте на один социальный проект. Инвестирование осуществляет также Институт за развитие социальной экономики, который предоставляет целевые заимствования или инвестиции в размере от 80 до 500 тыс. евро. Многие инвестиционные фонды дают средства и размещают заказы только на предприятиях с хорошим социальным лицом;

4) использование специального права, так называемой «золотой акции», что дает ее владельцу (государству, муниципалитету, другому органу местного самоуправления) право блокировать неугодные ему решения предприятия. В частности, по вопросам внесения изменений и дополнений в его устав, принятия решений о его реорганизации, ликвидации, совершении крупных сделок;

5) установление ограничений прав титульных собственников имущества предприятия, включая различного рода обременения (сохранение производственного профиля предприятия, а также его персонала в течение определенного времени, определение предельного уровня рентабельности, как это, например, имело место в Англии при проведении приватизации и т. п.) согласно формуле: «собственность должна служить нации, территории, гражданам». Этому в немалой степени содействуют, во-первых, набирающий силу общемировой феномен расщепления «пучка» прав собственности на используемый в производстве капитал: прав владения, пользования и распоряжения. Во-вторых, все большее осознание обществом того, что обладание собственностью (в юридическом смысле) дает ее владельцам не только определенные права (не абсолютные), но и налагает на них обязательства. Они могут быть приняты как в добровольном порядке, так и в договорном или принудительном[20].

В настоящее время, в Российской Федерации участие работников в управлении предприятием на основе трудовых прав в качестве непосредственных производителей товаров и услуг носит консультативно-совещательный характер. Сохранение в принципиальном плане архаичной авторитарной системы принятия решений по причине односторонней поддержки государством работодателей, во-первых, препятствует формированию востребованных современным производством работников нового типа - креативных, реализующих на производстве не только материальные, но и духовные потребности. Во-вторых, приводит к блокированию продекларированного в официальных документах перехода от конфронтационного типа отношений на предприятии к партнерскому.

Выделим в самом общем виде наиболее значимые проблемы создания социальных и социально ориентированных предприятий в России.

Первая проблема. В федеральном законодательстве отсутствует определение «социальное предприятие» (в российской терминологии близким по содержанию служит такая форма юридического лица, как «некоммерческая организация»). Его можно найти только в региональных и местных нормативных правовых актах применительно к предприятиям, предоставляющим товары и услуги социально незащищенному, уязвимому и бедствующему населению по более низким ценам по сравнению с рыночными.

Вторая проблема. Ограничение перечня организационно-правовых форм, в которых могут быть созданы социальные предприятия в их традиционном понимании за рубежом. Так, за рамки такого перечня выведены производственные кооперативы, весь массив которых законодатель «загнал» в категорию коммерческих, а также незначительное число казенных предприятий, которые должны финансироваться из бюджетов различных уровней[21]. При этом они остаются коммерческими организациями, что позволяет их учредителям минимизировать бюджетное финансирования.

Третья проблема. Доход, полученный некоммерческой организацией от предпринимательской деятельности, облагается налогом, как и прибыль, полученная коммерческой организацией.

Четвертая проблема. Сохранение, а во многих случаях усиление архаичной авторитарной системы принятия управленческих решений на предприятии, что не может негативно не сказаться на его социальной устойчивости.

Пятая проблема. Слабость так называемых опорных структур социальных и социально-ориентированных предприятий: дефицит консалтинговых центров и служб, острая нехватка высококвалифицированных управленческих кадров, способных обеспечить эффективную работу социальных и социально ориентированных предприятий в нашей стране и ряд других опорных структур.

Шестая проблема. Ограниченность финансовых ресурсов российского государства, направляемых на социальные цели и, соответственно, на создание и поддержку социальных и социально ориентированных предприятий в силу:

- утраты государством многих традиционных доходных статей бюджета (фискальная его составляющая только частично компенсирует доходы, которые могут и должны быть получены, в частности, в форме рентных платежей за пользование природными ресурсами, переданных частному капиталу, доходов на алкоголь - по причине ликвидации государственной монополии на его производство);

- ухода значительной (если не большей) части экономики страны в «тень» (оффшоры), что также сокращает доходную часть федерального, региональных и местных бюджетов;

- фактической стагнации российской экономики, усиленной западными санкциями под различными предлогами.

Тем не менее, напрямую связывать степень «социальности» государства с его финансовым состоянием, как показывает пример Белоруссии, Кубы, а также ряда других стран, которые не относятся к категории развитых, вряд ли правомерно прямо, хотя определенная связь имеется. Более важным, прежде всего, с точки зрения обеспечения «социальности» государства в его демократической форме, представляется степень зрелости гражданского общества с его центрами «контрвласти», способными обеспечить реальный общественный, а не только парламентский контроль функционирования государственных институтов власти.

Седьмая проблема. Нацеленность государственной социально-экономической политики на материализацию интересов сформировавшихся в ходе приватизации крупных частных собственников, доходы которых облагаются по рекордно низким по европейским стандартам ставкам прямых налоговых сборов с физических лиц с большими доходами, что, помимо всего прочего, уменьшает источники финансирования социальных программ.

К возможным путям решения проблемы социализации предприятий в России на макроэкономическом уровне следует отнести:

1) расширение перечня форм социальных предприятий. В частности, представляется целесообразным предоставить статус некоммерческой организации производственным кооперативам (ПК), которые внесут соответствующую запись в свои учредительные документы, а также казенным предприятиям всех уровней;

2) расширение арсенала прямых и косвенных средств государственного воздействия на политику социально значимых предприятий, дополненных мерами экономической поддержки, в частности: предоставление льгот и преференций по уплате налогов, таможенных сборов, приоритет в размещении государственных и муниципальных заказов социального назначения, предоставление льгот гражданам и юридическим лицам, оказывающим таким предприятиям материальную помощь. Такой порядок предусмотрен ст. 31 Федерального закона «О некоммерческих организациях» 1995 года. Однако на практике он воплощается, главным образом, на региональном и муниципальном уровне.

3) введение весомых и неукоснительных санкций в случае невыполнения предприятием условий соглашения о его социальной ответственности с соответствующим органом государственной власти или органом местного самоуправления;

4) повышение степени вовлеченности работников и их представителей, а также иных институтов гражданского общества в принятие хозяйствующими субъектами важнейших решений, имеющих социальную направленность. В частности, обеспечение трехстороннего представительства в наблюдательных советах компаний – представители работодателей, работников и институтов гражданского общества;

5) наполнение реальным содержанием определения Российской Федерации, как социального государства.

6) создание инкубаторов социальных предприятий;

7) проведение социального мониторинга и социального аудита. В последнем случае речь идет о проверке, во-первых, в обязательном порядке соответствия основных показателей социальной жизни предприятия минимальным государственным социальным стандартам в случаях, прямо установленных законодательными актами, а также по требованию государственных органов, институтов гражданского общества или персонала предприятии. Во-вторых, в добровольном порядке на условиях, установленных законодательством или внутренними нормативными актами аудируемого предприятия.

8) встраивание социального предпринимательства в канву централизованного планирования экономического и социального развития страны, которое было утрачено в России на «постперестроечном» этапе, но сохранилось в ряде развитых стран, например, во Франции, число национальных планов которой перешло на второй десяток. Потребность «реанимации» государственного планирования на основе сочетания возможности установления ряда обязательных показателей для государственных предприятий (на региональном уровне – для муниципальных) и заключение плановых контрактов на договорной основе с субъектами хозяйствования иных форм собственности получает всё большее признание в обществе. В рамках договорного планирования предприятие берёт на себя обязательство следовать ориентирам, определённых планом. В свою очередь, государство предоставляет ему ряд преференций: получение госзаказа, льготного госкредита, госгарантий, налоговых и иных льгот. По мнению авторов, в процесс подготовки и принятия плановых показателей требуется вовлечение институтов гражданского общества. Такие прецеденты имели место на практике. В частности, в подготовке и выработке первого плана «модернизации и оснащения французской экономики» (1947–1953 годы) принимали участия представители профсоюзных объединений, партий и организаций страны^[22].

Региональный опыт смены парадигмы реформирования собственности

В этом контексте особый интерес представляет практика разработки и реализации единственной в России комплексной Программы развития коллективных форм хозяйствования в Липецкой области на период 2014–2020 годов (далее – Программа).

Материализация указанной Программы «в целях обеспечения занятости и повышения уровня жизни населения»[23], как части интегрального показателя – «качества жизни», осуществляется в рамках взаимодействия областной администрации с органами местного самоуправления, заинтересованными предприятиями и организациями. Программа предусматривает существенные объемы финансирования в форме субсидий, а также компенсаций затрат на создание и развитие 46 производственных кооперативов (ПК) в несельскохозяйственных сферах за счет средств областного бюджета в дополнение к 18 уже существующим ПК. Из них 12 действуют в сфере сельского хозяйства, 6 – в промышленности, снабжении, строительстве и на транспорте. Программой также предполагается создание 70 снабженческо-сбытовых, 50 перерабатывающих, 20 кредитных кооперативов[24].

В целях оказания практической помощи ПК планируется создание Фонда поддержки кооперативов и Центра развития кооперативов («Центра компетенций»), на который возложено организационное, юридическое, бухгалтерское сопровождение деятельности ПК. Программой намечено предоставление субсидий некоммерческим организациям Липецкой области на организацию Центра развития кооперативов и обеспечение его деятельности.

Опорными структурами поддержки ПК, равно как и иных форм кооперации, призваны также стать Липецкий областной Союз кооперативов, Кооперативный региональный банк (в рамках пилотного проекта) и Ревизионный Союз «Липецкий». Кроме того, в каждом районе организованы Координационные центры развития кооперации, возглавляемые заместителями глав муниципальных образований. В поселениях определены ответственные координаторы. Их основной задачей является работа с населением, поиск творческих и инициативных людей, способных создать кооператив и обеспечить его результативное развитие[25].

Таким образом, формируется многоуровневая система управления развитием кооперации в Липецкой области по схеме «Область - Район – Поселение». По замыслу Главы Администрации О. П. Королёва, область к 2015 году окажется «не просто в авангарде, а в числе безраздельных российских лидеров: каждое десятое предприятие должно перейти в коллективную собственность» в двух организационно-правовых формах[26]. А именно: ПК, что, в частности, корреспондируется с Рекомендациями МОТ 2002 года № 193 «О содействии развитию кооперативов», согласно которой органы государственной власти должны проводить политику поддержки кооперативных форм хозяйствования, и акционерных обществ работников (народных предприятий) – далее, НП.

Активному развитию кооперации в Липецкой области препятствует ряд факторов. К ним, по мнению авторов, прежде всего, следует отнести:

(1)       Кризисное состояние российской экономики, сопряженное с неустойчивостью современной экономической и, соответственно, социальной ситуации в стране, как в промышленности, так и в сельском хозяйстве. В этих условиях топ-менеджменту приходится принимать управленческие решения, включая антикризисные, преимущественно даже не в рамках риск-менеджмента, когда можно оценить вероятность исполнения сценариев предлагаемых решений, а в состоянии неопределенности, связанном с принципиальной невозможностью проведения такой оценки.

(2)       Дефицит лиц, желающих и способных успешно осуществлять предпринимательскую деятельность. Речь идет об острой нехватке работников нового типа. Им должна быть присуща, как минимум, триада качеств: высокий профессионализм, способность не только поддерживать и совершенствовать свое профессиональное мастерство, но и непосредственно участвовать в принятии управленческих решений, обладание высокой этикой, как в трудовой, так и в повседневной жизни[27].

(3)       Низкий и, к тому же, падающий в условиях кризиса уровень доходов большинства населения, особенно, в регионах. Данное обстоятельство не позволяет населению создавать за счет собственных средств ПК, равно как и иные формы коллективных и иных форм предприятий.

(4)       Повышение степени риска в случае несостоятельности создаваемых ПК: утраты членом кооператива не только рабочего места, но и собственного пая для покрытия кооперативных долгов, а также иного имущества в рамках субсидиарной ответственности члена кооператива[28].

(5)       Участие юридических лиц, по сути - инвесторов ПК (такая возможность может быть предусмотрена его уставом)[29], в принятии управленческих решений на равных условиях с членом ПК по принципу «один член – один голос». Данное обстоятельство превращает таких инвесторов, по сути, в обычных вкладчиков, доверяющих судьбу своих вкладов членам ПК в условиях, когда в России наблюдается острый дефицит доверия, как в бизнесе, так и в повседневной жизни.

(6)       Недоступность банковских кредитов на цели создания и развития ПК в силу «запредельных» процентных ставок.

(7)       Низкий, как правило, уровень компетентности менеджмента ПК - производной практического отсутствия в системе профессионального образования учебных программ ведения хозяйства в кооперативной форме.

(8)       Невысокая степень экономической и правовой грамотности части населения, которое вовлекается в кооперативную деятельность.

(9)       Недостаточный уровень стратегического интеграционного взаимодействия ПК и их опорных структур (институтов власти, инициирующих и способствующих созданию, становлению и развитию производственной кооперации, собственных банков, инкубаторов ПК, их образовательных, консалтинговых центров и т. п.).

(10)    Слабая информированность граждан о потенциальных преимуществах кооперативных форм хозяйствования.

Процессу создания в Липецкой области другой формы коллективных предприятий - НП также препятствуют, как это не парадоксально звучит, базовые положения федерального закона «Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)» от 19 июля 1998 года № 115-ФЗ (далее – закон о НП). Закон о НП предусматривает единственный порядок его создания исключительно в акционерной форме[30], а также его функционирования[31].

В рамках указанных законодательных ограничений на региональном уровне в условиях поддержки властью коллективных форм хозяйствования делаются небезуспешные попытки создания НП. Так, по данным официального портала Администрации Липецкой области, в 2014 году в области зарегистрировано 10 НП[32]. К сожалению, сайты этих предприятий не дают информации об истории, порядке и способах их создания.

В вышеуказанной Программе предусматриваются существенные объемы средств областного бюджета[33] на создание и развитие 36 НП и ЗАО, в которых 75% акций принадлежат работникам. Следует отметить, что по данному параметру такие ЗАО можно, в определенном смысле, рассматривать, как квази-НП, в которых по закону об НП более 75% акций должно принадлежать работникам. Что касается параметра численности работников ЗАО – от 20 до 50, то такие ЗАО не соответствуют другому параметру НП: среднесписочная численность работников НП не может составлять менее 51 человека.

Особенности законодательства Липецкой области и позиция региональной власти в вопросе развития НП создают благоприятные предпосылки применения в рамках действующего правового поля новых организационно-управленческих технологий, предлагаемых авторами, для создания названной организационно-правовой формы коллективного хозяйствования.

Первая технология - доведение доли акций работников ОАО и ЗАО до 49% - нижнего предела старта создания НП, предусмотренного соответствующим законом. Правовой основой подобной процедуры является возможность внесения в устав акционерного общества положения о формировании из чистой прибыли специального фонда акционирования работников общества (ФАРП). Средства такого фонда расходуются исключительно на приобретение акций АО, продаваемых его акционерами для последующего размещения среди работников, занятых в АО[34]. Данное положение федерального закона об АО может быть материализовано, во-первых, когда речь идет об ОАО или ЗАО, акции которых находятся в областной собственности. Во-вторых, путем мотивирования акционеров ОАО или ЗАО включать в устав общества положение о ФАРП посредством предоставления такому обществу льгот и преференций со стороны региональной власти. Например, приоритета в получении региональных и местных заказов, льготной ставке налогообложения недвижимости, льготных тарифов водо-, теплоснабжения, водоотведения и т. п.

Вторая технология - увеличение доли акций работников ОАО и ЗАО до 49% в процессе приватизации государственного и муниципального имущества области посредством формирования Фонда работников государственного или муниципального унитарного предприятия, средства которого могут быть направлены на выкуп акций работниками при приватизации имущества предприятия. Правовой основой такой процедуры является возможность создания названного фонда за счет чистой прибыли в порядке, предусмотренном уставом унитарного предприятия[35]. Покупателем акций в случае приватизации его имущества может быть физическое лицо, представляющее интересы работников по доверенности, либо юридическое лицо, например, профком предприятия или иной орган работников. Такой орган может быть образован в случае, когда работники не объединены в первичные профсоюзные организации или когда ни одна из имеющихся первичных профсоюзных организаций не объединяет более половины работников данного предприятия и не уполномочена представлять интересы всех работников по доверенности (ст. 31 Трудового Кодекса РФ, далее – ТК РФ). Данное предложение может быть материализовано на региональном и муниципальном уровнях, например, в рамках закона «О приватизации государственного имущества Липецкой области» от 1 марта 2013 года № 126-ОЗ. В соответствии с этим законом, областной Совет депутатов, во-первых, - определяет общий порядок приватизации имущества области. Во-вторых, - утверждает прогнозный план его приватизации (ст. 3), условия конкурса при продаже акций ОАО и долей в уставном капитале ООО (ст. 8.),а также порядок продажи имущества области по цене, предложенной покупателем с рассрочкой оплаты на один год (ст. 10, 11).

Третья технология - использование в принципиальном плане известной схемы формирования акционерной собственности работников за счет прибыли предприятия (ESOP)[36], которая может быть адаптирована к российским условиям. Речь идет о направлении части прибыли предприятия в специальный фонд, средства которого направляются на покупку голосующих акций для работников. Собственниками акций работники становятся после их выкупа за счет будущей прибыли предприятия. Правовая основа такого способа: (1) возможность внесения в устав АО положения о формировании из чистой прибыли общества упомянутого ранее ФАРП[37]. (2) возможность внесения соответствующей записи в Коллективный договор предприятия, содержание и структура которого определяются его сторонами – работодателем и работниками или их представителями (ТК РФ, ст. 41).

В случае формирования акционерной собственности работников за счет прибыли предприятия, стимулом для работодателя использовать подобную схему являются налоговые льготы, которые должны предоставляться властью. Применительно к предприятиям, работающим по названной схеме, могут быть применены льготы по уплате региональных и местных налогов при условии участия в акционерной собственности большинства работников.

Четвертая технология – итерационный способ образования НП.

Первая итерация - принятие решения на собрании акционеров ОАО или участников ООО о преобразовании в ПК[38]. Вторая итерация - преобразование созданного ПК в НП (в том случае, когда баланс преимуществ НП перед ПК положителен). Правовая основа такой процедуры - возможность преобразования ПК по единогласному решению его членов в хозяйственное общество[39], к которому относится и НП[40]. Смысл использования подобной итерационной технологии – невозможность прямого преобразования ЗАО с численностью работников ЗАО от 20 до 50 в НП в условиях действующего законодательства.

Обозначим следующие ключевые направления развития демократических начал в управлении коллективными предприятиями на региональном уровне.

Применительно к ПК предлагается:

(1) Предусмотреть в уставе ПК право наёмного работника стать его членом при условии добросовестного выполнения трудовых обязанностей в течение срока, определенного уставом, а также внесения паевого взноса и соблюдения ряда других требований, установленных уставом. Это положение не только соответствует непреложному принципу добровольности и открытости членства в кооперативе, закрепленному в Декларации Международного кооперативного альянса о кооперативной идентичности, но и способствует повышению внутренней социальной устойчивости кооператива. Реализация названного положения предоставит право новому члену ПК, принятому из числа наемных работников, участвовать в принятии решений, а также в работе коллективных органов управления ПК. В настоящее время ГК РФ и закон о ПК не предусматривают участия лиц наемного труда в принятии управленческих решений, в т. ч. тех из них, которые непосредственно затрагивают права и интересы работников.

(2) Внести изменения в устав ПК в отношении норматива максимальной численности наёмных работников в целях минимизации риска утраты кооперативом своей сущности как формы объединения труда. Законом о ПК установлен норматив численности наёмных работников - не более 30% численности членов кооператива[41]. Представляется целесообразным снизить названный показатель для всех видов ПК до 10%[42], как это имеет место в Мондрагонской кооперативной корпорации (МКК)[43] и российских НП. Тем самым, не только минимизировать риск утраты ПК своей сущности, как объединения труда, но и повысить степень внутренней сплочённости (единения) всех участников процесса производства.

(3) Внести в устав ПК положение об обязательном участии наёмных работников в его доходах, как это имеет место в зарубежной практике. В России этот вопрос отдан на усмотрение общего собрания членов ПК[44]. Реализация данной новации будет способствовать сближению интересов (мотиваций) наёмных работников и кооператива.

(4) Установить уставом ПК предельно допустимый размер паевых взносов члена кооператива и, соответственно, степени его участия в прибыли кооператива[45] (в мировой практике – доходах) пропорционально размерам его паевого взноса. Это должно способствовать повышению внутренней социальной сплочённости членов ПК и доверия - двух важнейших показателей экономической и социальной устойчивости кооператива.

(5) Повысить качество экономического образования членов ПК и наемных работников, поскольку его низкий уровень приводит порой к непоправимым издержкам. Наглядным примером актуальности данного предложения может служить единогласное решение 2700 членов преуспевающего предприятия - ПК «Электрокабель» (г. Кольчугино), одного из отраслевых лидеров, о преобразовании в 2002 г. кооператива в ОАО по инициативе генерального директора. При этом в расчет не были приняты социально-экономическая целесообразность такой трансформации и её последствия для членов ПК, включая утрату ими права принятия решений по демократическому принципу «один член – один голос»[46].

Применительно к НП предлагается:

(1) Установить в уставе НП, других его внутренних нормативных документах более жесткие ограничения (в зависимости от размеров предприятия), во-первых, величины пакета акций, который может принадлежать работнику-акционеру по сравнению с нормами закона о НП (не более 5%). В особенности, когда речь идет о НП с большим числом работников-акционеров (по закону о НП их число может доходить до 5000). Во-вторых, оплаты труда генерального директора НП - также по сравнению с нормами закона о НП (не более чем в 10 раз выше среднего размера оплаты труда одного работника за отчетный финансовый год)[47].

(2) Проводить голосование на общем собрании акционеров НП единым (консолидированным) пакетом акций работников в соответствии с ранее принятыми ими коллективными решениями на собраниях трудовых коллективов или профсоюзных собраниях. Это послужит реализации на практике идеи так называемого императивного мандата. Данная функция может быть возложена на представителей работников-акционеров - физических или юридических лиц, например, профком предприятия.

(3) Привлекать независимых экспертов, включая представителей региональных саморегулируемых организаций коллективных предприятий, к участию в подготовке и принятии важнейших управленческих решений в НП, а также в контроле их исполнения с целью противодействия возможным злоупотреблениям руководством НП своим должностным положением и управленческими компетенциями.

(4) Создавать и организовывать работу постоянно действующей системы обучения работников НП и их представителей основам экономических знаний и навыкам участия в управлении коллективным предприятием на демократической основе.

(5) Учреждать совместно с другими НП и коллективными предприятиями иных форм при участии и активной поддержке региональных и местных органов власти опорные структуры коллективных предприятий, прежде всего, в виде:

- инкубаторов коллективных предприятий - некоммерческих организаций, деятельность которых должна быть направлена на патронаж и помощь коллективным предприятиям с момента их зарождения до стадии зрелости;

- собственных финансовых институтов, например, кооперативных банков, в т. ч. с участием государства в их уставном капитале;

- консалтинговых центров;

- образовательных организаций, осуществляющих обучение рядовых работников и менеджеров основам хозяйствования в условиях коллективного предпринимательства на демократической основе;

- регионального союза (ассоциации, федерации) коллективных предприятий, который должен обеспечивать не только их интеграционное взаимодействие, но и сотрудничество с органами региональной власти всех уровней, а также с заинтересованными институтами гражданского общества.

Успех материализации положений вышеназванной региональной Программы создания и развития коллективных форм хозяйствования во многом зависит от внесения изменений и дополнений в федеральное законодательство.

Применительно к ПК представляется целесообразным:

(1)       Придать особый статус кооперации, как социально значимой формы хозяйствования.

(2)       Разработать федеральную государственную программу развития производственной и иных форм кооперации, предусматривающей комплекс мер государственной поддержки, в особенности на стартовом этапе функционирования кооперативов.

(3)       Снять запрет на участие органов государственного и муниципального управления, а также государственных и муниципальных унитарных предприятий в создании и деятельности ПК (подобная практика имеет место в ряде стран, например, в Индии).

(4)       Отнести ПК к категории некоммерческих организаций либо предоставить им право выбора – быть коммерческими или некоммерческими.

(5)       Предоставить ПК, перешедших в категорию некоммерческих организаций и выполняющих социальные функции некоммерческого характера, льготы по налогам, кредитам, тарифам, арендной плате, приоритет в размещении государственных и муниципальных заказов социального назначения, а также льготы гражданам и юридическим лицам, оказывающим таким ПК материальную и иную помощь. Подобный порядок предусмотрен ст. 31 Федерального закона «О некоммерческих организациях» от 12 января 1996 года № 7-ФЗ. Однако на практике он воплощается, главным образом, на региональном и муниципальном уровнях.

(6)       Установить порядок, при котором член ПК может вносить помимо паевого взноса денежные средства на свой лицевой субсчёт в кооперативе в качестве его кредитора единовременно или в рассрочку, как это имеет место, например, в Мондрагонской кооперативной корпорации.

(7)       Наделить наёмных работников правом быть представленным в органах управления ПК с полномочиями членов ПК. Такая норма в российском законодательстве отсутствует, но представлена в законодательстве ряда развитых стран либо этот вопрос решается положительно в уставе кооператива (как это имеет место, например, в Дании) либо его решение отдаётся на усмотрение общего собрания членов кооператива.

(8)       Установить порядок, при котором работники предприятия, которое имеет признаки банкротства либо находится на стадии ликвидации, получают право создавать на его имущественной базе или её части новое предприятие с демократической системой управления в форме ПК.

(9)       Содействовать созданию ПК, членами которых могут стать безработные, как это имеет место, например, в той же Индии путём организации и финансирования системы профессионального обучения и привития навыков принятия управленческих решений на базе центров занятости, а также предоставления льготных кредитов и субсидий безработным, изъявившим желание создать такой кооператив.

(10)    Принять закон о социальном аудите, который может осуществляться, во-первых, в обязательном порядке для выявления соответствия основных показателей социальной жизни ПК минимальным государственным социальным стандартам в случаях, прямо установленных законодательными актами, а также по требованию государственных органов, институтов гражданского общества или персонала предприятия. Во-вторых, в добровольном порядке на условиях, установленных законодательством или внутренними нормативными актами аудируемого ПК.

По созданию и развитию НП предлагается:

(1)       Исключить запрет создания НП в неакционерной форме.

(2)       Предоставить возможность изначального создания НП, понизив стартовый порог его образования с 49% акций, принадлежащих работникам, до 25% + 1 акция (владение работниками-акционерами блокирующим пакетом акций).

(3)       Разрешить создание НП в ходе приватизации государственного и муниципального имущества, как это имело место при приватизации республиканского имущества в Кабардино-Балкарской республике до 2002 года[48].

(4)       Предусмотреть систему льгот работникам при создании НП в ходе приватизации государственного или муниципального имущества. Речь идет о возможности выкупа акций предприятия его работниками в рассрочку и со скидкой за счет будущих прибылей предприятия, а также предоставлении налоговых льгот финансовым организациям в случае предоставления ими кредитов на данные цели. Это потребует внесения изменений в Налоговый кодекс РФ (освобождение НП от уплаты налога на прибыль, снижение налогооблагаемой базы и т. п.), другие законодательные и нормативные акты.

(5)       Установить запрет совмещения постов генерального директора и председателя наблюдательного совета НП. Такое совмещение регулятивных, исполнительно-распорядительных и контрольных функций не только противоречит принципам производственной демократии, но и создает почву для различного рода злоупотреблений.

(6)       Сохранить демократический принцип «один акционер — один голос» при решении большей части вопросов жизнедеятельности НП (имеют место попытки исключить данный принцип из закона о НП).

(7)       Расширить сферу полномочий контрольной комиссии НП и обеспечить представительство в ней профсоюзов, других органов работников - как акционеров, так и неакционеров.

(8)       Установить прямой запрет на отчуждение в любых формах, принадлежащих работнику НП акций на сторону (вне предприятия), в том числе, в форме дарения. Это может привести к угрозе захвата НП с использованием нормы закона об НП, согласно которой генеральный директор избирается и освобождается от должности голосованием по принципу «один акционер – один голос». В условиях, когда законом об НП не установлен запрет на отчуждение акций путём дарения, в т.ч. лицу, не работающему на НП, появляется возможность злоупотребления этим демократическим принципом с целью захвата НП извне. Примером может служить ситуация, возникшая в начале XXI века на упомянутом НП «Конфил». На внеочередном собрании, созванном внешними акционерами, владеющими лишь 0,24% «подаренных» им акций, был избран новый генеральный директор. К чести работников НП «Конфил», они грудью встали на защиту своего предприятия от неоднократных попыток его насильственного захвата[49].

Среди мер по стимулированию создания коллективных предприятий можно предложить следующие:

(1) Создавать в обязательном порядке в акционерных обществах ФАРП, что требует внесения изменений в ст. 35, п. 2 Закона об АО.

(2) Ввести в обязательном порядке систему участия работников в прибыли предприятий, включая ООО, государственные и муниципальные унитарные предприятия, а также создание Фонда работников, средства которого могут быть использованы ими при приватизации имущества предприятия[50].

(3) Восстановить в перечне способов приватизации государственного и муниципального имущества аренду с правом выкупа имущества предприятия юридическим лицом, в т. ч., образованным его работниками. Данный способ широко применялся на начальном этапе российской приватизации, а также в ряде зарубежных стран, например, в Польше.

(4) Предоставить право соответствующим органам государственной и муниципальной власти передавать имущество государственных и муниципальных предприятий, минуя приватизацию, в доверительное управление или концессию коллективному предприятию, созданному работниками. Такой порядок не запрещен Федеральным законом от 21 декабря 2001года № 178-ФЗ «О приватизации государственного и муниципального имущества».

(5) Содействовать процессам формирования собственности работников в период её становления путём предоставления юридическому лицу, образованному работниками, возможности выкупать имущество предприятия в рассрочку с освобождением прибыли предприятия, направляемой на эти цели, от налогообложения (полностью или частично), а также введения системы налоговых льгот банкам, которые предоставляют кредит для подобного рода выкупа. Такой порядок налогообложения предусмотрен, например, Законом Венгрии о собственности работников на акционерный капитал от 21 июля 1992 г.

(6) Способствовать демократизации хозяйственной власти на микроэкономическом уровне, как обязательной предпосылки формирования коллективных форм хозяйствования, а именно:

- определить гарантированный государством минимальный объем (стандарт) полномочий работников и их представителей в управлении предприятием, вне зависимости от его организационно-правовой формы, на основе трудовых прав на уровне норм, которые закреплены соответствующими международными актами, а также нашли отражение в законодательствах наиболее продвинутых в этом отношении стран;

- расширить круг вопросов, по которым работники или их представители имеют право на беспрепятственное получение бесплатной, документарной, полной и достоверной информации от работодателя о социально-экономическом состоянии и стратегии предприятия;

- ограничить максимальное число голосов, которыми располагает акционер при решении вопросов на общем собрании акционеров. Это открывает возможность голосованию по принципу «один акционер — один голос» или близкому к данному демократическому принципу. Реализация такого предложения требует восстановления старой редакции ст. 11 Закона РФ об АО, которая допускала такую возможность. В соответствии с данной статьёй, «Уставом общества могут быть установлены ограничения количества акций, принадлежащих одному акционеру, и их суммарной номинальной стоимости, а также максимального числа голосов, предоставляемых одному акционеру»;

- установить нормативы представительства работников в совете директоров (наблюдательном совете), а также ревизионной комиссии предприятия (как государственного, так и частного) в качестве их полноправных членов, подобно тому, как это было сделано, например, в ФРГ и Словении;

- обеспечить трехстороннее представительство в наблюдательных советах (советов директоров) работодателей, работников и институтов гражданского общества, того, что авторами определяется как общественно-государственно-частное партнерство (ОГЧП) при принятии важнейших управленческих решений.

Разумеется, что развитее коллективных форм хозяйствования не панацея. Такие формы должны найти свою нишу в многоукладной экономике России и показать свою экономическую и социальную состоятельность. Применительно к реализации Программы в Липецкой области коллективные предприятия должны достичь намеченных индикаторов своего развития в регионе и вклада в повышение уровня и качества жизни персонала предприятия и населения области в целом, а также в создание новых рабочих мест. В частности, показателей, касающихся увеличения числа граждан, вовлеченных в коллективное хозяйствование, роста объема продукции и услуг, выпускаемых коллективными предприятиями и их прибыли, роста реальных доходов занятых на них, производительности труда, повышения фондоотдачи и качества выпускаемой продукции, увеличения доли используемых высоких технологий, доли такого типа предприятий на рынках, вклада в импортозамещение.

Успех хозяйствования в коллективной форме может стать весомым аргументом в пользу её широкого использования не только в других регионах России, но и в масштабах Евразийского союза.

Насколько реалистичны предложения авторов относительно национализации, демократизации и социализации отношений собственности в условиях современной России?

Приходится признать, что в настоящее время реализация данных предложений представляется маловероятной, учитывая существующие российские реалии:

Во-первых, позиции представителей рыночного фундаментализма и сторонников авторитарных методов хозяйствования во властных структурах хотя и ослабли, но в целом остаются достаточно прочными. Остаётся надеяться лишь на то, что кризисные явления в российской экономике, западные санкции против нашей страны, а также инстинкт самосохранения заставят власть отказаться от использования замшелых догм и постулатов.

Во-вторых, российская «элита» в сфере политики, финансов и культуры в большинстве прозападна. Там она хранит деньги, отдыхает, имеет дорогую недвижимость, там проживают её семьи, учатся дети, там находятся разделяемые ею культура, ценности, образ желаемого ею будущего России в рамках западной цивилизации. Неудивительно, что многие её представители вольно или невольно являются агентами влияния Запада, которому сильная Россия, как и ранее, не нужна.

В-третьих, разобщённость российского общества, недостаточность, непрочность, маломощность горизонтальных связей в нём, а также слабость форм социальной солидарности граждан.

В-четвёртых, слабость и разобщённость политических сил, оппозиционных нынешней власти, или только декларирующих такую оппозиционность, а также недооценка их представителями важности органической увязки требований национализации, социализации и демократизации власти. Национально-ориентированные авторы, как правило, недооценивают значимость решения комплекса социальных проблем в стране и демократизации её политической и, особенно, экономической системы. Напротив, левонастроенные авторы также, за достаточно редким исключением, недооценивают геополитические аспекты императива изменения парадигмы преобразования форм и отношений собственности.

В этих условиях остаётся либо уповать на Бога, либо надеяться на известную непредсказуемость событий в нашей стране, либо (позиция авторов) делать, что можно, и будь что будет.