Журнальный клуб Интелрос » Альтернативы » №3, 2013
Случилось так, что, прилетев в Афинский аэропорт по приглашению на Европейскую марксистскую конференцию, я должна была подождать своих коллег из Москвы, самолет которых должен был приземлиться на полтора часа позже. И вдруг слышу: по радио объявляют мои имя и фамилию. Оказывается, молодые греческие товарищи меня встречали, но мы с ними разминулись, и вот они, обеспокоенные, меня разыскивают. А далее, когда нас развозили по домам, мои вещи оказались в другом доме, и ответственный за нашу встречу, снова повез через весь город, чтобы недоразумение разрешилось. На следующее же утро другой юный грек пришел за мной в гостиницу и повез на городской электричке, чтобы я сама не заблудилась, на «Альтерсаммит». И провожала нашу российскую группу в аэропорт прекрасная юная гречанка; лихо подрулив к зданию аэропорта, она расцеловалась на прощание с самыми добрыми пожеланиями.
Вообще не восхищаться такой благодатной страной, как Греция, колыбелью европейской культуры, не испытывать самые искренние теплые чувства к ее свободолюбивому и дружелюбному народу, не благодарить за замечательное гостеприимство – невозможно. Однако я не открою ничего нового, если скажу, что и на теле этой страны, как и других, видны невооруженным глазом язвы системного экономического кризиса, в который погрузился весь капиталистический мир. Нет ни одной поездки в метро или электричке, чтобы в вагоне отчаявшиеся люди разных возрастов не просили милостыни (при том, что проехать там можно и бесплатно, обойти турникет легко), бездомные ночуют на неухоженных – не парадных – улицах, которые могут гордо носить имена Афродиты или Фемистокла. На перекрестке старик с поникшей головой пытается продать горелую кукурузу (пародия на малый бизнес), а мотоциклы (основной вид легкового транспорта в городе) мчатся с могучим ревом мимо, мимо…
В дешевой гостинице, где я разместилась, немало гостей, но оборудование и стены давненько уже требуют ремонта. Русскоязычная гречанка горничная Лидия рассказывает, что кризис «съел» от ее зарплаты треть, поэтому нелегко сводить концы с концами. Главное – сможет ли устроиться на работу ее младшая дочь, которая приобретает профессию лаборантки... Давняя знакомая моя Мария, женщина щедрой души, как бы воплощение самого духа Греции, не покладая рук работала много лет в афинском госпитале и дала высшее образование единственному сыну. Но он много лет не может найти работы по специальности...
О борьбе профсоюзов, общественных организаций с дискриминацией женщин, с безработицей, с переводом образования и здравоохранения на частную основу и с другими неолиберальными «новшествами» и «реформами» говорилось на семинарах и на пленарных заседаниях «Альтерсаммита». Проходил он в одном из помещений бывшего олимпийского стадиона на окраине Афин. О стадионе стоит сказать особо. Это грандиозное сооружение ослепительной белизны с искусственными водоемами, аркадами, аренами со многими трибунами. Оно раскинулось под синим небом и в разгар лета производит какое-то инопланетное впечатление. Потому что... пустует после закрытия прошедшей там ранее олимпиады. И это на родине Олимпийских игр! В Афинах, одном из туристских центров мира! Печальная судьба «Сочи-14» после окончания там будущих соревнований вряд ли у кого-то вызывает сомнения.
По контрасту вспоминаются Лужники (тоже олимпийский объект) в достопамятные времена. Мне приходилось там сдавать на беговой дорожке студенческие зачеты, потом посещать группу здоровья (абонемент стоил копейки). Там всегда кипела спортивная жизнь. Потом наступила другая эра, и закипела ярмарка. Но даже и после того, как ярмарка со стадионов уходит, ярмарочные отношения при капитализме остаются. Занятия спортом с младых ногтей теперь стоят везде немалых денег, массовой физической культуры попросту не существует. Ныне искусство не принадлежит народу, оно стало шоу-бизнесом. Не принадлежит народу и спорт с его покупками игроков, закулисными сделками, тотализаторами и хулиганствующими фанатами.
Те, кто «распиливает бюджет», занимаясь многомиллиардными тратами, которые потом уходят в никуда, не испытывают, разумеется, угрызений совести. А простым людям не нравится затягивать пояса, расплачиваясь за чужой кризис. Они выходят на улицы и заполняют площади городов с лозунгами борьбы. Но! Почему-то в голове постоянно крутится строчка поэта-мудреца: «Мятеж не может кончиться удачей, в противном случае его зовут иначе». Мне пришлось на специально марксистской Европейской конференции в своем выступлении сослаться на опыт нашей Великой революции 1917 года. Да, демонстрации, лозунги, наконец, штурм Зимнего дворца – это было очень важно. Но опорой революционных преобразований были органы рабочего контроля, фабзавкомы, сельские сходы. Советы с февраля по октябрь семнадцатого года брали на себя властные полномочия... И попытка белых, при мощнейшей поддержке международной интервенции, отобрать данные полномочия успехом, как известно, не увенчались. А для того, чтобы власть осуществлялась народом, нужны самоорганизация масс, самоуправление трудящихся. В конечном счете, это самое главное для построения нового общественного строя.
...Последнее заседание конференции проходило в одном из корпусов Афинского Технического университета. Университет находится на широком красивейшем бульваре неподалеку от Национального музея Греции. В университетском корпусе видны мраморные колонны, высокие потолки. И колонны, и блестящие стены были сплошь расписаны от руки самыми разными надписями. Одна из них возносила здравицу нигилизму. Когда на улицах заборы оклеены афишами, призывающими на демонстрацию протеста, или плакатами с разъяснениями позиций митингующих – это одно. Но тут студенты самовыражались – кто во что горазд. И был ясен успех неолибералов в их замене понятия педагогики на всего лишь образовательные услуги. Стало быть, студенты не воспринимают университет храмом науки, ни в коей мере не ощущают его своим и не чувствуют себя причастными к его жизни. Очень грустно.
По контрасту вспомнилось, как в старом советском фильме «Гори, гори, моя звезда» председатель совета маленького украинского городка (артист Л. Куравлев), выбивая с отрядом красногвардейцев из населенного пункта белый полк и сражаясь с бандой зеленых, сожалел в том числе и о том, что приходится стекла в окнах рушить – домам ущерб наносить. А потом придется ремонтировать... Без хозяйственной рачительности не может возникнуть широкая общественная потребность в самоуправлении трудящихся. А ведь сложный организационный труд требует и знаний, и умений, и навыков, и времени. В то же время капитализм постоянно лепит из личности частичного индивида, в лучшем случае узкого профессионала, а то и просто равнодушного потребителя, нацеленного на выживание.
Как тут быть? История снова и снова ставит перед человечеством такую вот дилемму: не можете или не хотите заниматься организационным трудом? Тогда всякого рода бюрократическая и экономическая элита займется вами, да так, что мало не покажется. Так что решать дилемму все равно придется. Но раз идет речь о человечестве в целом, стало быть, греческие товарищи, нацеленные на интернационализм и предпринявшие и «Альтерсаммит», и Европейскую марксистскую конференцию, – проявили благородную инициативу.
Мэри Александрова, журналист
Как читатель журнала «Альтернативы» решил написать Вам о тех штрихах неполитической стороны своей жизни, которые, перешагнув из советской истории в сегодняшнюю, может быть, хоть чем-то помогут пролить свет на ту правду, которую ищет ваш журнал.
Родился я в городе Магнитогорске в год смерти Сталина. До школы я жил у бабушки с дедом в Северном Казахстане, так как там была лучше экология, да и с продуктами там было получше – все-таки свое подсобное хозяйство, огород, куры, утки, гуси, свиньи…
В школу пошел в 1961 году, и с этого времени, можно считать, и началась моя сознательная жизнь в моем городе. Когда мне было четыре года, мама узнала от соседки (квартира была на два хозяина), что я умею читать. Поэтому учиться мне было не трудно. Проблемы были с чистописанием. Писали-то перьевыми ручками. Классе в четвертом меня мама отвела во Дворец пионеров и записала в шахматный кружок. Иногда заходил в кружок «Юных натуралистов», где были совы, орлы и прочие местные птицы, а также аквариумные рыбки.
С завистью смотрел на занятия мальчиков и девочек бальными танцами. Но детские комплексы мне не позволяли подойти познакомиться и записаться на бальные танцы. Все кружки во Дворце пионеров были бесплатными – не то, что в нынешнее время, надо было только иметь желание ходить в них. Были еще кружки: плавательный, театральный, настольного тенниса, фигурного катания и т. д.
Преподавали нам шахматную теорию (как выяснилось впоследствии) судья республиканской категории Борис Исаевич Тафлевич – преподаватель строительного факультета нашего Горно-металлургического Института – и мастер спорта по шахматам Анатолий Павлович Лапшин. В начале занятий была теория шахматной игры, а затем любительские партии или турнирные партии. Во время этих партий преподаватель кружка ходил по помещению от «доски» к «доске» и смотрел, кто как играет. Делал замечания по поводу тех или иных ходов или комбинаций (серия шахматных ходов, объединенная общей идеей, называется комбинацией). Так что обучение в шахматном кружке было на высшем уровне и настоящим образом.
Кроме этого, Б. И. Тафлевич постоянно публиковал в газете «Магнитогорский рабочий» шахматные задачи – был отдельный шахматный раздел в местной прессе. Таких шахматных школ в городе было несколько. Был еще шахматный клуб, куда ходили более квалифицированные шахматисты.
Учась в девятом классе, я прекратил занятия в шахматном кружке. Достиг я к этому времени второго разряда. Позже, работая мастером в тресте «Магнитострой», я попал на участок к прорабу Толстову Геннадию Семеновичу, который был ярый шахматист. В помещении, где находилось несколько таких строительных участков, разыгрывались турниры, засиживались допоздна за шахматными баталиями.
В 1982 году прорабы Г. С. Толстов, Александр Боротниченко (мой ровесник) и я, тогда мастер, играли на первенство треста «Магнитострой» по шахматам и заняли первое место. В конторе строительного управления повесили поздравительное объявление, а соседнему управлению за второе место дали по пятьдесят рублей премии каждому. Это составляло третью – четвертую часть заработной платы. А участвовало в турнире более двадцати команд.
Нет уже того увлечения шахматами в нашем городе. Да и, пожалуй, во всей России. Утерян престиж шахмат. А ведь одно время даже по центральному телевидению, несмотря на ограниченное число телевизионных каналов в то время, транслировалась передача «шахматной школы». Не пора ли вернуться к этому? Не слишком ли много эротики на наших каналах? Или для подрастающих интеллектуалов нет достойного внимания на нашем телевидении? Зачем оглуплять народ? Тужится один канал «Культура», да на канале «TV-3» есть что-то подобное. Не слишком ли скромно? Я понимаю – физическое оздоровление нации. А мозги уже «не в моде»? В интернете тоже ничего подобного нет. Не открыть ли новый канал с забытым словом «Школяр»? Да, для детей! Для учеников. Рейтинг будет, да еще какой!!! С мудрыми сказками, с шахматной школой, с головоломками, задачами на смекалку. Открыть забытую школу «шашек»… Не дымовых, конечно, а настольную игру. Рассказывать об авиамоделировании, моделях кораблей, кружках юных натуралистов. Да и у телевидения престиж поднимется… Идея не нова, но пора уже бить во все колокола. Решать это должно на государственном уровне. Да! Именно так!
Что же касается школы, то когда нас принимали в «октябрята», мы очень волновались. Значок с пятиконечной звездой нас как-то поднимал в собственных глазах, дисциплинировал. И последующие вступления в «пионеры» и «комсомол» поэтапно подстегивали нас морально и побуждали вести себя достойно.
Помню свою первую учительницу Галину Серафимовну Ковылину. До сих пор созваниваюсь по телефону. Стройная, красивая, требовательная. У такой не забалуешь!
А первый классный руководитель Тамара Максимовна Исакова – преподаватель английского языка! Добрая, душевная. Но с нерадивых учеников требовала надлежащего отношения к предмету. Бывала даже жесткой.
Флора Евгеньевна Салихова – преподаватель географии – всегда элегантно выглядела, с хорошо поставленной речью, требовательная, тактичная…
Физик Виталий Иванович Ярыгин (умер лет семь назад) – душа. Организовал на общественных началах кружок по физике при школе.
Преподаватель физкультуры Александр Алексеевич Трефилов – вечно бодрый, веселый, требовательный. С ним физические нагрузки казались какой-то шуткой…
Преподаватель математики в старших классах и наш «классный руководитель» Вера Исаевна Нехамкина – лучший математик города.
Всех, конечно не перечислишь, но это были фанатики своего дела, жили школой. Сколько душевных сил вкладывали они в нас!
Мне как-то приходилось давать частные уроки по математике школьникам. И что же я выяснил? В школах сейчас несколько уроков по математике в один день. Бывают даже сдвоенные уроки по математике и два дня подряд! Ученики не успевают осмыслить, так сказать, «переварить» один урок, как их грузят следующей «темой». У учеников я выяснил, что преподаватель два дня преподает в их школе, а другие два дня в другой… Одним словом, шабашит, а не преподает. Тупо отрабатывает свои часы в школе. В наше время такие предметы, как алгебра и геометрия, ставили на первые уроки, а на последние физкультуру, урок труда и т.д. Но упаси Бог поставить в расписание уроков два урока алгебры подряд! А сейчас – беспредел: шабашники, а не учителя. И беда в том, что администрация школы идет им навстречу.
А родители бьются над своими детьми, нанимают репетиторов, хотя причина лишь в том, что дети просто не успевают «переварить» данный им в школе материал и подготовиться к следующему уроку.
Была и другая категория учеников. К ним просто «не достучались» учителя, не заинтересовали их. Это дети бывают активными, шустрыми, подвижными, но им персонально просто не уделили должного внимания. Отсюда и двойки. А позанимаешься с ним два-три месяца – он и отличнику нос утрет. Бывало и такое.
Что же касается Советской Армии, в которой я служил, то особых претензий нет. Скажу, что в войсках мало уделяли внимание гимнастике, самбо и каратэ. А жаль. Если в учебном подразделении были хотя бы по боксу полковые соревнования, то в войсках, в линейной части и этого не было. Недостаточно внимания уделяли физической подготовке. Это были 1973–1975 годы.
Если вспомнить учебу в нашем Магнитогорском горно-металлургическом институте имени Григория Ивановича Носова, то в памяти возникает тяжелый, «лошадиный» труд по написанию конспектов на лекциях. Когда в беседах со своим одноклассником Вячеславом Ивановичем Беклемышевым сравнивал процесс обучения в нашем МГМИ и на московском Физтехе, то наше обучение здорово проигрывало. В Физико-Техническом Институте лекции были напечатаны в виде брошюр. Студенты их приобретали, читали материал и, придя на лекции, лишь задавали вопросы по неясным моментам. Мы же, как каторжные, успевали или не успевали записывать теоретические выкладки своих преподавателей. Об усвоении материала на лекции не шло и речи. Тупая механическая работа – «лошадиный» труд.
С производством я познакомился в 1973 году, перед службой в рядах Советской Армии. Работал учеником слесаря, затем слесарем по ремонту металлургического оборудования на нашем Магнитогорском металлургическом комбинате. Вечно «по уши» в мазуте и на сквозняках. Но работа была настоящая. Оборудование было старое и постоянно нуждалось в ремонте. Обслуживали листопрокатные цеха № 1, № 2, № 3, слябинги и т. д. У рабочих было принято иногда выпивать прямо на рабочем месте, но только после окончания рабочей смены.
После получения диплома о высшем образовании я был распределен на дорожный участок треста «Магнитострой» дорожного управления. Это был ноябрь 1980 года. Здесь рабочие пили алкоголь чаще и больше. Меня прораб успокаивал: «Сергей, после зарплаты за три дня пропьют все деньги и будут работать дальше… Не переживай!» Так оно и бывало. Что я только ни делал: отстранял от работы, писал докладные, ругал, но все было бесполезно… Так протекала моя работа мастером строительного управления.
Еще высшим шиком у рабочих считалось украсть со строительного объекта строительные материалы, продать и пропить. И при этом они говорили: «Все наше, все общее. Начальники воруют больше». По субботам привлекали рабочих работать за двойную зарплату и за «мясо». Привозили на строительные объекты «суповые наборы», как их сейчас называют, и продавали их тем рабочим, которые выходили работать в субботу. Многих рабочих это привлекало. Выходили на работу по выходным дням. Работали.
Еще порочным явлением тех лет было «зимнее благоустройство». Зимой при нашей мерзлоте и морозе выполняли полный объем дорожных работ и работ по благоустройству – это детские площадки с песком и газонами, посадка деревьев, укладка тротуарной плитки с установкой бордюрного камня, устройство песчаного и щебеночного основания на дорожном полотне и даже иногда укладка асфальта. Помню, однажды клали асфальт тридцатого декабря. Правда, была оттепель. А летом это все переделывали. Заново выравнивали грунт, доставали из провалившихся после оттаивания траншей бордюры и устанавливали заново. Выполняли не двойную, а тройную работу. Лишь бы рабочий класс не сидел без дела, не расслаблялся.
В жилищном строительстве тоже были большие проблемы. Жилые квартиры сдавали будущим жильцам с большими недоделками. Въезжающие начинали с ремонта квартиры: меняли обои, белили потолки, красили пол. Иногда меняли оконные рамы и двери в квартирах.
У рабочих была поговорка: «нам делают вид, что платят, а мы делаем вид, что работаем». Так бывало во всей сфере производства нашего города. Все говорили: «Нет хорошего хозяина». Строительство жилой зоны города велось быстро, но не качественно. Рабочие так и говорили: «Строитель – от слова «строить»», т. е. выпить на троих.
Иначе обстояло дело с подготовкой кадров в городе. Было отличное обучение в Горно-металлургическом институте имени Г. И. Носова, в строительном и техническом техникумах, в ряде производственно-технических училищ и на самом производстве. С молодежью на производстве в прямом смысле «нянчились». К ним прикреплялись шефы-наставники, обучавшие их всем тонкостям той или иной профессии.
Была отличная «школа» воспитания, подготовки руководителей на производстве. Да и сами руководители предприятий и управлений были образцом руководства. Если прораб, заместитель начальника управления, главный инженер или начальник управления приезжал на строительный объект, то в первую очередь он здоровался с рабочими, а потом уже с мастером. Рабочие прекращали работу и беседовали с руководством о производственных проблемах. Руководство все знало о состоянии работ, как говорится, «из первых рук». Сейчас же дело обстоит не так. Руководители считают себя «царьками». Редко бывают на объектах. Рабочих не замечают. О проблемах спокойно, по-деловому не говорят. Приедут, нашумят, отругают всех подряд и уедут, так и не вникнув в существующие проблемы. А раньше существовали и профкомы, и парткомы для решения подобных проблем. Да и руководители сейчас – порождение девяностых годов, когда творился беспредел и жлобство.
Утеряна производственная преемственность руководства, утерян этикет руководителя. Нет нормированного рабочего дня на строительстве для рабочих. Работают от зари до зари. Да и низшему звену ИТР достается. Руководители высшего звена чаще бывают на Канарах, чем на своих объектах. Все взвалили на линейных работников. Зачастую в строительных фирмах нет даже технических отделов, где должны решаться те или иные технические вопросы с линейными ИТР, которые непосредственно с рабочими на объектах ведут работу по строительству. А это ведет к ошибочным и неверным техническим решениям, к браку на производстве. Нет надлежащего контроля!
Бывает, что руководители строительных фирм – случайные люди в строительстве, не имеющие представления о стройке и не имеющие соответствующего образования.
В последние годы в Челябинской области ввели аттестацию для ИТР в строительстве, но многие строительные руководители относятся к этому формально: посылают на переаттестацию подставных лиц и т. д.
Немало было в прошлые времена того, что заслуживает критического отношения. Но при Советской власти было очень много положительного. И его надо было не выбрасывать за борт истории, а взять на вооружение. Без преемственности позитивного опыта прошлого нельзя строить будущее. И это я говорю с полным убеждением как строитель.
Сергей Философович Дуплинский,
инженер-строитель
(г. Магнитогорск)
Мечты об идеальном общественном устройстве появились тогда, когда человечество прошло исторический этап формирования государства, а с ним и различных социальных слоев. Именно появление социального и имущественного неравенства было тем катализатором, который издревле заставлял задумываться, почему именно так устроено общество, можно ли его переустроить на более справедливых началах. Растущая доступность образования, осознание низшими общественными классами своего места и роли в социуме породили запрос на теоретическое мотивирование идеи всеобщего равенства людей, эгалитаризма. Во времена позднего средневековья, в эпоху Возрождения появилось немало мыслителей и философов, которые в своих произведениях отстаивали идеалы утопического (из-за своей неосуществимости) социализма.
В середине – второй половине XIX века появилось принципиально новое философское и социально-политическое учение – марксизм. Его основоположники Карл Маркс и Фридрих Энгельс за основу для своей доктрины приняли некоторые положения утопического социализма, учение о диалектике выдающегося немецкого философа Гегеля и материалистическое мировоззрение, элементы которого спорадически появлялись еще со времен античности. Несколько позже Ленин дополнил теорию марксизма своими произведениями, приспособив ее к российским реалиям конца XIX – начала ХХ века.
Со временем марксизм превратился в целостную логическую систему, состоявшую из трех основных частей философии, политэкономии и научного коммунизма. К сожалению, в СССР марксизм превратился в догму, своеобразную «материалистическую религию», которая не развивалась и перестала отвечать требованиям времени. Между тем классики марксизма предостерегали от такого подхода, поскольку это прямо противоречит диалектике – абсурдно слепо переносить выводы об обществе XIX века на современность. История несет с собой новые факты и новые способы исследования, требующие дальнейшего развития теории [1, с. 202]. Распад СССР и мировой социалистической системы, отсутствие мирового революционного процесса, который прогнозировали классики марксизма, такие новейшие явления, как «общество потребления», «глобализация», якобы не предусмотренные Марксом, послужили причиной падения интереса к его учению, сформировался устоявшийся взгляд на марксизм как на архаическую заидеологизированную теорию. Несмотря на это, современный глобальный рынок, новейшее общество с его стремительным экономическим и научно-техническим развитием сохраняет классическое противоречие между трудом и капиталом.
Именно научно-техническая революция, информатизация, возникновение Интернета, с одной стороны, и сохранение социальных противоречий – с другой послужили отправными точками для возникновения концепции технокоммунизма.
Цель данной статьи – проанализировать видение концепции технокоммунизма основными ее авторами и сторонниками, дать оценку возможности технокоммунистических сценариев развития человечества, выяснить соотношение понятий «технокоммунизм» и «марксизм», а также определить место технокоммунизма в современной футурологии. Поскольку даже в своем названии данная концепция содержит слово «коммунизм», целесообразным будет использование методологии диалектического материализма.
Собственно, полную дефиницию понятия «технокоммунизм» дает только один автор. Согласно Александру Лазаревичу, технокоммунизм – это «общественный строй, при котором все используемые людьми искусственные материальные объекты (вещи, сооружения, пища и т. д.) создаются полностью автоматизированной технической средой, в которой живут люди, без физического участия человека (без «труда») на основании информации (программ-образов вещей), являющейся общим достоянием всего человечества» [2]. Концепция в той или иной мере описывалась в публицистической литературе социально-философского, футурологического характера, а также в художественных произведениях социально-фантастического жанра. Подобная проблематика освещена в творчестве С. Платонова, А. Лазаревича, Д. Борисова, В. Стилетова, С. Трушкина. Актуальность темы статьи обусловлена необходимостью всестороннего теоретического осмысления, систематизации и анализа концепции технокоммунизма.
Едва ли не впервые детально обоснованный технический (технологический) подход к построению будущего коммунистического общества был дан Сократом Платоновым еще в 1980-х годах. Московские философы В. Аксенов, В. Криворотов и С. Чернышев, которые взяли этот коллективный псевдоним, подготовили труд «После коммунизма. Книга, не предназначенная для печати». Согласно Платонову, чтобы построить идеальное общество, надо уничтожить частную собственность, а не устранить ее, как это было сделано в СССР. Устранение – лишь первый этап уничтожения частной собственности. Порядок, который сейчас царит на Западе, Платонов называет «элитаризмом». Элитаризм, как и советский вариант социализма, устранил частную собственность, однако в отличие от СССР, где господствовала общественно-государственная собственность (так называемый «государственно-монополистический социализм»), в США господствующей является корпоративно-элитаристская собственность. Она устранила классическую частную собственность (в понимании Маркса) еще при президентстве Франклина Рузвельта [3, с. 152].
Коммунизм является не статичным состоянием, а непрерывным движением, целой эпохой, будучи равнозначной всей предшествующей истории человечества. Его цель, по Платонову, – прекращение отчуждения, уничтожение не просто понятия «собственность», а самого факта владения, присвоения любой вещи (вещей), а также условий, приводящих к феномену собственничества [3, с. 39, 51–52]; таким образом Платонов обходит условие, поставленное марксизмом: отличительная черта коммунизма – отмена не собственности вообще, а именно буржуазной собственности [4, с. 438]. Платонов выделяет целых девять коммунистических способов производства [3, с. 53, 176]. Пока существует собственность, но уже нет классов, – это все еще коммунизм, когда же собственность исчезает – наступает порядок, условно названный Платоновым «после коммунизма» (по Марксу – «положительный гуманизм») [3, с. 20–21]. После выполнения такого истинно коммунистического действия человеку возвращается действительно человеческая природа, исчезает власть способа производства, семьи, государства и т. п.
Для достижения данной цели необходимо уничтожить труд как общественное явление. Платонов развивает идею, высказанную Марксом в «Немецкой идеологии»: уничтожение труда является залогом уничтожения пролетариата как эксплуатируемого класса. Пока существуют пролетарии (класс, с помощью которого создается добавленная стоимость), частная собственность не уничтожена, а лишь устранена [3, с. 83]. Автор подчеркивает четкую зависимость между трудом как общественным явлением и собственностью. После своей победы пролетариат ни в коем случае не должен стать абсолютной стороной общества, как при «государственно-монополистическом социализме» в СССР, он устраняет сам себя и частную собственность [5, с. 39].
Сократ Платонов разработал схему воплощения идеи уничтожения труда в жизнь. Человеческий труд должен быть вытеснен из сферы материального производства. Ему на замену придут автоматизированные средства производства, которые будут компактными, децентрализованными, экологически чистыми. Уйдут в прошлое проблемы узкой специализации производства. Исчезнет давление на социум административно-технологических отношений, а вместе с ним и проклятие отчужденного труда [3, с. 130]. Это автоматизированное производство в политэкономическом смысле не будет производительной силой, а будет являться силой природы (искусственной природы). Для пользования ее плодами, которые могут удовлетворить основные потребности, человеку не нужен посредник в виде общества. Человек, по Платонову, становится в полной мере Человеком, когда перестает быть элементом какой-либо общественно-природной силы. То есть создание такой искусственной природы будет настоящей, а не декларируемой реализацией идеалов гуманизма [3, с. 175]. После исчезновения труда и появления искусственной природы принципиально нового типа исчезает экономика как таковая [3, с. 177–178]. Без экономики и социальных отношений не может существовать государство, которое также со временем должно отмереть. Человечество уже не будет жить при полном коммунизме, поскольку он является лишь средством и движением к цели. Оно будет жить после коммунизма (о чем красноречиво говорит название книги), в эпоху, когда отойдут в прошлое любые общественные строи, когда в полной мере будут реализованы и потеряют взаимный антагонизм как коллективно-эгалитаристская идея равенства, поддерживаемая социалистическими странами ХХ века, так и индивидуалистически-элитаристская идея свободы как квинтэссенция западного мировоззрения. Отдельный индивид будет осознавать свою причастность к человечеству, будет «другом, товарищем и братом» другому индивиду, однако будет свободен от пут общественной казарменности и разного рода обстоятельств и условностей, под которые раньше нужно было подстраиваться.
Платонов в свое время предсказал вероятность построения в СССР рыночной экономики, поскольку советский «государственно-монополистический социализм» постепенно исчерпывал свои экономические возможности. Он обоснованно доказывал, что доведение эффективности труда до зарубежных показателей могло быть осуществлено только посредством введения хозрасчета, определенной производственной самостоятельности, что в конечном итоге должно было создать отечественный капитал, как конкурента зарубежного. Для того чтобы «государственно-монополистический социализм» не превратился в государственно-монополистический капитализм, а стал площадкой для построения настоящего коммунизма, Платонов предлагает усиливать автоматизацию «человеко-машинных средств проектирования регламентирующей документации», что должно уменьшить административно-чиновничье давление [3, с. 216–217, 238].
Наверное, наиболее полно теория технокоммунизма развита в произведениях российского футуролога и фантаста Александра Лазаревича. Он имеет схожие с Сократом Платоновым взгляды на пути достижения совершенного общества. Любую проблему, по Лазаревичу, можно решить или техническим, или социально-психологическим способом. Если первый способ посредством разработки новой техники может решить вопрос отношений между человеком и природой, человеком и обществом, то второй только ограничивает свободу человека [6]. Лазаревич даже скептически оценивает социальную революцию как средство общественного прогресса – один из основных постулатов марксизма.
Для достижения технокоммунистического идеала человек должен не просто бороться с природой, а полностью подчинить своим интересам существующую среду и решить ресурсный вопрос – одну из причин мировых войн [7].
Согласно концепции Лазаревича, в будущем ключевую роль будут играть информационные, а не материальные ресурсы. Автор утверждает: если в грядущем не будет уничтожен труд, государство, производственные отношения, то может наступить порядок, противоположный технокоммунизму, – так называемый информационный капитализм – строй, где информация рассматривается как товар, причем основной товар. Доступ к информации при инфокапитализме определяет статус человека в обществе, как ранее его определяло количество материальных благ. Сама вещь уже не является ценностью, ценность есть программа, с помощью которой эта вещь (своеобразная «распечатка») изготовлена (материализована из виртуального образа) [8]. Как известно, при всех прочих взаимодействиях материальных объектов происходит обмен веществом и (или) энергией. При этом один из объектов теряет вещество (энергию), а другой получает его. При информационном взаимодействии приемник получает информацию, а источник не теряет ее. Прекратить копирование и свободное распространение информации можно лишь какими-то искусственными мерами. Собственно, нечто подобное уже наблюдается сейчас с авторским правом в Интернете. Если данная практика будет иметь свое развитие, в перспективе возможно построение авторитарного полицейского государства, в существовании которого будет заинтересована элита, с еще бóльшим расширением социальной пропасти между кастой избранных с правом доступа к информации и подавляющим большинством населения.
При отсутствии подобного элитаризма и при наличии достаточного уровня научно-технического развития личность все больше должна освобождаться от давления общества [9]. Иначе говоря, в отличие от недавних практических воплощений коммунизма, для которых благом был коллективизм, для технокоммунизма в трактовке Лазаревича характерна тенденция к усилению своеобразного гуманистического индивидуализма.
При технокоммунизме люди должны объединяться в определенные общественные звенья на основе не предопределенных обществом условий, а на базе какой-то добровольной специализации занятий и интересов, которые определяются способностями и задатками человека. В силу ряда причин исчезнут нации, а им на замену придет совокупность индивидов, объединенных в гильдии специалистов [10]. Таким образом, индивидуальная природа человека (система интересов, умение, профессия и т. п.) рано или поздно победит родовую (принадлежность к определенной нации, этногосударственному образованию).
Не обходит Лазаревич и проблему искусственного интеллекта, простейшие формы которого на первых порах потребуются для создания новой искусственной природы.
Трактовка коммунизма Лазаревичем несколько отлична от платоновской – это вечное движение, но и недостижимый идеал, что, однако, не значит, что к нему не надо стремиться. Такой же недостижимой является и абсолютная свобода.
Концепцию технокоммунизма развивает Дмитрий Борисов. Он выделяет два сценария движения к технокоммунизму. Уже сейчас имеется возрастающая тенденция к вытеснению человека из производства и, как следствие, его удешевления. Первый сценарий предполагает мощный социальный взрыв в результате невиданной доселе безработицы. В результате государство будет вынуждено национализировать все звенья автоматизированного производства товаров. Второй сценарий предполагает осознание государством сути этой беспрецедентной проблемы и постепенный выкуп у частных владельцев полностью автоматизированных предприятий. Из этого Борисов выводит «закон трансформации капиталистических отношений в технокоммунистические»: при повсеместном стремлении производственно-логистических процессов к 100% автоматизации с соответствующим вытеснением человека из этих процессов, социальное давление, возникающее при этом, направляет стоимость произведенных товаров и услуг для потребителя к нулю [11]. Борисов признает историческую роль рынка (капитализма) как катализатора, ускорителя наступления эпохи технокоммунизма.
Похожие мысли высказывает и философ Владимир Стилетов. Он отмечает, что технокоммунизм может осуществиться уже сегодня, материально-техническая база позволяет это сделать. Однако никто не знает, что делать с массами безработных, которых должны немедленно освободить из автоматизированных предприятий. Автор предлагает неожиданный выход – предоставлять безработным большие социальные выплаты. Во избежание неравенства и предотвращения всевозможных махинаций с деньгами рекомендуется перейти к виртуальным расчетам (баллам), количество которых будет одинаковым у всех. Всем дается равный доступ к товарам и услугам [12]. Блоггер Сергей Трушкин уточняет: «Все производят машины, всем управляет компьютер. Ваш труд может потребоваться людям и компьютеру, и тогда вы сможете не просто проедать свои 1440 баллов, а стать полезным кому-то и получить еще баллы для сверхпотребления, то есть свыше нормального – потребления по вашим способностям» [13, с. 48]. Будут существовать механизмы противодействия накоплению баллов, которые должны быть обязательно потраченными за определенное время. Как видим, некоторые авторы допускают, что при технокоммунизме могут существовать такие понятия, как «труд», «потребление», «деньги» (пусть и в форме виртуальных «баллов»). Однако Сергей Трушкин осознает проблему, мимо которой прошел разработчик теории технокоммунизма Александр Лазаревич, – проблему свободного времени, которого будет много, а значит, и проблему индивидуализации человека, его малой связанности с другими людьми. Трушкин указывает, что выход может состоять в том, чтобы заинтересовать других своей идеей или работой, за что будут начисляться дополнительные баллы на потребление [13, с. 49] и делает вывод, что, если время ничем не заполнено, это будет самое страшное время одиночества и преступлений – или же человечество упадет в регресс построения тоталитарного общества всеобъемлющего контроля.
Если суммировать, можно выделить основные черты технокоммунизма: автоматизированное производство (технология) и человек, полностью освобожденный от экономического принуждения (уничтожается труд). Если понимать труд как процесс между человеком и природой [14, с. 456], то отныне человек не участвует в этом процессе, поскольку взаимодействие осуществляется между искусственной природой (например, биотехнологией) и окружающей средой на молекулярном уровне, то есть в пределах самой природы. Такое взаимодействие, конечно, не является трудом. Информация доминирует над материальными объектами. Теряют смысл товарно-денежные отношения, товар перестает быть товаром, любая вещь может быть изготовлена по желанию заказчика с помощью некоторой «нанопрограммы» из материала окружающей среды. Понятие «экономика», в смысле совокупности процессов производства, обмена и потребления, уходит в прошлое. Давление на экологию резко уменьшается или исчезает вообще вследствие исчезновения грязных производств, революции в транспортной сфере, привлечения ресурсов космоса. Прекращаются войны, потому что исчезают причины их возникновения, которые лежат в политико-экономической плоскости. С исчезновением экономики постепенно отмирает государство, а с ним и политика как деятельность, направленная на достижение власти или регулирования общественных отношений. Отпадает необходимость в содержании аппарата управленцев, значение любой элиты нивелируется. Это же касается и творческой элиты – любой при желании может приобрести нужные способности с помощью генной инженерии или модификации. Индивиды с антисоциальными задатками или стремлением к властному контролю над другими будут ограничены в реализации своих желаний с помощью биотехнологий. Вероятно, оптимальной при технокоммунизме будет глобальная система советов – особых совещательных органов, интеллектуальных клубов. Целесообразной будет и реализация принципов «электронной демократии» – голосование с помощью совершенных технических средств по всем значимым вопросам жизни человечества, в котором примут участие все правоспособные индивиды.
Человечество при технокоммунизме должно стать одним целым, а не совокупностью народов и социальных слоев. Новейшие процессы, наблюдаемые в послевоенный период, в частности, вестернизация и глобализация, культурная ассимиляция и унификация, секуляризация общественной жизни, под какими бы лозунгами они ни происходили, объективно способствуют наступлению технокоммунизма. Рыночная экономика (капитализм) все еще распространяется территориально, включая в производственно-торговые процессы еще недавно полуфеодальные страны. Очевидно, пока глобальный рынок не охватит в полной мере весь мир, пока он прочно не утвердится в ныне отсталых странах, до тех пор у него будут возможности роста, будет разница в стоимости рабочей силы в отдельных регионах земного шара, будет маневр для перевода инвестиций, производственных мощностей ради получения больших прибылей. Виртуализация капитала, переход его из производственной в непроизводственную сферу, дальнейшие попытки распространения законов рынка на Интернет вряд ли дадут адекватную замену прибылям от материального производства. Все это может привести к тому, что рыночная система потенциально даст невиданный доселе сбой, выход из которого, возможно, будет найден или путем общественно-технологических реформ, или путем эскалации напряженности и социального взрыва. Ведь капитал уже не будет иметь достаточного ресурса для роста, а большинство населения не сможет, как раньше, удовлетворять свои потребности. Такая ситуация не будет устраивать никого.
Однако в последние десятилетия наметились и противоположные тенденции – усиление роли традиционализма, цивилизационного изоляционизма и противостояния как реакция на глобализацию. Пока существуют отдельные народы и религии, осознание себя отдельными личностями как носителей определенных национальных или религиозных признаков, в результате чего нередко формируются антагонистические мировоззрения, – наступление технокоммунизма проблематично. Уменьшению роли религиозности, религии вообще в общественной жизни будут способствовать повышение материального благосостояния населения, рост доступности образования, выравнивание экономического положения стран, улучшение и удешевление транспортного сообщения между отдельными частями планеты, повседневное общение людей разных национальностей. Площадкой для понимания являются и общие истоки и ряд принципиальных положений авраамической (иудаизм, христианство, ислам) и восточной (индуизм, буддизм и др.) традиций. В будущем важен постепенный переход от доминирующей религиозной плоскости верования в плоскость морали и этики.
С ростом общения людей из разных частей земного шара должна расти роль международного языка, который со временем станет единственным живым языком. Проживание в сходных условиях, использование одного языка, отсутствие социальных различий, «мировой деревни» как консерватора архаических традиций и непохожестей, разрушение национальной замкнутости, распространение практики разноэтнических браков ускорят вызревания условий для слияния всех народов в одну общность – Человечество.
Наступление технокоммунизма не противоречит диалектике и ее законам. Совершенствование технологии рано или поздно должно привести к качественному скачку – полному вытеснению человека из производства (закон перехода количественных изменений в качественные). Количественное совершенствование производства и технологии, как и поступательное общественно-историческое развитие (так называемое «ускорение истории», когда на каждую последующую стадию развития затрачивается меньше времени, чем на предыдущую), имеет гипотетическую конечную точку – точку сингулярности. Это взрывоподобный рост скорости научно-технического и социального прогресса, который, вероятно, последует за созданием искусственного интеллекта и машин, способных к самовоспроизведению. После этого технический прогресс может стать настолько быстрым и сложным, что окажется недоступным для понимания; данный факт будет иметь прямое влияние на социум. За этим, возможно, последует интеграция человека с вычислительными машинами либо значительное скачкообразное увеличение возможностей человеческого интеллекта за счет биотехнологий мозга [15].
В недрах материального мира, мира производства и экономики зародился мир виртуальный, мир информации и Интернета. Они едины и взаимосвязаны многими причинно-следственными связями. Однако информационная сфера уже сегодня сопротивляется давлению мира рынка и производства, противостоит распространению законов товарного обмена на информацию (в частности в Интернете), которая имеет совершенно другие свойства, нежели материальный объект, товар. Закон единства и борьбы противоположностей проявляется в совершенно конкретных вещах. А. Лазаревич сравнивает вызревание «информационного коммунизма» в рамках современного социально-экономического устройства с ростками капиталистических отношений в рамках феодализма. Характерный пример нового уклада – операционная система Linux, где все желающие могли добровольно, на бесплатных началах выкладывать свои продукты в Интернете, при этом было лишь минимальное руководство (координаторы). Здесь уже ясно виден прообраз будущего «информационного коммунизма», заметны его основные признаки – бесплатность и безвозмездность труда, открытый доступ человечества к продуктам труда, самоорганизация производства на добровольных началах. Интересно, что если сравнить результаты коммунистического труда – систему Linux – с товарами, которые выдаются традиционным производством, то по многим параметрам она не только не уступает коммерческим операционным системам, а даже в чем-то превосходит их [16]. Из этого вытекает и сущность закона отрицания отрицания, в данном случае – кажущееся возвращение к первобытному обществу, когда человек пользовался продуктами природы (при технокоммунизме – искусственной природы), а на самом деле возвращения подлинно человеческого естества, подавленного классово-расслоенным обществом, где отдельное лицо стремилось попасть на верхушку социальной пирамиды, при этом переступив через себе подобных с аналогичными желаниями. Теперь же Человеку предоставляются безграничные возможности для своего творческого развития.
Следует сказать, что технокоммунизм как теоретически возможное счастливое будущее человечества таит в себе и серьезные опасности. Если исходить из того, что труд, по Марксу, является «вечным условием человеческой жизни, и поэтому он не зависит от любых форм этой жизни, а, напротив, одинаково присущ всем ее общественным формам» [17, с. 195], то с уничтожением труда, в частности, общественного труда, по сути, уничтожаются общественные связи, общество как таковое. Ведь производственные отношения, которые должны быть уничтожены при технокоммунизме, в своей совокупности образуют то, что мы называем общественными отношениями, обществом [18, с. 442]. Из вынужденного коллективизма, когда существуют производственные отношения, осуществляется скачок не просто к творческому индивидуализму, о котором пишет Лазаревич, а к гипериндивидуализму, что со временем, при неясных механизмах социализации молодежи, формирования профессиональных гильдий или других объединений по творческим интересам, грозит перерастанием в сплошную агорафобию или аутизм. Кстати, классический марксизм определяет стремление заменить индивидуальной изобретательской деятельностью общественную деятельность как критически-утопический социализм [4, с. 455]. При минимальных общественных связях человек замыкается на семье, у него нет необходимости ходить на работу или в магазин, все необходимое он может получить с помощью нанопрограмм. Возможно, большинство так и будет делать – удовлетворять те или иные потребности. При благородном желании освободить человека от давления общества можно обречь его, таким образом, на вечное одиночество. Растущий индивидуализм и замкнутость могут поставить под сомнение наступление эры гуманистического альтруизма.
Еще один существенный момент – для технокоммунизма характерна чрезмерная идеализация технического прогресса, так называемый техницизм. Техницизм, имевший свои проявления в литературе, философии и искусстве ХХ века, имеет классическое определение – предоставление чрезмерного значения внешней, формальной стороне дела в ущерб его сути [19, с. 1448]. Для техницистов характерно увлечение изображением техники, процессов производства, которые должны стать решающим фактором в формировании эстетических вкусов и взглядов людей. Так, Лазаревич истинным прогрессом считает не общественный, а именно технический прогресс [20]. Если мир технокоммунизма обязательно должен содержать «нанопрограммы», которые материализуют образы вещей и постоянно самосовершенствуются, систему биомеханических организмов, которые обслуживают жизни людей, глобальную компьютерную сеть электронной демократии или что-то вроде этого, то неизбежно должен возникнуть и искусственный интеллект со значительной степенью автономности функционирования и самостоятельности в принятии решений. Поэтому искусственное сознание может однажды задаться вопросом о смысле существования человека и его власти (сценарий «бунта машин» в футурологии). Кроме того, человек сам может потерять человеческую природу, постепенно сращиваясь с машиной. Украинский философ и футуролог Станислав Бескаравайный убеждает, что правило «во избежание господства машины – надо стать машиной» может спасти человечество от потери влияния на дальнейший ход развития цивилизации» [21]. Если в будущем роль носителя коммунизма будет отдана машине [22], то постает вопрос о смысле подобного прогресса, лишенного антропоцентричности, смысле развития, где человек (глобальный Человек – общество) не занимает подобающего ему места, а есть лишь сомнительный придаток к машине.
Другая угроза касается тезиса о повсеместном покорении природы. Банальная эксплуатация, «перепланировка» в своих интересах природы, шагнувшая за пределы Солнечной системы, – не лучший сценарий развития человечества. Если Человек и дальше будет вести себя не как исследователь и ученый, а как покоритель и укротитель природы, при этом являясь ее частью, род человеческий может прийти в тупик своей эволюции. Ведь подчиненные силы природы мстят нашему деспотизму, независимо от какой бы то ни было социальной организации [23, с. 303–304]. Очевидно, для технокоммунизма было бы не лишним стать биоцивилизацией, находящейся в гармонии с природой.
Несмотря на указанные недостатки, идея технокоммунизма имеет перспективы для своего развития. Анализируемая концепция является творческим развитием марксизма (особенно работ раннего Маркса) и техницизма, а также новейших футурологических течений. В целом технокоммунизм обосновывает и показывает возможность существования в будущем эгалитарного «надобщества» творческого развития, предлагая различные пути его достижения.
Гриценко Николай Николаевич,
библиограф Зеньковской центральной районной библиотеки
имени В.Г. Короленко
Литература
1. Ленин, В. И. Рецензия. Karl Kautsky. Bernstein und das sozialdemokratische Programm. Eine Antikritik / Ленин В. И. Полное собрание сочинений [в 55 томах]. 5-е изд. Т. 4: 1898 – апрель 1901. М.: Издательство политической литературы, 1967. С. 199–210.
2. Лазаревич, А. Технокоммунизм [Электронный ресурс] / А. Лазаревич. Энциклопедия «Ключ к будущему». http://technocosm.narod.ru/k2f/technocommunism.htm
3. Платонов, С. После коммунизма: Книга, не предназначенная для печати. М.: Молодая гвардия, 1990. 255 с.
4. Маркс, К. Манифест коммунистической партии / К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения [в 50 томах]. 2-е изд. Т. 4: Май 1846 – март 1848. М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. С. 419–459.
5. Маркс, К. Святое семейство, или критика критической критики. Против Бруно Бауэра и компании / К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения [в 50 томах]. 2-е изд. Т. 2: Сентябрь 1844 – февраль 1846. М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. С. 3–230.
6. Лазаревич, А. Техническое решение проблем [Электронный ресурс] / А. Лазаревич. Энциклопедия «Ключ к будущему». http://technocosm.narod.ru/k2f/tech_approach_to_problems.htm
7. Лазаревич, А. Покорение природы [Электронный ресурс] / А. Лазаревич. Энциклопедия «Ключ к будущему». http://technocosm.narod.ru/k2f/subjugation_of_nature.htm
8. Лазаревич, А. Информационный капитализм [Электронный ресурс] / А. Лазаревич. Энциклопедия «Ключ к будущему». http://technocosm.narod.ru/k2f/Infocapitalism.htm
9. Лазаревич, А. Освобождение личности от давления со стороны общества [Электронный ресурс] / А. Лазаревич. Советия. Размышления о происхождении, истории и будущем советской цивилизации, о ее нынешнем кризисе и путях выхода из него. http://technocosm.narod.ru/k2f/Sovietia_6.htm#_6_2_1
10. Лазаревич, А. Превалирование индивидуального над национальным [Электронный ресурс] / А. Лазаревич. Советия. Размышления о происхождении, истории и будущем советской цивилизации, о ее нынешнем кризисе и путях выхода из него. http://technocosm.narod.ru/k2f/Sovietia_6.htm#_6_2_2
11. Борисов, Д. Технокоммунизм. Что это такое? [Электронный ресурс] / Д. Борисов. Технокоммунизм 2050. http://www.technocommunism.com/content/view/5/7/
12. Стилетов, В. Технокоммунизм [Электронный ресурс] // Журнал «Самиздат». http://samlib.ru/s/stiletow_w_w/kommunizm.shtml
13. Трушкин, С. О, дивный новый мир! // БизнесLife. 2011. №1–2. С. 48–49.
14. Маркс, К. Капитал. Т. ІІІ / К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения [в 50 томах]. 2-е изд. Т. 25, ч. ІІ: «Капитал», том третий. Часть вторая (главы XXIX – LII). М.: Издательство политической литературы, 1962. 558 с.
15. Куликов, И. Рынки обваливают роботы [Электронный ресурс] // Газета.ru. 21.02.2012. http://www.gazeta.ru/science/2012/02/21_a_4007981.shtml
16. Лазаревич, А. Вызревание коммунистического способа производства в недрах капитализма [Электронный ресурс] / А. Лазаревич Советия. Размышления о происхождении, истории и будущем советской цивилизации, о ее нынешнем кризисе и путях выхода из него. http://technocosm.narod.ru/k2f/Sovietia_6.htm#_6_4_7
17. Маркс, К. Капитал. Т. І / К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения [в 50 томах]. 2-е изд. Т.23: «Капитал», том первый. М.: Государственное издательство политической литературы, 1960. 920 с.
18. Маркс, К. Наемный труд и капитал / К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения [в 50 томах]. 2-е изд. Т. 6: Ноябрь 1848 – июль 1849. М.: Издательство политической литературы, 1957. С. 428–429.
19. Великий тлумачний словник сучасної української мови (з дод. і допов.) / Уклад. і голов. ред. В. Т. Бусел. Київ: Ірпінь, ВТФ «Перун», 2005. 1728 с.
20. Лазаревич, А. Техницизм [Электронный ресурс] / Энциклопедия «Ключ к будущему». http://technocosm.narod.ru/k2f/technicism.htm
21. Бескаравайный, С. Возможный бунт машин и методы борьбы с ним [Электронный ресурс] / Ассоциация футурологов. Футурология. Прогностика. Моделирование будущего. http://futurologija.ru/texts/vozmozhnyj-bunt-mashin-i-metody-borby-s-nim/
22. Борисов, Д. Мотивация человека при технокоммунизме [Электронный ресурс] / Д. Борисов. Технокоммунизм 2050. http://www.technocommunism.com/content/view/9/11/
23. Энгельс, Ф. Об авторитете / К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения [в 50 томах]. 2-е изд. Т. 18: Март 1872 – апрель 1875. М.: Государственное издательство политической литературы, 1961. С. 302–305.
