В № 2 «Альтернатив» за 2013 г. напечатана статья Пера Монсона «Кто виноват? К вопросу об ответственности Маркса и марксизма за практики СССР». Надо сказать, что эрудиция профессора социологии из Гетеборга впечатляет: 96 ссылок на различных языках к одной статье! Но – приходится возразить. Прежде всего – по поводу того, что Энгельс «приносил в себя в жертву», обеспечивая Маркса и его семью деньгами. Фридрих Энгельс ведь предоставлял возможность другу Карлу сосредоточиться над гениальным, как на тот счет высказывался, трудом – «Капиталом». Тут можно сравнить его помощь с денежным довольствием, которое, например, выплачивала известная Н. фон Мекк П. Чайковскому. Она была счастлива их дружбой по переписке, тем, что он посвятил свою Четвертую симфонию «лучшему другу» и был откровенен с ней как человек и великий композитор. Тем самым ее имя навсегда вошло в историю музыкальной культуры.

Впрочем, вернемся, к статье «Кто виноват?». Сам П. Монсон пишет, что Энгельс, служа в управлении манчестерской фирмы, приобрел знания о положении рабочего класса в Англии, что называется, «изнутри». А такого рода опыт дорого стоит. Однако обращает на себя внимание, что «ряд авторов проводил резкое различие между «естественнонаучным» марксизмом Энгельса и более «гуманитарным» марксизмом Маркса» (с. 143).

И вот вывод о существовании некоего «энгельсизма», сочувственное цитирование другого автора (Ригби): «Последствия позитивистского подхода Энгельса можно усмотреть не только в реформизме СДПГ, но и в бесчеловечности политической практики большевиков... Энгельс, таким образом, оказался ответственным как за робость Второго Интернационала, так и за волюнтаристские эксцессы большевиков и Сталина». Итак, выстраивается цепочка ответственных с одной стороны за «вялость», а с другой – за «эксцессы». Сперва «Маркс, Дарвин, Энгельс, Каутский», затем Маркс, «просто ученый» и Каутский, обвинявший Ленина в захвате власти, – исключаются, а Ленин и через запятую Сталин присоединяются. Ответ на вопрос «кто виноват?» найден. Но верен ли он?

Открытие «энгельсизма» основывается на «неправильности» «Диалектики природы». Причем интересно, что когда речь идет о трениях в сугубо личных взаимоотношениях великих друзей, то их переписка подробно цитируется, когда же выдвигаются некие новые обвинения в адрес теории и практики марксизма, то утверждения категоричны, но, по сути, голословны. Мимоходом говорится, что главное произведение Маркса «метафизично». Неужели замечательный философ Э. Ильенков напрасно посвятил специальный труд диалектике «Капитала» Маркса?! По статье П. Монсона рассыпаны такие понятия о марксизме как «доктрина», «система».

На самом деле системосозидание и доктринерство – не про них, не про Маркса и Энгельса. Их заслуга в том, что они дали человечеству метод познания действительности. Азы марксизма в самостоятельном анализе объективной реальности, основанном на законах диалектики и человеческой истории. Но если уж подлинный марксист пропустил через себя этот метод познания жизни в ее глубинных противоречиях, научился анализировать прошлое и работать во имя будущего – то за свои взгляды и действия он отвечает сам. Как сказал поэт А. Твардовский: «Я жил, я был. За все на свете я отвечаю головой».

Что же касается великих учителей, то с ними можно советоваться, просить теоретической помощи, пытаться научиться глубине анализа, на основе которого принимаются определенные решения... А вот перекладывать на давно ушедших из жизни комплекс вины за трагические поражения и ошибки в настоящей действительности – недостойно просто честного человека, не то что настоящего коммуниста. У преступления всегда есть собственное имя и отчество.

Теперь о «практиках СССР». Важнейшая практика СССР все же в том, что он победил фашизм-гитлеризм. Если бы этого не случилось, нельзя сомневаться в том, что коричневая чума поглотила бы и мирный нейтралитет Швеции со всеми вытекающими отсюда последствиями. Благодаря чему удалось выстоять и победить против объединенной, по существу, мощи почти всей Европы – стране, которая за четверть века до того была «отсталой» Российской империей и терпела даже в локальных войнах поражение за поражением? На данную тему написано много, скажу лишь о своей судьбе, так как я – «дитя войны». Меня младенцем вывезли из блокадного Ленинграда, лечили и подкармливали в детском саду, и потом мне еще удалось выступать перед ранеными в госпитале. Нас не продавали за границу живым товаром, как в нынешней «свободной России», и после войны не было позорной беспризорщины миллиона детей, как сейчас.

Следует сказать еще, что «казни миллионов классовых врагов», о которых неоднократно упоминает шведский профессор социологии, существуют лишь в воспаленном воображении фальсификаторов истории, и солидному ученому, каким он, несомненно, является, поддерживать подобного рода инсинуации ни к чему. По последним (не советским) данным приговорено было к расстрелу в период сталинщины примерно 750 тысяч человек, включая насильников-убийц и полицаев, сотрудничавших с немецкими оккупантами. Конечно же, зарубка на сердце от страшных репрессий останется навсегда в сердце каждого коммуниста. К жертвам репрессий и их потомкам можно относиться лишь с большим сочувствием.

Но вот что такое диалектика жизненных обстоятельств! Лично я как благодарный человек и патриот всегда гордилась свой Родиной – Советским Союзом, однако со времен оттепели была антисталинисткой, была недовольна авторитаризмом, монопартийностью системы, всевластием номенклатуры. В качестве журналистки «болела» за макаренковскую педагогику самоуправления, искала ростки демократии в обществе. А вот в современной России вынуждена понимать, когда отчаявшиеся от засилья олигархов и беспардонных чиновников люди кричат беспредельщикам-грабителям: «Сталина на вас нет!». И вынуждена думать вместе со своими товарищами, как быть с распространившейся в массах с тоской по «сильной руке», с националистическими настроениями в связи с явным национальным унижением на «постсоветском пространстве» и т. д. А ведь моя-то тема: «Советы между прошлым и будущим».

Из-за утверждения нынче буржуазной демократии в российской упаковке понятие «демократия» стало в народе бранным словом и заменено термином «дерьмократия» и «демокрады». О Советах в СМИ стараются не вспоминать. Также и П. Монсон, обращаясь к нашей истории, пишет о «захвате власти большевиками». Давайте все-таки ближе к фактам... Между тем, как бы ни относиться к Великой российской революции, нельзя не признать за Советами подлинной системы революционного народовластия, родившейся стихийно. Не столько фактически бескровный штурм Зимнего дворца и арест бессильного Временного правительства, члены которого были потом выпущены за границу, сколько Съезд Советов, большинство которого (выборным путем) составляли большевики, выработал те решения, которые составили основу нового строя.

Разумеется, можно говорить об ошибочном прогнозе Маркса, который высказывал предположение о свершении мировой (европейской) революции сперва в самых развитых странах, к которым должны присоединиться отстающие. Но стоит ли? Чем дальше, тем больше признавал Карл Маркс важность неравномерного исторического развития в различных странах. На недавно прошедшей ноябрьской Петербургской конференции, посвященной проблемам демократии и социализма, профессор, доктор экономических наук Д. Эпштейн сравнил особенности видения будущего с конкретным человеческим взглядом. Сначала на просеке, где находятся электросети, мы видим один столб. По мере приближения к нему, мы видим за ним уже целую вереницу столбов, а потом осознаем, что и не столбы это вовсе, а сложные устройства, надо в них разобраться. А главное – соображать, как именно работает сеть высокого напряжения в целом.

Один из лидеров следующего за «основоположниками» поколения марксистов Владимир Ленин с цифрами и фактами в руках доказывал «развитие капитализма в России». Анализировал «империализм как высшую стадию капитализма» и выдвинул теорию «слабого звена» в глобальной цепи территорий, где противоречия настолько обострены, что они и прорываются вовне, меняя привычный порядок вещей. Данная теория блестяще подтвердилась не только на примере первичного социализма в СССР, но и на Кубе, и в других странах Латинской Америки, одно время в Китае.

Если же вернуться к Октябрю 1917 года, то большевики просто не могли предать свой народ, жаждавший жизненно необходимых преобразований. И вожди начали с отмены смертной казни, с союза с левыми эсерами, с отпуска контрреволюционного генерала Краснова под честное слово. В дальнейшем жесткость их диктатуры была вынужденным ответом на сопротивление белых и интервенцию четырнадцати государств. Однако заслугой Ленина со товарищи был и поворот к НЭПу. А что – лучше получилось в Германии, одной из самых развитых стран мира, где соблюдение формальной демократии привело в конечном счете к нацистскому перевороту и расползанию агрессивной человеконенавистнической идеологии и практики по целой Европе за немногим исключением?. Вот где ужасы капитализма – 50 миллионов погибших во второй мировой войне. Такова диалектика истории ХХ века.

Да, в СССР существовала «монолитная государственная идеология», с упреком заключает свою статью П. Монсон. Добавим, что она была и догматичной, порой и лицемерной. Но! Таков был генотип Великой российской революции – она не учила «войне всех против всех», напротив, проповедовала братство и дружбу народов, которая помогла нам выстоять в войну и жить мирно хотя бы на своей территории. И если прав Достоевский в том, что лицемерие – это дань, которую порок платит добродетели, то добродетель была в развитии народного хозяйства, науки и культуры. В изучении сочинений Маркса, Энгельса, Ленина, и не их одних. В том, что призывы «Коммунистического манифеста» (самого издаваемого в мире сочинения, выпущенного когда-либо на немецком языке) зажигали сердца: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и «Свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех».

Рубинчик-Александрова Мэри Павловна,

Фонд «Альтернативы»