Журнальный клуб Интелрос » Альтернативы » №1, 2011
(Напомним российским читателям, что МСТ – это движение безземельных крестьян в Бразилии, оккупировавших необрабатываемые земли и создававших на них новые аграрные предприятия; именно это движение предложило лозунг «Оккупируй! Сопротивляйся! Производи!» – А. Б.).
Оккупация работниками предприятий, объявленных частными собственниками неэффективными, позволила превратить их в прибыльные кооперативы, производящие необходимые людям товары и услуги и обеспечивающие достаточно высокий уровень рентабельности. Эти предприятия принято называть «возрожденными фабриками» (recuperated factories).
Но сначала несколько слов о том, почему не только с эмпирической, но и с теоретической точки зрения кооперативный труд может обладать и обладает большей производительностью, чем труд обособленных производителей.
Почему марксисты должны поддерживать самоуправление
и создание кооперативных предприятий
Идея особой производительной силы, создаваемой кооперацией труда, известна с древних времен, хотя ее теоретическое обобщение появилось далеко не сразу. Более того, приход капиталистической эпохи создал объективную видимость того, что именно и только капитал создает эту особую производительную силу. Эта мысль оказалась на первый взгляд очевидно подтверждаема практикой капитализма, где рабочие места вроде бы как создаются капиталом и капиталист выступает не как эксплуататор, а как «работодатель», где кажется, что только капитал может организовать кооперативный трудовой процесс десятков, сотен, тысяч и более работников. Это объективная видимость, но это всего лишь видимость.
Наиболее последовательно и строго эта диалектика была раскрыта К. Марксом в «Капитале», где он показал, что производительная сила кооперации создается отнюдь не капиталом – это особая производительность, объективно формируемая любым кооперативным трудом. Специфика капиталистического общества, где работник отчужден от средств производства и организации своего труда, равно как и от его результата – вот что лежит в основе капиталистической эксплуатации и присвоения прибавочной стоимости.
(Заметим, что этот аспект взаимодействия производительных сил и производственных отношений капитализма в советском марксизме был раскрыт в связи с идеей Маркса о соотношении формального и реального подчинения труда капиталу. Этот подход позволяет показать, что капитал может подчинять себе труд не только формально, покупая товар «рабочая сила», но и реально, присваивая «даровую» производительную силу кооперативного труда. В условиях машинного производства и более развитых технологий к этой производительной силе добавилась опять же «даровая» производительная сила разделения труда и т. д. – А. Б.).
Показ того, что производительная сила кооперации есть производительная сила труда, присваиваемая капиталом, позволяет сделать вывод, что труд сам по себе, переставая быть наемным, способен организовать кооперативный трудовой процесс.
Продолжим напоминание некоторых известных положений марксизма.
Развитие обобществления производства существенно расширяет сферу применения кооперативного труда и кооперативного производства. И капитализм неизбежно реагировал на это, порождая такие феномены, как акционерная форма собственности и корпорации, в дальнейшем – так называемая «революция управляющих». Кооперативная сила труда чем дальше, тем больше отдалялась от капитала как такового.
Прогресс технологий в пост-конвейерную эпоху вызвал к жизни необходимость относительной автономии кооперации работников, их самостоятельной, независимой даже от управляющих организации (автономные бригады и др.). Более того, рост квалификации работников вызвал к жизни необходимость их привлечения к управлению, что стало существенно повышать производительность труда. «Командование» капитала чем дальше, тем больше становится излишним. Но это вступает в жесткое противоречие с интересами все более мощного подчинения труда капиталу, и капитал начинает порождать различного рода переходные формы, позволяющие частично снимать это противоречие. К числу таких шагов относится, с одной стороны, частичное включение работников в управление, с другой – включение высших менеджеров в число тех, кто становится субъектом не столько труда, сколько подчинения труда капиталу, что выражается, в частности, в сверхвысоких зарплатах высшего менеджмента и его участии в прибылях капитала.
Именно здесь и появляется вызов независимо организованного кооперативного труда – начиная с известных еще Оуэну и Марксу фабрик рабочих и заканчивая современным опытом возрождения якобы неприбыльных предприятий работниками, превращающими эти коллапсирующие предприятия в эффективные кооперативы.
Оккупация фабрик и превращение их в кооперативы дает
и экономический, и социальный эффект
Начнем с развития событий. Финансовый и экономический кризис в Аргентине 2001–2002 годов, порожденный предельно жестким неолиберальным курсом, привел к резкому обострению экономических противоречий. В этот период в Аргентине создавались новые формы территориального самоуправления, резко активизировались левые партии и начался процесс развертывания оккупационных забастовок. Эти забастовки начинались, как правило, с того, что хозяева объявляли те или иные предприятия неэффективными и прекращали выплату заработной платы. Причем в ряде случаев речь шла о невыплате заработной платы за весьма продолжительный период. Обанкротившиеся хозяева стремились как можно быстрее вывести все сколько-нибудь ценное оборудование с предприятий с тем, чтобы получить максимальный финансовый доход, но не расплачиваться по долгам (в том числе – по заработной плате). По сути дела речь шла о краже оборудования с предприятий, осуществляемой собственниками этих предприятий. Отсюда первой интенцией работников стало сохранение предприятий и предотвращение разворовывания оборудования.
(Заметим, что в России также имел место во многом схожий процесс – массовых невыплат заработной платы, попыток разворовывания оборудования собственниками и спонтанного – на основе инициативы снизу – введения рабочего контроля и самоуправления. Эти процессы мы наблюдали более чем на 50 предприятиях России в 1998–2000 годах, в частности, на Ясногорском машиностроительном заводе, Выборгском целлюлозно-бумажном комбинате и мн. др. Подробно опыт и уроки этой борьбы проанализированы в книге: Булавка Л. А. Нонконформизм. М., 2003 – А. Б.).
Именно это стало фактом на более чем 300 аргентинских предприятиях – в Буэнос-Айресе и за его пределами. Как правило, речь шла о малых и средних предприятиях, численностью от нескольких десятков до нескольких сотен работников в легкой промышленности и сфере услуг, но не только.
Одним из наиболее ярких примеров является оккупация и возрождение одного из крупных отелей в Буэнос-Айресе – отеля «Бауэн». Этот отель был первоначально создан на средства государства и довольно быстро стал весьма прибыльным, после чего, естественно, был приватизирован, Однако первый же кризис показал, что частный бизнес не способен далее поддерживать этот бизнес на эффективном уровне. Собственники задолжали крупные суммы по заработной плате и не только – и, как и в других случаях, собирались начать полулегально распродавать оборудование и другие наиболее ценные ресурсы. Работники отеля решили предотвратить это; первоначально они всего лишь были озабочены сохранением отеля. Но очень быстро они поняли, что могут сами, и весьма эффективно, возродить свое предприятие. Так отель стал кооперативом.
Несколько слов о юридической стороне дела. С точки зрения формальных законов частной собственности такого рода «захваты» должны были бы расцениваться как противозаконные. Но в большинстве стран Латинской Америки есть важный компонент конституций – положение о социальной ответственности частного собственника. Этот пункт был привнесен относительно левыми католическими кругами; он базируется на социальной доктрине католической церкви, восходящей еще к концу XIX века, когда католичество искало ответ на вызовы освободительных движений и марксизма. Именно этот момент позволил более чем 200 предприятиям Аргентины, оккупированным работниками, успешно трансформироваться в кооперативы и коллективные предприятия.
Подчеркнем: первоначально работники не имели сколько-нибудь продуманной стратегии, стремясь лишь к защите своих предприятий от разворовывания. Но довольно быстро они смогли выработать общую линию, направленную на кооперативное производство товаров и услуг. Именно этот момент – акцент на конструктивности, на производстве – характерен для работников, что показывает, в частности, опыт Аргентины.
Что же позволило работникам предприятий, которые частный бизнес считал неэффективным, начать работать с хорошим позитивным экономическим и социальным эффектом?
Если говорить теоретически – высвобождение из-под власти капитала производительной силы кооперативного труда и использование новых социальных форм, позволяющее не отчуждать и ограничивать, а развивать эту производительную силу.
Если говорить о практике, то речь идет об очень простых и понятных вещах: сокращение издержек, связанных со сверхвысокими доходами топ-менеджмента и паразитическим потреблением частных собственников – раз. Появление новой энергии и мотивации труда работников, на практике ощущающих себя хозяевами своего производства и его результатов, – два. Новые формы организации труда и технологии, рождаемые раскрепощенной инициативой работников – три… Этот перечень легко продолжить.
Для нас, однако, здесь важен общий вывод: пример возрожденных фабрик Аргентины, равно как и пример аграрных кооперативов, созданных в рамках МСТ, показывает возможность и необходимость высвобождения из-под власти капитала производительной силы кооперативного труда.
(Сходные выводы позволяет сделать, кстати, и анализ ряда успешных коллективных предприятий и производственного самоуправления в СССР последних лет, и опыт успешной борьбы против забастовки топ-менеджмента на нефтеперерабатывающих предприятиях Венесуэлы, где «рядовые» рабочие и инженеры с обычной заработной платой сумели быстро наладить эффективное производство без сверх-дорогих «высших» профессионалов – А. Б.).
Другое дело, что в этом коротком тексте мы не ставим более широкий вопрос – вопрос о политической борьбе против власти капитала и необходимости изменения не только экономической, но и политической системы для последовательного решения задачи освобождения труда. Но это уже тема другого текста.
* Публикуемый ниже текст базируется на записях, которые А. В. Бузгалин сделал, беседуя с Р. Стоуном и Э. Боуман о будущем самоуправления и кооперативов во время одного из семинаров по этой теме. В ряде случаев в скобках, с пометкой «А. Б.» даются короткие комментарии А. В. Бузгалина, важные, по мнению редакции, для российского читателя).