Реплика на доклад Владислава Иноземцева

По мнению докладчика, социалистическое движение переживает не просто глубокий кризис, а исторический упадок, который должен закончиться его исчезновением. Причины этого усматриваются, в частности, в тоталитарной практике «коммунистических» режимов; переходе развитых капиталистических стран в постиндустриальную эпоху, в которой несправедливое неравенство прошлого сменяется вполне приемлемыми различиями в «трудовых» доходах; благотворностью капитализма для модернизации отсталых обществ.

То, что социалистическое движение и в коммунистической, и в социал-демократической своей разновидностях в современном мире переживает глубочайший кризис, очевидно[1]. Нет смысла оспаривать и дискредитацию социализма преступлениями тоталитарных режимов. Однако полагать, что социалистическая традиция вообще уходит в прошлое, можно лишь в том случае, если окажется верным мнение докладчика о принципиальном разрешении социального конфликта капиталистическим обществом. На этом я и хотел бы сосредоточиться.

1. Владислав Леонидович приводит данные о том, что среди американцев, получающих самые высокие доходы, предпринимателей потеснили юристы, врачи, профессора и другие профессионалы (с. 6). Может сложиться впечатление, что социальная структура развитого общества определяется теперь средним классом. Действительно, за прошедшие десятилетия институциональная структура капитализма существенно изменилась. Так, американский посткейнсианец Хайман Минский полагал, что произошел не только сдвиг от индустриального к финансовому капиталу, но, в его рамках, еще и сдвиг от банков к инвестиционным фондам. В результате возник «капитализм денежного менеджера», т. е. ведущей фигурой стал финансовый спекулянт[2]. Эти институциональные изменения, конечно, отражают фундаментальные изменения в капиталистическом обществе. Однако можно ли однозначно трактовать их как переход к господству творческих профессий, представители которых создают свои богатства исключительно креативным трудом?

2. Можно согласиться с докладчиком в том, что «государство благосостояния» сгладило социальные конфликты в западных обществах, достигнув высокой степени справедливости распределения. Однако есть очень важная оборотная сторона этого достижения – монопольное положение, которое заняли развитые страны в мировой экономике. Недаром западногерманский философ Витторио Хёсле назвал строй этих стран «национал-социализмом»[3]. Он имел в виду, что относительный «социализм» достигается здесь за счет эксплуатации ресурсов отсталых стран. В докладе утверждается, что «большинство отстающих в своем развитии стран глобальной периферии обязаны этим не диктату международного финансового капитала, а некомпетентности и коррумпированности собственных правительств» (с. 6). Не оправдывая коррумпированные правительства, заметим, что есть и другие мнения на этот счет. Так профессор университета Торонто Мишель Шоссюдовски приходит к выводу, что МВФ и Всемирный банк являются инструментом насаждения бедности в мире, что и показывает в своем исследовании на многочисленных примерах[4]. Существует значительная традиция миросистемного подхода Иммануила Валлерстайна, исследующего эксплуатацию периферии мирового капитализма странами центра[5].

3. Владислав Леонидович датирует начало постиндустриального капитализма второй половиной 1970-х годов. Но рубеж 70-х – 80-х годов прошлого века считается и точкой отсчета современной глобализации. Я согласен с теми, кто видит содержание этого явления в том, что мирохозяйственные процессы начинают доминировать над народнохозяйственными. Докладчик дает оптимистическую трактовку этого процесса, как открывающего новые перспективы развития перед теми, кто умеет работать. Однако главным эмпирическим проявлением глобализации, позволяющим судить о ее природе, является текущий мировой экономический кризис. Теперь дискуссии о постиндустриальном обществе, «государстве благосостояния», универсальности либерализма и будущем социализма должны быть поставлены в перспективу этого грандиозного события, меняющего ход мировой истории.

4. Обычно его сводят к проблеме деривативов (производных финансовых инструментов), обеспечением которых являются кредиты, предоставленные под залог недвижимости (ипотека). Когда должники оказались несостоятельны в массовом порядке, деривативы обесценились и возник кризис ликвидности[6]. Однако литература о приближении кризиса на глобальном финансовом рынке, насчитывающая более 20 лет, говорит о гораздо более глубоких корнях этого процесса. Так, отмечается, что в последние два десятилетия прошлого века стоимость ценных бумаг развитых капиталистических стран увеличивалась примерно на 6% в год, что вдвое опережало рост выпуска товаров. Совокупная стоимость финансовых активов стран – членов ОЭСР на рубеже веков превышала общий объем их производства в два раза[7]. Финансовые спекуляции стали гораздо более привлекательны, чем вложения в реальное производство. Именно поэтому «денежный менеджер», т. е. управляющий инвестиционным фондом, вытеснил промышленника как главную фигуру в мировом капиталистическом классе. Это произошло в связи с замедлением среднегодовых темпов роста в мировом хозяйстве и падением прибыльности вложений в реальные активы[8]. Подобные проблемы, в свою очередь, связываются с миграцией производства из стран центра на периферию мирового капитализма. Она объясняется стремлением использовать более дешевую рабочую силу, что приводит к наблюдающемуся в последние десятилетия кризису «государства благосостояния» и выравниванию заработной платы в мире по регионам с низкой оплатой труда[9]. В результате в масштабах мирового хозяйства происходит отставание совокупного спроса от совокупного предложения, ведущее к упомянутому выше замедлению общих темпов роста и падению доходности инвестиций в реальный сектор экономики[10]. Именно на этом фоне вложения в финансовые активы становятся более привлекательны, чем производственные инвестиции, и происходит отрыв финансового сектора от реального.

Таким образом, получается, что в основе мирового кризиса лежит эксплуатация труда, принявшая форму эксплуатации, прежде всего, мировой периферии. Из данной концепции вытекает, что элементы постиндустриального общества, глобализация, прогресс отдельных бывших развивающихся стран и крушение берлинской стены, сколь бы ни были значимы эти события сами по себе, не изменили, а лишь модифицировали природу современного общества. Оно остается капиталистическим и по-прежнему основано на эксплуатации труда. Следовательно, социалистическая идея как альтернатива капитализму остается актуальна. Хотя, разумеется, требуется ее обновление с точки зрения проблем, поставленных докладчиком.

5. Думается, что советский опыт строительства социализма остается важным источником современной социалистической идеи, и не только в отрицательном смысле, как говорится в докладе. Владислав Леонидович сослался на опыт Южной Кореи как на доказательство возможности преуспеть на мировом рынке вопреки доминированию западного капитала. Однако «восточноазиатские тигры» – это пример т. н. «развития по приглашению» (development by invitation), выданному Западом в связи с необходимостью остановить экспансию коммунизма в регионе. Известно, что США способствовали доступу этих стран к мировому рынку капитала и открыли свой внутренний рынок для их экспорта. С другой стороны, курьезно, что известный нобелевский лауреат по экономике Пол Кругман отказывает этим странам в оригинальности их экономической модели. Он считает, что она слишком плотно копирует советский опыт промышленного роста[11]. А вот что Перри Андерсон говорит об успехе развития Китая: «В некотором отношении коммунизм не только смог выжить, но и стал "историей успеха века"»[12]. Этот пример показателен, в частности, потому, что периферийный капитализм в Китае до победы коммунистов принес только распад страны, нищету и внешнее порабощение. Успехи китайский капитализм стал показывать только тогда, когда он оказался подчинен плану, заимствованному, вне всяких сомнений, у СССР. Именно это так не нравится Кругману.

6. История мирового социалистического движения знала как глубочайшие падения, так и высочайшие взлеты. Его будущая судьба, как мне представляется, еще не решена. Она зависит от того, будет ли мировой кризис разрешен в рамках сложившихся институтов глобального капитализма. Мое предположение, основанное на вышеуказанной литературе, состоит в том, что необходимо внедрение социал-демократической модели развития в отношениях между центром и периферией. Это требует преодоления доминирующих сегодня институтов, что невозможно реформистским путем и может произойти только в результате глубочайших потрясений на мировой арене. В силу этой мрачной необходимости историческая потребность в массовом социалистическом движении остается. В конце концов, по мнению крупного историка западноевропейских левых: «В истории современности … не может быть заключений, только отсрочка выводов»[13].

Дзарасов Руслан Солтанович,

д.э.н., ведущий научный сотрудник ЦЭМИ РАН