Другие журналы на сайте ИНТЕЛРОС

Журнальный клуб Интелрос » Арион » №1-2, 2019

Борис Херсонский
Стихи

Борис Херсонский

l l l

Бог существует. Жаль, что стоит в отдаленье.

Связавшись с материей, Он обернулся иконой.

Первоклашка в тетрадке жизни стирает ластиком поколенье,

сидя за расшатавшейся партой наклонной.

Поколенье останется слабым оттиском на бумаге,

между строк заученных, в тексте Святого Писанья.

Флаг на Рейхстаге. Грязный халат на завмаге.

В реках забвенья живет красивая рыбка пиранья.

Где-то в учебнике царь Атилла и гунны.

Страницей раньше Афины вечно воюют со Спартой.

Патология памяти — пятна, пустоты, лакуны.

Мое поколенье стирает первоклашка, сидя за партой.

l l l

идешь по широкой улице сворачиваешь направо

в переулок где у домов этажей не более двух

зато деревья повыше в кронах гнездится орава

ворон которые карканьем гвоздят музыкальный слух

зато не слышно машин потом выходишь к оврагу

тут пасется коза тяжелое вымя волоча между ног

дальше спуск к реке и радуясь каждому шагу

подходишь к воде вплотную хоть на ветру продрог

там ходят раки по дну и сом живет под корягой

большой усатый осклизлый без чешуи

там мелкие рыбки плывут меж камней ватагой

почти счастливые как юные дни мои

l l l

Волошин прятал белых от красных и красных от белых.

Но красные-белые презирали таких мягкотелых.

Таких поэтических, в греческих балахонах,

таких бородатых, как в церквях на иконах,

таких, живущих среди книжек под курчавыми облаками,

с видом на море, которое Бог сотворил своими руками.

Красные, белые, умирали и убивали,

не глядели с балкона за горизонты, за дальние дали,

не прибавляли в весе, не старели, не слушали птичьи трели,

не рисовали бесчисленные киммерийские акварели.

У кого-то был царь, у кого-то красные флаги,

у всех во рту привкус крови, а также сивушной браги.

И всех друг от друга нужно спрятать надежно.

Лучше бы всех, навсегда, но это вряд ли возможно.

l l l

начало легенды — во время кпсс,

когда писали доносы, а не щелкали смс,

когда секс бывал в санаториях, в командировках,

в парках культуры, в зарослях, в парадняках,

когда память о славном прошлом жила в веках,

водка была московская в чекушках и поллитровках,

а ворованный шоколад продавали на вес...

когда люди стояли насмерть в очередях,

а слушая битлз «о блади, о блада», шутили, что о б...ях,

и под красными флагами строем гуляли на площадях.

шарики и флажки детям было сладко нести.

а слово «презерватив» было страшно произнести.

 

продолженье легенды. девяностые. беня крик

назывался тогда карабас. кто отмотал пятерик,

был коронован как вор в законе, а если мотал десятку —

выходил из тюряги сразу в авторитет,

калаш легко заменил традиционный кастет,

но в случае можно было и перо под лопатку.

умирали молча, думали, будет хуже, если подымешь крик.

торговля была челночной. хорошо, что прибыль была.

прокуратура, открывши, закрывала дела,

в спальнях на потолках у людей зеркала,

а у населения — корка сухая в зубах,

бродский на книжной полке, в магнитофоне бах.

 

конец легенды — где-то идет война.

ни шатко ни валко, как в античные времена,

когда вести из Трои до Афин едва долетали,

а тыловые крысы вдов молодых обнимали.

Ахилл погиб, но что тебе до того, страна?

кафе переполнены. тела на убитом пляже

лежат, как на поле битвы. о производственном стаже

никто и не вспоминает. жратвы завались. с деньгой

как у кого, но не умер никто с голодухи.

с рукой протянутой стоят у входа в лавки старухи.

скоро выборы. ползут тревожные слухи.

вот она, жизнь, легенда кончилась, мой дорогой.

вдали закипает гроза. невыносимый зной.

закат в небесах зияет раной сквозной.

 



Другие статьи автора: Херсонский Борис

Архив журнала
№1-2, 2019№4, 2018№3, 2018
Поддержите нас
Журналы клуба