Мысленные эксперименты — специфическое оружие современного аналитического фи­лософа: они направлены против некоторого тезиса и апеллируют к интуициям, общим для автора аргумента и его читателя. Опора на интуиции придает многим мысленным экспериментам их кажущуюся убедительность, которая исчезает, как дым, при более-менее детальном анализе аргумента. Но воз­можно, вместо того, чтобы исполнять роль холостого оружия войны, они могут послужить орудием созидания для некоторой иной цели. Чтобы проверить это, вместо тщательного исследования мысленных экспериментов я окунусь в теплое море обыденных интуиций и попытаюсь заплыть в нем как можно дальше.

Оттолкнусь я от мысленного эксперимента, изложенного А. Днепровым в рассказе «Игра» (1962). Днепров предла­гает нам представить группу людей, которая на футболь­ном поле имитирует работу ЭВМ «Урал». Число людей совпадает с числом элементов ЭВМ, и между людьми установлены связи, функционально повторяющие связи между элементами ЭВМ. «Пользователь» этой стадион­ной ЭВМ — профессор Зарубин, главный герой рассказа Днепрова — вводит информацию в машину и получает обработанный сигнал на выходе. В итоге оказывается, что Зарубин ввел фразу на португальском языке, кото­рую ЭВМ, состоящая из людей, перевела на русский. Зарубин приходит к такому выводу: «Если вы, мыслящие структурные единицы некоторой логической схемы, не имели никакого представления о том, что вы делали, то можно ли серьезно говорить о мышлении электронномеханических устройств, построенных из деталей, на спо­собности к мышлению у которых не настаивают даже самые пламенные сторонники электронного мозга». Наша интуиция срабатывает прекрасно: ни один из участников эксперимента не понимал по-португальски, все вместе они тоже не знали этого языка и не поняли предложенную к переводу фразу, а значит, и металлическая ЭВМ, работу которой имитировали участники эксперимента, не может понимать португальского, даже если в ней заложена про­грамма, позволяющая использовать этот язык.

Днепров пытался ответить на вопрос: «Может ли машина мыслить?», но сегодня мы можем сказать, что аргумент Днепрова направлен против функционализма. За чет­кой формулировкой тезиса функционализма обратимся к Д. Чалмерсу, который приводит её в работе «Сознаю­щий ум» (1996): «Естественно предположить, что созна­ние возникает вследствие определенной функциональной организации мозга. <…> Функциональная организация определяется конкретизацией (1) количества абстракт­ных компонентов, (2) множества различных возможных состояний для каждого из компонентов и (3) системы отношений зависимости, уточняющих, как состояние каждого из компонентов зависит от предыдущих состоя­ний всех компонентов и от данных на входе в систему, и как данные на выходе из системы зависят от предшеству­ющих им состояний ее компонентов». Последовательный функционалист должен утверждать, что любая система, повторяющая свойства 1–3 некоторой мыслящей системы, должна также обладать мышлением. Эксперимент Днепро­ва показывает, что это не так.

Д. Хофштадтер и Д. Деннет предлагают взглянуть на мысленные эксперименты как на своего рода приборы с множеством кнопок и регуляторов, которые мы можем нажимать и вертеть, чтобы выяснить, как работает кон­кретный прибор. Попробуем понажимать кнопки экспе­римента Днепрова. Например, покрутим регулятор «число участников». Пара сотен студентов моделируют работу ламповой ЭВМ? Возьмите миллиарды людей, имитирую­щих нейроны человеческого мозга. Что тогда скажут ваши интуиции? Интересен ответ, предложенный советским ученым В. Глушковым в 1962 году. Его интуиция идет в обратном направлении: если человеческий мозг порож­дает сознание, то почему его функциональный изоморф, реализованный на другом физическом носителе, не будет порождать его? К противоположному выводу приходит Н. Блок, в 1978 году предложивший мысленный экспе­римент Китайская Нация: снова миллиард человек — са­мая многочисленная нация на земле — имитирует работу нейронов мозга. Согласно Блоку, сознания у «китайской нации» не будет.

Получается противоречие. Стоит ли нам прямо здесь, смиряясь, идти ко дну со всеми нашими интуициями? Полагаю, что нет. Спасет нас различие между сознанием доступа (Д-сознание) и феноменальным сознанием (Ф-со­знание), введенное Н. Блоком в 1995. В статье 1978 года это различие уже подразумевалось. «Мозг», состоящий из людей-нейронов, по Блоку, связан с телом. Это тело может говорить, что ему тепло или холодно, хорошо или плохо, что оно что-то знает или не знает, и за все­ми этими словами стоит гигантский мозг — «китайская нация». Под его руководством тело может двигаться и демонстрировать некоторое поведение. Все эти примеры показывают, что у «китайской нации» есть Д-сознание: «Примерами Д-сознания, — пишет Д. Иванов в работе ‘‘Природа феноменального сознания’’ (2013), — являют­ся мысли, мнения, желания, то есть состояния, которые выражают пропозициональную установку. Очевидно, что такие состояния являются репрезентативными, то есть они представляют некое положение дел. Кроме того, эти со­стояния являются функциональными. <…> По сути, этот вид сознания <…> является удобным объектом для иссле­дования с помощью функционалистской, когнитивистской методологии». Похоже, что у «китайской нации» есть Д-сознание. Но вопрос, который в первую очередь инте­ресует Блока, другой: «есть ли у нее Ф-сознание?»

Ф-сознание — это опыт, переживание «каково это»: находиться в том или ином состоянии. В этом случае испытываемый нами вкус яблока является не только ре­презентативным состоянием, выражающим определенную пропозициональную установку, но и некоторым опытом, экспериенциальным свойством: «‘‘Каково это’’: чувство­вать вкус яблока». Блок оспаривает возможность наличия именно Ф-сознания у «китайской нации».

Попробуем усилить интуицию Блока, покрутив регулятор «скорость работы». Не будем мелочиться с масштабами, представим себе громадный функциональный изоморф мозга, созданный из людей. Пусть это будет целая плане­та, населенная людьми. Планета населена людьми, каж­дый из которых соответствует нейрону. Каждый человек может находиться в состояниях, соответствующих состо­яниям нейронов, а взаимосвязи между людьми на этой планете точно повторяют взаимосвязи между нейронами в человеческом мозге. Будет ли у этой планеты Ф-созна­ние? Почему нет? Представьте себе, что вы путешествуете по просторам вселенной и натыкаетесь на этот гигантский мозг планетарного масштаба. Наверное, вы решите, что такой большой мозг уж точно должен что-то испытывать.

А теперь представим себе, что планета населена очень ленивыми людьми. Они исправно делают свое дело, но только медленно. Процесс, который протекает в обычном мозге за одну секунду, осуществляется населением этой планеты за год. При этом передача информации между от­дельными людьми-нейронами занимает не больше мину­ты, но эти ленивцы большую часть времени просто ничего не делают! Планета-мозг 99% времени бездействует, потом случается минутный обмен сигналами между людьми-ней­ронами, и на планете снова ничего не происходит в тече­ние нескольких часов.

Исследуя планету-мозг, мы обнаруживаем, что она мед­ленно воспроизводит работу мозга Дэвида Юма. У нас, по совпадению, оказывается запись работы мозга Юма за всю его жизнь, и мы выясняем, что сейчас планета-мозг воспроизводит момент в жизни мозга Юма, когда тот пил кларет. Из тезиса функционализма следует, что и планета должна испытывать вкус вина. Но мы видим, что сейчас планета бездействует, она подобна выключенному ком­пьютеру. Испытывает ли она вкус вина в этот момент? Наша интуиция сопротивляется такому заключению. Дальше мы видим, что какое-то количество людей-нейро­нов обменялись информацией и перешли в другое состоя­ние. Испытывала ли планета вкус вина, когда происходил этот обмен? Здесь наша интуиция также сопротивляется.

Функционалисты могли бы возразить, что Ф-сознание в данном случае дискретно, состоит из отдельных «вспы­шек», которые происходят во время обмена сигналами. Предположим, что мы наблюдали на планете-мозге обмен сигналами между несколькими нейронами в тот момент, когда Юм должен был испытывать вкус вина. Проходит значительное время, и мы вновь замечаем такой же (или очень похожий) обмен сигналами, обращаемся к истории мозга Юма и обнаруживаем, что в этот момент Юм спал! Мозг человека работает постоянно, во сне нейроны тоже передают сигналы, даже когда мы спим без сновидений. И функционального различия между работой нейронов во сне и работой нейронов в сознательном состоянии нет. Таким образом, интуиция подталкивает нас к заключе­нию, что единичный обмен информацией между несколь­кими нейронами не порождает Ф-сознание.