Неконфидициальное обращение к губернатору Оренбургской области Алексею Чернышову, в Министерство здравоохранения области и выше: Медведеву, Голиковой, людям Верховной власти...

Я инвалид третьей группы. Не ахти какой калека, чтобы выть на все стороны о жестокости здорового мира, но все же имею льготы, от которых не отказался в угоду Пенсионному фонду. Около года я собираю впрок лекарства в испуге, что придется отказаться от них в пользу рубля и хлебушка – на пенсию не прожить, не излечиться от патологии. Христарадничать и бизнесменить я не хочу. Дали мне справку на бесплатный проезд в пригородном транспорте, и я размечтался. Поеду, мол, в Оренбург, поиграю в шахматы. В городе Новотроицке, где я живу, давно уже никто не финансирует такие поездки, а страсть к любимой игре не утихает с годами – это моя отдушина в жизни. Или издам книгу (наконец-то) – наболевшую, честную, не такую, как чтиво, заполонившее прилавки. Отыщу в Оренбурге Дом литератора, а вдруг?.. Горячая плазма из беспокойного сердца будет сочиться не в подреберье отеками, мешая хрипеть легким, а в души читателей...

Первая льготная поездка стала последней. На вокзале проинформировали, что 11 марта – последний день, когда на скорый электропоезд Орск – Оренбург выписываются бесплатные билеты для инвалидов. «С завтрашнего дня он уже не считается пригородным», – пояснила кассирша и пожелала счастливой дороги. Окрыленный «халявой», я поспешил в шикарный вагон и разместился так, чтобы иметь возможность вытянуть малоподвижные ноги чуть вбок – в пустое пространство прохода, щадя истощенные жизнью суставы.

Проверку проездных документов проводили несколько человек. Первым по вагону молодцевато промчался сотрудник милиции с лицом невозмутимым «как в паспорте» и следом за ним стеною двинулись ревизоры. Женщины в униформе проводили осмотр проездных документов, предлагая пассажирам доплатить за мягкое место по сорок рублей. «Невелика потеря», – подумал я и отдал эти деньги без сожаления.

За окнами бесновался буран. Мокрый снег заволакивал станционные вокзалы, и новые пассажиры брели на посадку по щиколотку в растаявшей каше. Отряхиваясь, они искали места, размещались, и… служебное нашествие повторялось. До Оренбурга сотрудники Южно-Уральской железной дороги по меньшей мере четыре раза проверяли у меня проездные документы, удивляясь тому, что я – инвалид. «Завтра ваша лафа окончится», – повторяли они мне «по очереди», а ближе к Оренбургу, словно извиняясь за их бестактность, из репродуктора донеслось, что в вагоне есть отведенные для инвалидов места повышенной комфортности, которые занимать простому смертному – табу. Я хотел оглядеть их по выходt в город, но забыл… и лишь в толчее городского автобуса спохватился, решив, что на обратном пути не только внимательно изучу удобства, но и воспользуюсь ими по праву.

Я отвез свои сочинения в Дом литераторов, вернулся на железнодорожный вокзал. Когда предъявил кассирше справку о льготах с просьбой выдать мне билет на тот же электропоезд, услышал отказ.

– Уберите бумажку. Льготного проезда на этом поезде больше нет.

– Но завтра еще не настало, и я хочу получить бесплатный билет!

– Вы его не получите.

Возражать было трудно.

– Сколько я буду должен?

– Билет до Новотроицка стоит триста четыре рубля. Будете брать?

Я взял. Динамики в помещении вокзала хрипели. Боясь, что прослушаю объявление о посадке, я двинулся в сторону платформы. Буран окончился, светило солнце. Звенела капель. На улице гудела снегоуборочная техника, и понять что-либо сказанное из репродуктора было не легче. Платформы пригородного сообщения обнесены высоким забором из прутьев, как клетки в зоопарке. Два электропоезда стояли за ними в заточении пустые и чистые. Народ толпился у помещения проходной, где находились турникеты. Охранник – два центнера весом – дежурил на страже правопорядка, время от времени выталкивая из помещения наружу беспокойных людей, посмевших войти.

– Может быть, будет ваша посадка, а может быть? и нет, – говорил он в оправдание своего бестактного поведения.

Топтаться было больно. Ни скамейки, ни стойки, чтобы присесть или облокотиться, поблизости не было. Два десятка таких же, как и я, «косолапых» горемык переминались на ледяном крылечке у проходной. Прислушиваясь к их беседе, я понял, что они тоже инвалиды и всех волнует один тот же вопрос – «О бесплатном проезде». В отличие от меня, эти люди спешили домой после лечения в областной больнице. Самые упрямые, опираясь на костыли, стыдили охранника, уговаривали его пропустить их в вагоны, чтобы там ожидать отъезда, сидя в покое, но доморощенный вертухай был неумолим, давая от ворот поворот и больным, и здоровым.

– Не положено, в-вашу мать, пока не объявят по радио…

Говорят, что Россия стала полицейским государством – ни шага без спроса. Повсюду подведомственная охрана помогает выкачивать деньги из бедных. Новоявленные иуды-капо, натянувшие блескучие куртки, за похлебку монополиста, ведут себя словно вампиры, не считаясь даже с убогими!..

Через полчаса началась посадка. Мы ехали в старом жестком вагоне, на местах, указанных в билетах, по трое на лавочке, поджав больные ноги, боясь потревожить друг друга неловкими движениями. Умиротворенные люди загалдели, как птицы, перечисляя болячки. Ссылаясь на книги, они поминали Мулдашева, иных «колдунов-долгожителей» – корифеев медицины вместе с их терапиями и верой в будущее России. Говорили о пользе похудения да поминали недобрым словом власти – самая популярная тема среди калек.

Проверка билетов была менее грозной, нежели утром. Кто-то спросил у сотрудницы о наличии мест в вагоне повышенной комфортности. Она ответила, что этот вагон пустой, что еще предложит туда перейти за доплату, когда переполнится наш.

Одна из пассажирок подняла крик, предлагая идти к начальнику поезда. Мы виновато молчали. Слишком много несправедливости довелось пережить в этот день на оренбургском вокзале. Нас приучили бороться с неправдой только после ее торжества…

История с электропоездом закончилась более-менее благополучно. Меня посетила сотрудница дирекции Оренбургского вокзала, которую откомандировали в Орск и Новотроицк ко всем пенсионерам и инвалидам, написавшим протесты против отмены поезда, а таких было человек двадцать, как я понял из беседы... По многочисленным жалобам жителей Восточного Оренбуржья по поводу отмены электропоезда № 811 (812) введен новый электропоезд № 6000, который начнет ходить между Орском и Оренбургом с 25 мая 2008 года... Представитель дирекции пассажирской службы г. Оренбурга была откомандирована в Орск и Новотроицк и посетила заявителей-пенсионеров на дому. Газета «Оренбуржье» (приложение к «АиФ») официально опубликовала сроки пуска нового поезда. Жалко, что он летний, но хочется надеяться на полноценное решение проблемы…