Три причины побудили исследователей XX и XXI в. признать «Сирис» самым трудным для понимания из всех сочинений Беркли. Во-первых, в этом диалоге упоминается дух, разлитый по Вселенной, который, в силу синонимической путаницы, именуется также эфиром, огнем и светом. Во-вторых, дегтярная вода выставляется здесь в качестве панацеи. В-третьих, автор показывает обширную гуманистическую образованность. Ни одно из этих соображений, впрочем, нисколько, по-видимому, не смущало современников Беркли: в самом деле, «Сирис» оказался самым успешным из его трудов и быстро завоевал популярность и в Старом, и в Новом Свете. Коммерческим успехом вскоре стала пользоваться и дегтярная вода; о применении ее в качестве действенного лекарства мы все еще читаем в «Больших надеждах» Диккенса (1861): в роли Берклиева пациента оказывается не кто иной, как сам Пип.