Другие журналы на сайте ИНТЕЛРОС

Журнальный клуб Интелрос » Курьер ЮНЕСКО » №4, 2018

Рене Майо
Информация как двигатель свободомыслия

 

cou_04_18_maheu_web_01.jpg

Инсталляция индийской художницы Шильпы Гупты. Центр современного искусства YARAT, Баку, Азербайджан, 2018 г.

«Право на информацию ничем не отличается от других прав: его содержание должно определяться исходя из реальных потребностей – при условии, разумеется, что под потребностью понимается не удовлетворение интересов или пристрастий, а становление личности», – написал французский философ Рене Майо (1905-1975) в своем эссе Droit à l’information et droit d’expression d’opinion («Право на информацию и право на выражение мнения»). Этот текст он представил ЮНЕСКО 30 июня 1947 года в ответ на опрос, проведенный Организацией на тему философских основ прав человека. Ниже мы публикуем отрывок из его эссе.

Рене Майо

 

Включение права на информацию в число прав человека представляет собой не просто меру по расширению и углублению знаний, доступных широкой публике. Оно предполагает радикальное переосмысление функции информации. Оно подразумевает, что информационные услуги, методы и даже организация информационной промышленности должны ориентироваться не на интересы или пристрастия тех, в чьих руках находятся средства производства, а на человеческое достоинство тех, кто отныне правомерно видит в них средства обеспечения свободы мысли.

Начиная с того момента, когда это право признается одним из прав человека, структуры и приемы, превратившие информацию в инструмент порабощения сбитых с толку человеческих умов в целях обогащения или укрепления власти, более не являются допустимыми; и те, кто каким-либо образом связан с распространением информации, должны видеть в ней орудие освобождения общественного сознания.

Право на информацию является естественным следствием права на образование, и уже одно это позволяет определить конкретное содержание информации.

Нередко его определяют как «факты», непредвзятые, объективные новости – то есть такие, которые не были подвергнуты толкованию. Не будем обманываться насчет практической пользы традиционного разделения фактов и мнений. Что есть факт? Это свидетельство некоего действительного события. Однако любой подбор фактов являет собой скрытое мнение. Ничто так не вводит в заблуждение, как иллюзия механической объективности. И в стремлении к свободе не стоит искать спасения в непредвзятости.

Более правильно было бы определить информацию как беспристрастное изложение материала, который может использоваться для формирования мнения. Если выражение мнения, будь то в форме наставления или довода, всегда является проявлением активной позиции, то одна из главных черт информации – в отличие от пропаганды или рекламы, ставящих целью навязывание определенного мнения, – это ее доступность.

Отсюда вытекает закономерный вопрос: если мы признаем право на информацию одним из основных прав человека, не подразумевает ли это признания права всех людей на получение доступа ко всем источникам знания при любых обстоятельствах? В этом отношении нельзя не задуматься о всевозможных запретах, самым законным образом направленных на защиту политических, экономических или личных интересов, как то государственные тайны, секреты производства и частная жизнь, – не говоря уже о многочисленных ограничениях практического характера.

Социально-историческая относительность

Однако когда мы провозглашаем право на образование, мы отнюдь не имеем в виду, что ребенок имеет право обучаться всему в любом возрасте и любыми способами. Мы лишь признаем, что взрослые обязаны передать ему необходимые для его развития знания с учетом его возрастных потребностей (и способностей). Право представляет собой не что иное, как инструмент – инструмент формирования человека как личности. А инструмент является таковым, только если он позволяет удовлетворить потребность.

В этом отношении право на информацию ничем не отличается от других прав: его содержание должно определяться исходя из реальных потребностей – при условии, разумеется, что под потребностью понимается не удовлетворение интересов или пристрастий, а становление личности.

По своей природе эти потребности нуждаются для своего удовлетворения в близости и общении между людьми, которые необходимы для выхода за рамки своего «Я». Совершенно очевидно, однако, что ввиду существенных различий между условиями существования и формами развития общества, потребности человеческих сообществ неодинаковы в разное время и в различной среде. Соответственно, потребность в информации у разных групп людей также различна.

Не следует бояться рассматривать права человека сквозь призму социально-исторической относительности. Такой реалистичный подход, учитывающий относительный характер прав, не только не воспрепятствует их обеспечению, но только он способен наделить их конкретным смыслом в глазах людей, которым предстоит их отстаивать.

Право на выражение мнений является еще более относительным с исторической точки зрения. Ибо если право на информацию следует считать одним из обязательных условий демократии – а значит, ее непреложным принципом, – то право на выражение мнений относится к сфере осуществления демократии и, следовательно, столь же обусловлено конкретными обстоятельствами, как и любые политические реалии и практики. Так, политический режим с устойчивыми институтами и гражданами, которым свойственна безучастность, толерантность или же развитое критическое мышление, может допускать очень большую свободу в отношении выражения личного мнения. Более того, он должен это делать, поскольку эта свобода является одним из важнейших двигателей прогресса.

Если же демократия находится под угрозой, а государство раздирает внутренняя борьба, если граждан его попутал бес легковерия, а также в том случае, когда демократическое государство охвачено революцией или находится в процессе восстановления, могут появиться все основания для существенного ограничения свободы выражения мнений, ибо она может стать преградой на пути единения общества.

Признать, что право на выражение мнений должно быть обусловлено историческими факторами, к коим относится конкретный демократический режим, вовсе не означает, что следует подчинить право человека интересам государства. Напротив, отказываясь принести возможности и преимущества конкретного предприятия в жертву абстрактному понятию, мы позволяем данному праву в полной мере обрести свой смысл.

Другие статьи Рене Майо, опубликованные на страницах «Курьера ЮНЕСКО» (текст на русском языке недоступен):

An Opinion on UNESCO’s role in Political Meetings, июнь 1948 г. (стр.7).

The Intruders: UNESCO’s Director-General looks at ethics in the mass media, февраль 1967 г. (стр.23).

International Year of Human Rights: Message by René Maheu, Director-General of UNESCO, апрель 1968 г. (стр.32).

La Civilisation de l'universel, октябль 1976 г. (стр.24).

 

Рене Майо

Французский философ Рене Майо (1905-1975) работал в ЮНЕСКО со времени ее основания в 1946 году, а в период с 1962 по 1974 год, в течение двух шестилетних сроков, он исполнял обязанности Генерального директора Организации. В момент написания этого текста Рене Майо возглавлял Отдел свободного обмена информацией.



Другие статьи автора: Майо Рене

Архив журнала
№4, 2020№1, 2021№2, 2021№3, 2021ю№4, 2021№2, 2020№1, 2020№3, 2019№4, 2019№2, 2019№1, 2019№4, 2018№2, 2018№3, 2018№1, 2018№3, 2017№2, 2017№4, 2011
Поддержите нас
Журналы клуба