Полуразрушенный купол Генбаку, Мемориал Мира, Хиросима, Япония. Он сохранился в точности в том же состоянии, в котором был найден после взрыва атомной бомбы 6 августа 1945 года.
© OUR PLACE The World / Geoff Steven
Журнальный клуб Интелрос » Курьер ЮНЕСКО » №2, 2017
Атаки террористов и природные катастрофы привели к тому, что на сегодняшний день всемирное культурное наследие несет тяжелые потери. Именно поэтому, несмотря на оппозицию специалистов, Комитет всемирного наследия ЮНЕСКО все более склонeн поддерживать восстановление поврежденных или уничтоженных памятников.
Кристина Камерон
Беспрецедентное уничтожение культурного наследия по всей планете, которое приняло в наше время невиданный размах, ставит вопрос о реконструкции и восстановлении важных культурных и исторических объектов.
Разрушение статуй Будды в долине Бамиан в Афганистане в 2001 году возвестило волну преднамеренных профанаций самых значимых мест для мировой культуры, таких, как сирийские города Пальмира и Алеппо. ЮНЕСКО считает, что эти атаки, совершаемые против важных центров всемирного наследия, являются некой формой «культурной чистки». Это требует принятия новых национальных и международных мер, вмешательства ООН, Интерпола и Международного уголовного суда. В разрушении виноваты также природные катаклизмы, наносящие значительный ущерб. Так, например, землетрясение 2015 года в долине Катманду в Непале уничтожило сотни строений в ансамбле мирового значения.
Идея реконструкции не нова. Она проистекает из западной культуры XIX века, когда активная индустриализация и навязанный ею неизбежный разрыв с прошлым помогли впервые в полной мере осознать значение истории и, соответственно, создать само понятие исторического памятника. Архитекторы начали восстанавливать утраченные части исторических построек, чтобы придать им изначальное величие и роскошь. Яркой иллюстрацией этой тенденции стала реконструкция города-крепости Каркассона во Франции архитектором и теоретиком готической реставрации Эженом Эммануэлем Виолле-ле-Дюком. В XX веке это движение особенно сильно проявилось в Северной Америке, где вокруг исторических реплик были созданы музеи, которые воплощали интерпретации прошлого и имели большой успех у публики. Самый знаменитый пример — Вильямсбург в Вирджинии, где в 30-х годах из развалин было восстановлено 350 построек, в то время как более современные здания уничтожались. Сделано это было с целью воссоздания облика колониальной Америки XVIII века.
Конвенция об охране Всемирного наследия 1972 года проистекает из инициативы ЮНЕСКО, касающейся демонтирования и последующего восстановления памятников Нубии от Абу Симбел до Филэ в Египте. Эту уникальную археологическую зону с ее трехтысячелетними монументами и храмами должна была поглотить Асуанская плотина. Однако, благодаря беспрецедентной международной кампании, проводимой ЮНЕСКО в течение более 20 лет, с 1960 по 1980 годы, эти сокровища были спасены.
Но вопрос все же остается в силе: нужно ли восстанавливать исторические памятники?
Специалисты по сохранению наследия обычно выступают против реконструкции, поскольку она может сфальсифицировать историю и создать фиктивные объекты в такой форме, в которой они никогда не существовали прежде. Такая позиция, зародившаяся в XIX веке, основывалась на мнении французского историка искусства и археолога Адольфа Наполеона Дидрона: « На самом деле, старинные монументы лучше укреплять, чем чинить, лучше чинить, чем реставрировать и лучше реставрировать, чем создавать заново...».
В 1883 году в своей «Prima carta del restauro» (Хартии реставраторов) итальянский архитектор Камилло Бойто вывел восемь принципов сохранения наследия, настаивая на честности и прозрачности, необходимых для реституции недостающих частей построек. Эти идеи нашли окончательное выражение в ключевом доктринальном тексте XX века, являющемся основополагающим для Международного совета по охране памятников и исторических мест (ИКОМОС) : «Международной хартии по вопросам сохранения и реставрации памятников и достопримечательных мест» (1964 г.), известной как Венецианская хартия. Данный документ исключает реконструкцию и провозглашает, что реставрация должна заканчиваться там, где начинается догадка. Нормы и руководящие указания, сформулированные с тех пор, всегда очень сдержанно относились к вопросам реконструкции исторических мест. Правда, за некоторыми исключениями : «Хартия ИКОМОС — Австралия по вопросам сохранения мест, имеющих культурное значение» (Хартия Бурры), принятая в 1979 году, допускает реконструкцию, в тех случаях, когда она является выражением какой-либо традиционной практики или обычая, имеющего культурную ценность. Тем не менее, она предписывает «осторожный подход к изменениям».
В первые годы Комитет всемирного наследия ЮНЕСКО следовал доктрине ИКОМОС и противился реконструкциям. Он отступил от этого правила в 1980 году когда решался вопрос исторического центра Варшавы. В этом конкретном случае масштабное восстановление было воспринято как символ возрождения польского патриотизма. Но до недавнего времени, Комитет, несмотря на редкие исключения, оставался в основном непреклонен по отношению к другим запросам. Так, в 2005 году решение о реконструкции района Старого моста в историческом центре Мостара в Боснии и Герцеговине было оправдано необходимостью вернуть ему культурную ценность, являющуюся нематериальным достоянием. В отношении захоронения королей Буганда в Касуби (Уганда), уничтоженных пожаром в 2010 году, Комитет дал свое предварительное согласие на реконструкцию, при условии, что новая структура будет опираться на солидную документацию, традиционные формы и техники, а также не изменит своего назначения. Фактически, нынешняя версия «Руководства по выполнению Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия» Комитета всемирного наследия, по-прежнему соответствует Венецианской хартии. В ней говорится : «В том, что касается аутентичности, реконструкция археологических объектов, памятников или исторических кварталов оправдана только в исключительных обстоятельствах. Реконструкция приемлема лишь в том случае, если она опирается на документированные факты, a не на предположения».
Тем не менее, в свете недавних атак экстремистов против культурных комплексов мирового значения, Комитет всемирного наследия ЮНЕСКО стал относиться более гибко к вопросам о реконструкции. Новый взгляд частично оправдан идеями, изложенными в Нарском документе о подлинности (разработанном в духе Венецианской хартии в 1994 году и принятом к использованию ИКОМОС), который ссылается на расширенные характеристики, включающие в себя нематериальные аспекты, и тем самым предоставляет дополнительный аргумент в пользу реконструкции.
Эти перемены можно также соотнести с преднамеренным уничтожением в 2012 году мавзолеев святых суфиев в Томбукту, историческом городе, являющегося памятником мирового значения. Несмотря на призывы генерального директора ЮНЕСКО и Комитета всемирного наследия уберечь эти захоронения, столь почитаемые верующими, экстремисты атаковали их и полностью уничтожили 14 мавзолеев. С тех пор ЮНЕСКО взяло на себя их восстановлениe, которое было закончено в рекордные сроки в 2015 году. Этот наглядный пример может помочь примирить противников и сторонников реконструкции. Напомним, что характеристики, перечисленные в Декларации о выдающейся универсальной ценности, подчеркивают лишь историческую ценность мавзолеев Томбукту, не упоминая их важного значения для общины и традиционную технику, использованную при их строительстве. Лишь после разрушения были упомянуты духовные, религиозные и другие нематериальные аспекты этих памятников.
Аргументы в пользу реконструкции относятся в основном к местным сообществам: традиционные техники строительства передаются из поколения в поколение, проект восстановления объединяет всех жителей: таким образом сохраняется функция культурного пространства и эстетическая составляющая. Участие местного населения в восстановлении захоронений также воспрнимается как процесс примирения и средство обновления.
Что касается оппонентов реконструкции, то помимо доводов, приведенных в «Руководстве по выполнению Конвенции об охране всемирного наследия», их аргументами главным образом являются недостаточная прозрачность в процессе принятия решений ЮНЕСКО и опасения по поводу того, что решения принимаются вне местного сообщества, специалистами и представителями правительственных организаций. Во избежание этих упреков, мы постараемся предоставить необходимую информацию, чтобы последующие поколения понимали, каким образом были приняты решения и совершен выбор, какие варианты были предусмотрены, какие ценности были сохранены, а какие созданы заново.
Существует еще одно соображение: после потрясения, подобного событиям в Томбукту, требуется некий период для осознания произошедшего и для пересмотра событий последующими поколениями. Согласно этому принципу, полное восстановление всех мавзолеев может стереть из памяти драматические события и, таким образом, лишить народ возможности осмысления своей истории. Так, например, разрушенный купол Генбаку, являющийся центральным элементом Мемориала мира в Хиросиме, в Японии, служит страшным напоминанием о самой разрушительной силe, когда-либо созданной человеком.
В вопросе реконструкции, решения, принятые Комитетом мирового наследия в каждом конкретном случае, похоже, намечают новый путь. Эти перемены являются вызовом для таких защитников доктрины, как ИКОМОС. Bедь благодаря решениям столь
престижной международной организации, новые нормы консервации постепенно приобретают все больший авторитет. В изменившихся обстоятельствах нам необходимы новые ориентиры. Хартии по сохранению памятников должны быть открыты новым идеям, а инструменты охраны мирового наследия — актуализированы. С момента возникновения принципов консервации в XIX веке, каждое поколение привнесло свои идеи и директивы. Доктрина, основанная на материальных аспектах, в том виде, в каком она выражена в «Руководстве по выполнению Конвенции об охране всемирного наследия», остается важным элементом нашего профессионального опыта. Хартия Бурры совершила радикальный поворот и теперь поддерживает консервацию, основанную на духовных и культурных ценностях. Нарская декларация, которая ставит акцент на культурном разнообразии и относительности ценностей, призывает специалистов по наследию интерпретировать Венецианскую хартию через эту новую призму. Этот дополненный подход является хорошей отправной точкой для пересмотра вопроса о реконструкции памятников, которые являются нашим всеобщим достоянием.
Курьер ЮНЕСКО публикует эту статью в честь 41-ой сессии Комитета всемирного наследия, который проходит в Кракове (Польша) в июле 2017 года.
