Иллюстрация: © Boris Séméniako для «Курьера ЮНЕСКО»
Журнальный клуб Интелрос » Курьер ЮНЕСКО » ю№4, 2021
Пандемия COVID-19 стала стимулом для активного обмена научными данными. Тем не менее, говорить о действительно открытой науке еще рано. Идея того, что наука должна принадлежать всем, находит все больше приверженцев, особенно среди нового поколения молодых ученых, но отношение к научному знанию как к товару по-прежнему остается нормой. Все эти вопросы непосредственно касаются взаимоотношений между наукой и гражданским обществом.
Шерифа Букасем-Зегмури
Профессор, преподаватель информационных и коммуникационных наук в Лионском университете им. Клода Бернара, Франция
Во время пандемии COVID-19 сотрудничество между учеными и обмен научной информацией стали гораздо активнее: научное сообщество боролось с вирусом, стремилось найти эффективные методы лечения, разрабатывало вакцину. Окружающие науку неприступные стены пали, когда крупные научные издательства, такие как Elsevier, Springer Nature и Wiley, открыли доступ к тысячам статей, чтобы ученые со всего мира могли ознакомиться с результатами передовых исследований и ускорить темпы своей работы.
Коллективы ученых также стали обмениваться между собой данными и метаданными — новым топливом для науки. Научное знание, которое должно принадлежать всем, но долгое время монополизировалось и использовалось в коммерческих целях, на некоторое время вырвалось за рамки ограничений, препятствующих его распространению.
Все это оживило дискуссию о пользе «открытой науки». Необходимость в открытом доступе так остро ощущается сегодня потому, что научные исследования, результаты которых публикуются в виде научных статей, стали отчасти недоступны. Наука стоит слишком дорого, причем не только для ученых, проводящих исследования, но и для библиотек, желающих подписаться на авторитетные издания.
Изучение исторических предпосылок, которые привели к возникновению движений в поддержку открытой науки, позволяет увидеть, что закрытость научного знания теснейшим образом связана с процессом постепенного превращения знаний в товар. После окончания Второй мировой войны наука стала крайне выгодным рынком, который приносит его главным участникам — научным издательствам — миллиарды евро в год.
В сегодняшних формулировках аргументы в пользу открытой науки в большей степени созвучны рыночной и управленческой логике, которой подчиняется наука начиная с 1950 года, чем изобличению тоталитарных идей, которые привели ко Второй мировой войне. Тем не менее, в этих аргументах также прослеживается мысль, высказанная достаточно давно американским социологом Робертом К. Мертоном и философом науки Карлом Поппером. Мертон и Поппер выступали против монополий — новых форм рыночного тоталитаризма, которые стремятся присвоить себе общественное благо (в нашем случае, научное знание), создаваемое общественными институтами на общественные деньги.
В основе идеи открытой науки лежат принципы доступности, свободного обмена информацией, прозрачности, повторного использования данных и взаимодействия с обществом. Сегодня эти ценности можно реализовать на практике благодаря цифровым платформам и соответствующей инфраструктуре. При этом новая концепция науки должна соответствовать новому этапу развития общества и учитывать такие явления современности, как распространение фейковых новостей, усиление популизма и увеличение неравенства.
В основе идеи открытой науки лежат принципы доступности, свободного обмена информацией, прозрачности, повторного использования данных и взаимодействия с обществом
Пандемия способствовала развитию еще одного аспекта открытой науки, который раньше затрагивал лишь академическую сферу. Сегодня мы наблюдаем появление нового поколения цифровых платформ, функционирующих благодаря научным сообществам, которые следуют принципам и стандартам открытой науки и перенимают передовой опыт в этой области.
Молодые ученые, занимающие в этих сообществах важное место, проводят эксперименты, разрабатывают и тестируют новые модели научной коммуникации. Они стремятся сделать эти модели более открытыми, в том числе для общества, которое может внести свой вклад, оставляя комментарии к публикациям. Эти молодые ученые — часть поколения, с детства пользующегося интернетом и цифровыми устройствами. Они не боятся устроить революцию в закрытой системе, которая строилась вокруг публикации статей — возможной только после строгого отбора — в престижных и весьма дорогостоящих журналах.
Некоторые из этих платформ сыграли важнейшую роль в распространении научно обоснованной информации о COVID-19. Ученые могли обмениваться результатами своих исследований в реальном времени, чтобы работать быстрее и слаженнее. Такие платформы ценны потому, что в их основе лежат продвинутые технологии на базе искусственного интеллекта, позволяющие обрабатывать непрерывные потоки данных. Несмотря на то, что публикации на этих платформах не рецензируются в строгом смысле слова, создатели таких сервисов тестируют модели, благодаря которым статьи проходят определенную экспертную проверку сообщества.
Частные агентства, инвестирующие в научную деятельность, например, Фонд Билла и Мелинды Гейтс и Инициатива Чан — Цукерберга, интересуются новыми моделями и поддерживают их. Благодаря этой поддержке у научных проектов появляется реальная возможность получить финансирование, однако это сопровождается рисками апроприации и даже выкупа — в прошлом мы уже видели подобные примеры.
Интерес к открытой науке проявляют не только академические, но и политические круги как на европейском, так и на мировом уровне. При этом движение в поддержку открытой науки шире, чем движение за свободный доступ к научным публикациям. Оно включает в себя также открытие данных исследования (согласно принципу «открытые настолько, насколько это возможно, и закрытые не более, чем это необходимо») и развитие гражданской науки, ставшее одной из характерных тенденций XXI века. Некоторые страны начинают разрабатывать политику в отношении обмена научными знаниями.
Интерес к открытой науке проявляют не только академические, но и политические круги
Еще одно свидетельство такого интереса: в ноябре 2021 года ЮНЕСКО представит государствам-членам рекомендации по вопросам открытой науки, призванные облегчить международное сотрудничество в этой области и содействовать всеобщему доступу к научному знанию. Эти рекомендации охватят целый ряд аспектов, включая публикации, данные, программное обеспечение, образовательные ресурсы и гражданскую науку, и будут способствовать переходу науки в ведение академических кругов и гражданского общества, которые должны сообща следить за тем, чтобы цели научных исследований не зависели от логики рынка и монетизации.
Эти тенденции в национальной и международной политике привели к формированию таких условий для научных исследований, которые еще 20 лет назад казались утопией. Количество публикаций в открытом доступе продолжает увеличиваться; по прогнозам, к 2030 году 75 % научных публикаций будут открытыми. Вопросы раскрытия используемых в исследованиях данных поднимаются все чаще, и растет понимание связанных с этим проблем и практик. Возникают новые формы научной коммуникации, причем по инициативе самих ученых, которые прибегают к социальным сетям и видео.
Крупные научные издательства, которые в прошлом препятствовали открытой науке, сами стали ревностными защитниками открытости. Они переходят на другие цифровые платформы, чтобы стать активными участниками этих преобразований.
Переговоры между издателями и библиотеками по поводу тарифов на подписку уступили место переговорам о так называемых трансформационных соглашениях, касающихся в первую очередь тарифов на публикацию в журналах издательского дома или числа статей, которые можно опубликовать за данную цену. Эти вопросы особенно важны для университетов, пытающихся попасть в международные рейтинги, место в которых зависит в том числе от количества публикаций.
Неравенство между читателями (теми, кто имеет доступ к публикациям, и теми, кто его не имеет) трансформируется в неравенство между авторами — теми, у кого есть финансовая возможность публиковаться в открытом доступе, и у кого ее нет. Последние смогут печатать свои статьи только в традиционных журналах, которые предоставляют доступ по подписке, как правило, недешевой.
Таким образом, открытая наука развивается на фоне все более глобального политического ландшафта и активной деятельности все более молодых научных сообществ, которые отходят от старых схем и сообща изыскивают новые модели, принципиально отличающиеся от существующих. Главная цель этих новых моделей — избежать контроля со стороны монополий прошлых лет, равно как главной целью трансформаций в сфере науки является освобождение — от логики монетизации, закрывающей доступ к науке; от ограничений, препятствующих равному доступу к знаниям; и, наконец, от новых форм монополии, подпитываемых цифровыми технологиями. Такое освобождение необходимо науке для того, чтобы эффективнее решать те сложные задачи, которые встают перед человечеством.
