Концепт тайны – при всем разнообразии его возможных значений и коннотаций – можно считать одним из ключей к европейской культуре Нового времени, по крайней мере, применительно к тому, как люди представляют себе социальную реальность и пытаются с ней взаимодействовать. «Проблематизация» или «детавтологизация» повседневности тем или иным образом происходят во всех обществах, однако характер этого процесса может достаточно серьезно различаться в разных культурах. Те из них, что мы привыкли называть религиозными, связывают «разрывы» обыденной реальности с существованием сверх- или нечеловеческих агентов, способных коммуницировать с обычными людьми, контринтуитивными свойствами артефактов и природных объектов, трансперсональными состояниями и демонической одержимостью. В секулярных обществах Нового времени такие идеи и представления отчасти утрачивают свою привлекательность, однако сама по себе проблема «неоднородности» повседневного мира и действующих в нем «потусторонних» сил остается по-прежнему важной для коллективного воображения. Приблизительно так рассуждал Карл Поппер, предлагая считать современную конспирологию «типичным результатом секуляризации религиозных предрассудков» (1992:112–113).