В последние годы можно отметить растущий интерес к литературе, критике и печатному делу в России XIX века. Обозревая новые статьи о статьях, книги о книгах, критику критиков, невольно вспоминается Виссарион Белинский, который сокрушался, что стали писать «все, которые только умеют чертить на бумаге каракульки», и вопрошал: «Где рычаг этой внезапной и живой литературной деятельности?». Едкий Белинский считал, что причину бурного роста графоманства в первой трети XIX века нужно искать «в кармане». Это прозаическое объяснение почти двухсотлетней давности релевантно для современного роста публикаций о русской печати только отчасти. Помимо общеакадемических обстоятельств (publish or perish), внимание к печатному слову позднеимперской России объясняется растущим интересом к социальной, интеллектуальной, технологической и глобальной истории долгого XIX века. Печать как комплексное глобальное культурное явление – идеальный объект изучения в рамках всех популярных подходов к истории.