Вынесение в заглавие книги названий регионов не должно никого обмануть. Перед нами не труд регионоведов: и Латинская Америка, и Восточная Азия, и Восточная Европа здесь предстают скорее как кейс-стади для иллюстрирования ­основного тезиса авторов о взаимосвязи процессов демократизации и построения государства благосостояния. Исследование проводилось в рамках научных традиций сравнительной политологии и именно с этих позиций может быть интересно для читателя. Тем же читателям, которые хотели бы поближе познакомиться с социальной политикой государств названных регионов, лучше подыскать другие работы. Очевидно, что анализ внутренней политики Перу объемом в две страницы или трехстраничное рассмотрение демократического транзита и социальной политики Тайваня и Кореи вряд ли могут претендовать на полноценное исследование. Но авторы и не ставили пред собой такой задачи. В данной работе мы видим скорее намерение кратко обрисовать ситуацию в каждой стране с целью дать общее впечатление о регионе.

В книге представлен анализ ситуации за шестьдесят лет. Описание периода с 1945 по 1980 годы включает в себя прежде всего предпосылки становления идеи государства благосостояния в регионах. В первом разделе дается как общий сравнительный обзор, так и рассмотрение эволюции социальной политики в каждом регионе в отдельности. Однако первая часть является скорее введением в тему исследования, где особое внимание уделяется предпосылкам демократических реформ в исследуемых странах, хотя уже в этой части авторы проводят параллели между типом режимов и инициативами в социальной сфере.

Хронологические рамки второго периода охватывают с 1980 по 2005 год, период, когда большинство изучаемых стран уже вступили на путь демократизации. Именно в этой части работы сконцентрированы основные тезисы авторов, анализ существующих моделей государства-благосостояния и возможности их реализации в условиях того или иного режима.

Нужно отметить, что все теоретические выкладки авторы аргументируют конкретными данными по социальным реформам. Таблицы и графики, представленные как в приложениях, так и в основном тексте работы, очень содержательны и прекрасно иллюстрируют текст.

Таким образом, подобная краткость в отношении каждой из стран оправдана масштабностью замысла. Поиск критериев определения демократичности политического процесса не первое десятилетие занимает умы ученых и политиков, и авторы, безусловно, сумели внести весомый вклад в этот процесс. Причем, что особенно важно для политической науки, данное исследование мы можем определить как актуальное для анализа современной политической ситуации. Экономический кризис последних лет заметно изменил направление исследований; стало очевидно, что пренебрежение к социальным проблемам, которое мы наблюдали последнее время во многих странах мира, включая и Российскую Федерацию, весьма существенно повлияло на возможности дальнейшего развития государств. Поэтому попытка авторов совместить проблематику государства благосостояния с изучением демократического транзита представляется более чем оправданной.

При этом авторы четко определяют свою задачу как чрезвычайно сложную, если не невозможную, что связано с комплексностью подхода к проблеме. Так, с самого начала выделяется ряд факторов, которые обусловливают социальную политику государства в условиях перехода к демократии: возможность включения рабочих и крестьянских партий и организаций в политические элиты, экономические составляющие, специфика политических институтов. По сути, авторы пытаются максимально рассмотреть все возможные аспекты проблемы в своем ­исследовании, хотя и оговаривают, что в полном объеме сделать это невозможно и серьезные ограничения здесь неизбежны. Подобная попытка комплексного анализа заставляет нас задумываться над некоторыми спорными моментами.

Так, авторы рассматривают проблему формирования государства благосостоя­ния, делая вывод о зависимости социальных реформ и демократических процессов от исторического пути становления государств. С подобным тезисом нельзя не согласиться, тем более что он очень убедительно доказан в самой книге. Однако здесь возникает вопрос. Что именно мы принимаем за исторический путь? Ответ относительно прост, когда идет речь о Восточной Европе и наследии советской системы. Но что в таком случае может объединять такие страны, как Чили (государство, часто рассматриваемое в качестве едва ли не идеальной модели демо­кратического развития со стабильной политической обстановкой) и Перу, где в последние двадцать пять лет коррупционные скандалы сменяются проблемами, связанными с деятельностью террористических группировок? На этот вопрос авторы не отвечают, ограничившись признанием разнообразия политических режимов в регионе. Между тем именно в Латинской Америке социальная составляющая является ключевой в любой политической программе, что четко связано с историей формирования государств и государственности. Проследить эту закономерность смогут лишь читатели, хорошо знакомые с регионом.

Удивляет также факт, что в книге нет даже упоминания о Кубе. А ведь именно на Кубе социальная политика государства является опорой авторитарного режима и, более того, считается и серьезной преградой для возможного перехода к демократии, и примером заботы государства о своих гражданах для многих жителей Латинской Америки. Популярность Фиделя Кастро и Уго Чавеса в Латинской Америке обусловлена вниманием этих лидеров к социальной политике, и это нельзя сбрасывать со счетов.

В конечном итоге, Стефан Хаггард и Роберт Кауфман приходят к логичному заключению, что прямой связи между типом режима и социальной политикой нет, существуют лишь некие элементы, которые могут в той или иной степени влиять на развитие социальной политики в демократическом государстве, например налоговая система и возможности кроссклассовых коалиций.

Авторы исследования проделали гигантскую работу. Однако очевидно, что проведенный ими анализ не претендует на абсолютную точность выводов. Тем интереснее могут быть последующие работы в рамках этой тематики, и тем полезнее может оказаться эта книга другим исследователям.