Подтверждением этому, как считает историк, является участие итальянцев на стороне Мамая в Куликовской битве, заключение Мамаем договора с литовским князем Ягайло накануне этой битвы и движение последнего к месту битвы. Историк полагает, что целью Мамая было не стремление получить большую дань с Московского княжества, а сделаться постоянным правителем Руси и обратить русских в католичество. Победа русских в Куликовской битве провалила планы Мамая и римского папы.

На западе планы римских пап реализовались благодаря Польше и тем силам ВКЛ, которые порвали с православием и восприняли ценности западно-христианской цивилизации. На наш взгляд, выводы историков А.Тойнби, Э.Винтера, а также С.Шкиринского являются ключом к пониманию и оценке важнейшего периода в мировой истории, истории белорусского народа и Руси в целом, связанном с возникновением и с генезисом ВКЛ, политикой Московского княжества и Российской империи на западе, а также политикой Польши.

Основной вывод этих историков заключается в том, что именно Запад, руководимый своим идеологическим центром Ватиканом, планомерно осуществлял агрессию против Руси, направлял и вдохновлял Польшу, Литву на отторжение русских земель. При этом шел не просто захват чужих земель, а осуществлялось изменение самосознания, денационализация белорусского и других этносов и превращение их в часть, пусть неравноправную, западного мира путем подавления Православия и замены его католической верой, лишение коренных народов своего языка, культуры.

Важным доказательством истинности сказанного являются исторические документы того времени, практические действия польской шляхты и ополяченных верхних слоев ВКЛ.

Так, в "Хронике Яна Дуглаша" в связи с заключением Кревской унии, отмечается, что королева польская Ядвига заключила брак с литовским князем Ягайло "не по причине её личных желаний, а для расширения и укрепления христианской веры" и потому что Ягайло и его братья " обученные основным правилам католической веры, отбросив языческие заблуждения, приняли истинную веру". Здесь же отмечается, что "Ягайло присоединил земли литовские, жмудские и русские к королевству польскому навечно, соединив их неразрывно в одно целое. Кроме того, обязался крестить их население и склонить их к христианской вере».

Из приведенного текста видно, что Кревская уния – это уния инкорпорации ВКЛ Польшей и начало изменения самосознания белорусов, прежде всего путем перевода их в другую веру. Как известно, в XI - XIII веках население современной Беларуси было исключительно православным. Православные храмы были во всех более - менее крупных населенных пунктах. Действовали монастыри, в которых дети обучались грамоте. Православная церковь играла главенствующую роль в общественной жизни. Ведь в то время религия была единственной формой мировоззрения и определяла самосознание населения, общность культуры и этническую принадлежность.

При переходе из Православия в католичество речь шла не просто о смене конфессии, а об изменении глубинного восприятия мира и социума двух подсистем европейской христианской цивилизации. В основе западного мировоззрения лежит индивидуализм, нажива, в основе восточно-христианского мировосприятия лежит общинность, правда и совесть.

Правящие круги Польши, Великие князья ВКЛ с подачи римских пап хорошо понимали роль церкви и считали её определяющим средством ополячивания населения и создания из народов Польши и ВКЛ одного народа (по принципу одна страна – один народ, заложенному в Кревской унии), где белорусский этнос превращался в этнический материал для формирования из него польского этноса на территории западной Руси.

Во исполнение Кревской унии и в целях распространения и укрепления католической религии польский король Ягайло издал в 1387 году грамоту " О привилегиях феодалам за переход в католическую веру". Согласно этой грамоте, всем кто уже принял крещение или желал окреститься, давались целый ряд вольностей и прав на вечные времена.

Затем была принята Городельская уния (1413 год), провозглашающая соединение народов Польши и ВКЛ в один народ и расширяющая привилегии феодалов – католиков Литвы и Беларуси.

В постановлении Городельского сейма сформулировано положение об инкорпорации земель ВКЛ в корону польскую и одновременно предусматривалось расширение прав феодалов-католиков, подвластных римской церкви. На них распространялись права, которыми пользовались "паны и шляхта королевства польского".

Одновременно православным запрещалось занимать важные государственные посты. " Урадниками, - отмечается в постановлении сейма, - назначаются только католической веры поклонники и подвластные святой римской церкви, также и все постоянные урады, земские, каковы суть должности, каштелянства жалуются только исповедником христианской (католической) веры и к совету нашему допускаются и в нем присутствуют, когда обсуждаются вопросы о благе государства".

Постановлением сейма резко ограничивались права литовской знати по избранию Великого князя Литвы. Предусматривалось избрание на этот пост "только того, кого король польский и его преемники по совету с прелатами и панами Польши, земель Литвы сочтут необходимым избрать, поставить, поместить". В дополнение уточнялось, что названными в унии свободами привилегиями и милостями (в том числе участвовать в совещании по выбору кандидатуры Великого князя Литовского) могут владеть и пользоваться "только те паны и шляхтичи земли литовской…, которым оружие и гербы шляхтичей королевства польского пожалованы, почитателям христианской религии римской церкви подвластные ".

Подписание Люблинской унии в 1569 году по настоянию Польши, создание Речи Посполитой означало ликвидацию самостоятельности государства – ВКЛ и дальнейшую ассимиляцию и ополячивание белорусского народа, а также проявляло гегемонистские, захватнические устремления Польши. Об этом свидетельствуют не только содержание Люблинской унии, но и весь ход ее подготовки в условиях шантажа, угроз с польской стороны и практические действия Польши по отторжению от ВКЛ огромных территорий.

С целью окончательного подчинения Польши ВКЛ поляки на варшавском сейме в 1563 году подготовили декларацию об объединении ВКЛ с Польшей. Однако литовские представители не подписали декларацию, полагая ее неприемлемой для княжества.

На следующем сейме в 1564 году поляки потребовали от польского короля отказаться от своих наследственных прав в пользу Польши. Было также распространено сеймовое постановление, в котором содержалась запись о том, что произошло "соединение двух народов, польского и литовского в один народ".

Однако магнаты княжества не поддержали короля и он временно отступил. В течение года польская сторона вела активную пропагандистскую работу в ВКЛ для вербовки сторонников унии.

Получив гарантии короля о своей неприкосновенности, и что король не будет предпринимать односторонние шаги по ущемлению интересов княжества, его паны прибыли на сейм в Люблин. Обе стороны выдвинули свои условия по заключению унии. Литовские делегаты предлагали в союзном государстве равные права сторон, в том числе при избрании короля, наличие в короне и княжестве своих органов управления, сохранение территориальной целостности государств.

Делегаты же короны польской выдвинули иную программу унии, означавшую полную инкорпорацию ВКЛ в Польшу и предусматривающую следующее: "Польское королевство и Великое княжество Литовское, согласно с ранейшей инкорпорацией последнего, составляют из двух вышеназванных народов одно нераздельное тело, одну общность, один народ, так что с этого времени в этой единой общности двух народов и почти у единого однородного, "неназнавального" и неделимого тела будет навеки одна голова (не отдельные государи), один король польский, который в соответствии с давними обычаями, привилегиями, совместными голосами поляков и литвинов будет избираться в Польше, а не в ином месте…Что касается избрания его на престол Великого князя Литовского должно осуществляться так, чтобы отсюда не было никакого следа подабенства" (дневник Люблинского съезда, 1569 г. сПб,1869 г., с.69, 70).

Делегация ВКЛ расценила предложение польской стороны как позорные, а поведение поляков как заносчивые и неуважительные и с этими предложениями не согласилась.

Свою программу поляки обосновывали тем, что инкорпорация княжества была обещана литовскими князьями Ягайло и Витовтом и они оформлены в ранее заключенных Кревской и Городельской униях. В свою очередь делегаты ВКЛ приводили другие аргументы, но, не найдя взаимопонимания с поляками, покинули сейм. В ответ поляки потребовали от короля аннулировать все ранее данные привилегии шляхте ВКЛ, оповестить королевским указом присоединение к Польше Подляшья, Волыни, Подолии и Киевшины, склонить на сторону Польши крымских татар, чтобы княжество не могло опереться на них в борьбе за свою независимость.

Король Жигимонт II Август согласился с требованиями шляхты и присоединил к Польше указанные шляхтой земли. Одновременно было заявлено, что если послы и сенаторы присоединенных к Польше земель не присягнут на верность Польше, то они будут лишены замков, должностей, привилегий и отправлены в изгнание.

В результате в составе ВКЛ остались только Литва и Беларусь. Опасаясь присоединения и этих земель к Польше, послы оставшихся в составе ВКЛ земель вернулись в Люблин и подписали унию на условиях Польши.

В соответствии с этой унией ВКЛ и Польша объединялись в один народ и единый государственный организм – Речь Посполитую. Особый сейм ВКЛ ликвидировался, присяги приносились только польскому королю. Стала единой внешняя политика, все договоры, противоречащие интересам Речи Посполитой, утрачивали юридическую силу.

Анализ процесса подготовки, содержания Люблинской унии и практических действий Речи Посполитой красноречиво подтверждают справедливость оценки многими учеными этой унии как победу начатого в 1385 году (году подписания Кревской унии) курса Польши на инкорпорацию ВКЛ и как программу окончательного ополячивания и ликвидации белорусской, украинской народностей, уничтожение их культуры.

Следует также отметить, что Ватикан активно способствовал заключению Люблинской унии как важного средства для усиления продвижения католицизма на Русь. Об этом в частности свидетельствует и непосредственное участие представителей Римского папы в подготовке унии, проведение католической церковью активной пропагандистской деятельности по вербовке сторонников подписания унии на территории ВКЛ.

Радикалы лишь иногда и вскользь пишут о Люблинской унии, при этом, как правило, искажают её смысл и направленность, а также последствия её принятия для белорусских земель. Некоторые авторы даже осуждают послов ВКЛ за их несогласие подписать унию на ущербных для ВКЛ условиях и извращают мотивы действий послов. Так, В.Орлов аннексию всех украинских земель ВКЛ подает как рядовой факт и отделывается по этому поводу нейтральным сообщением о том, что "под влиянием шляхты к Польше отошли Подляшские и Киевские воеводства, Волынь и Подолия". Сопротивление же литовских послов подписанию унии на польских условиях "объясняет" ни много, ни мало тем, что они "не хотели делиться властью". Вот такой белорусский "патриотизм" у господ радикалов.

Попутно хотелось бы заметить, что для характеристики действий Москвы используют совсем другой лексикон. По поводу и без такового они применяют такие термины, как " агрессоры", "захватчики", "оккупанты", "насильники", "враги" ит.д.

Курс польской короны на инкорпорацию ВКЛ, ополячивание и окатоличивание его населения вызвал широкую волну протестов со стороны многих представителей правящей элиты и широких слоев населения ВКЛ и, по существу, расколол общество.

В 1432-1439 годах разразилась настоящая гражданская война между сторонниками православия, независимости ВКЛ во главе с Великим князем Свидригайло и сторонниками Польши в ВКЛ во главе с Жигимонтом. Плодом сопротивления было некоторое ослабление давления Польши на ВКЛ, предоставление определенных прав и привилегий православным феодалам.

Однако общая линия на инкорпорацию ВКЛ и полонизацию его населения продолжалась и усиливалась. Волну сопротивления вызвало принятие в 1569 году церковной Брестской унии об объединении православия и католичества на основе организации новой униатской церкви.

Радикалы пытаются выдать униатскую церковь за первородную национальную белорусскую церковь. Однако это является чистейшим политическим вымыслом. Как уже отмечалось выше, до образования ВКЛ и в первый период его существования население русских западных княжеств было сплошь православным. Атаки на православие и усилия по окатоличиванию населения не приносили желаемого результата. Поэтому в Ватикане возникла идея добиться своих целей путем создания новой церкви, которая по духу и целям была бы католической и подчинялась папе римскому. Для обеспечения перехода населения в новую веру в ней сохранялась старая православная атрибутика вероисповедания как фиговый листок по прикрытию истинных целей образования новой религии.

Для реализации намеченного в ВКЛ были направлены иезуиты во главе с Маги, руководителем австрийских и польских иезуитов, которые развернули широкую агитацию за принятие церковной унии.

Ватикан снабдил папского нунция в Польше Руини инструкцией о методах и средствах насаждения католицизма и унии в Беларуси. В этой инструкции приписывалось:

Во всех своих действиях внимательно следить за тем, чтобы никак не была обнаружена цель, кроме той, о которой ранее говорилось, т.е. сохранение и распространение католического вероисповедания. Поэтому следует поступать очень осторожно в подходе к другим государственным делам, чтобы избежать всех недоразумений, легко зарождаемых в умах этого народа…

Хотя, судя по набожности короля и католических вельмож, можно ожидать от них постоянного попечительства над унией, тем не менее, главной вашей обязанностью является содействие униатам во всех их делах, так как уния сильно интересует папу, который надеется, что с распространением её и остальные схизматики объединятся с римской церковью".

Ожидания папы относительно поддержки унии элитой ВКЛ сбылись. В Вильно была учреждена униатская метрополия. Король Сигизмунд III издал грамоту виленским православным бурмистрам и мещанам о подсудности униатскому митрополиту Ипатию Потею в духовных делах и запрещении Стефану Зизанию, православному священнику, произносить проповеди.

Самым успешным ассимилятором белорусов, организатором распространения католицизма и униатства был орден иезуитов, который действовал гибко и тонко.

История свидетельствует, что принятие церковной унии на первых порах не принесло ожидаемого успокоения и единения. Она еще больше накалила обстановку в стране, вызвала массовые волнения и выступления казачества. Противниками унии было много представителей белорусской интеллигенции, в том числе талантливые писатели Стефан и Лаврентий Зизани, Язеп Бабрикович, Лаврентий Карпович, Милеций Смотрицкий и др.

Сопротивление унии в значительной степени было связано и с тем, что униатство насаждалось насильственно, крайне жестоко. Ю. Чернявская пишет:

У непокорных отбирались храмы, монастыри, школы, госпитали.

Особой жестокостью отличался полоцкий епископ иезуит Иосиф Кунцевич, которому было предоставлено право подчинить себе все православные монастыри, храмы в Полоцке, Витебске, Могилеве и Орше. В этой связи даже приверженец унии канцлер ВКЛ Сапега вынужден был направить Кунцевичу письмо с осуждением его действий. "Признаюсь, - писал канцлер, - что я заботился о деле унии и что было бы неблагоразумно оставить это дело: но мне никогда не приходило того, что ваше преосвященство будете присоединять к ней столь насильственными методами… Вместо радости пресловутая ваша уния наделала нам столько хлопот, раздоров и так нам опротивела, что мы желали бы лучше остаться без нее, так много, по ее милости, мы терпим беспокойства, огорчений и докук. Вот плод вашей пресловутой унии! Сказать правду, она приобрела известность только смутами и раздорами, которые произвела она в народе и в целом в крае".

Однако, игнорируя письмо канцлера, Кунцевич продолжал закрывать храмы, лишал сана православных священников, топить неиезуитов и отсекать им головы. В ответ на все это в Витебске вспыхнуло восстание, Кунцевич был убит. Это восстание и расправу над Кунцевичем радикалы преподносят как действие неких фанатиков, а не как проявление народного гнева на действия фанатика-иезуита.

История свидетельствует, что действия иезуитов, подобные творимым Кунцевичем, имели место по всей Беларуси. Вот что сказано в сочинении Добромирского о насильственных действиях папства и католической церкви в Беларуси и на Украине:

… Кто нарушает законы и разрушает согласие между народами, из которых состоит Речь Посполита, тот наносит смертельный удар в сердце отчизны. Такова ссора, которую начали мы с русским народом… Это и есть сердечная рана, которую будь трижды и самой малой приносит смерть … отбирать церкви при помощи гайдуков, терзать исками в трибуналах, хватать попов, выгонять монахов – это не соответствует учению и воле спасителя нашего… Если к духовной цели стремиться, то почему же недуховными средствами.

О преследованиях и насилиях по отношению к православным, чинимые униатами и католиками, сообщается в решениях Виленского съезда представителей православной и евангельской церкви. О борьбе народных масс против унии вынужден был доносить даже папский нунций в Польше Торрес. Он писал, что "не поддается описанию, на сколько русский народ ненавидит римских католиков. Эта ненависть доходит до такой степени, что при виде римско-католического ксендза они плюют на землю от ужаса и отвращения".

Весьма примечательно замечание Торреса о том, что необходимо продолжать покровительствовать унии, "поскольку с укреплением Польши она распространится на Москву и Грецию", т.е. внедрение унии рассматривалось как этап фронтального наступления папства против православия.

Несмотря на непринятие унии населением, она продолжала насаждаться в Беларуси и на Украине. Однако с учетом восстаний и бунтов против унии униаты изменили тактику ее внедрения. Важнейшим рычагом воздействия на население для обращения его в папство стало распространение образования и культуры. По свидетельству А.Е.Киркора, белорусского этнографа и историка "со второй половины XYII века высшее и среднее образование практически находилось в руках иезуитов". Иезуиты открывали бесплатные школы, коллегиумы и другие учреждения. Учебные заведения были не просто местом получения образования. Они одновременно являлись центрами пропаганды польского языка, культуры, католической веры, и в этом было их главное предназначение.

Пропагандистская, образовательная деятельность в сочетании с административными мерами экономического, правового характера приносило свои плоды. По свидетельству Ю.Чернявской, к 1772 году в деревнях Беларуси насчитывалось уже 1199 униатских церквей, католических – 3283, православных только 143.

По ее мнению, униатская церковь не была национальной белорусской идеей, якобы сформированной уже в те далекие времена. Униатская церковь представляла собой способ окатоличивания населения на национальной основе, а не национальной церковью как символом суверенитета государства. К тому же эта церковь была церковью только части народа. Шляхта, грамотная и образованная часть населения, приобщенная к культуре, была поголовно католиками, поляками по культуре, обычаям и с презрением относилась к родному белорусскому языку, считала униатскую церковь "мужицкой церковью".

Таким образом, исторические источники свидетельствуют, что реальная история ВКЛ имеет мало чего общего с теми представлениями об этом государстве, которое пытаются навязать широкой общественности крайние радикалы. ВКЛ никогда не было белорусским государством в том смысле, как это преподносится радикалами. ВКЛ было полиэтническим государством по составу населения со значительным преобладанием русского, белорусского, украинского народов, которое однозначно определялось современниками как население Руси или русское население. На первом этапе своего существования ВКЛ было русским по культуре, языку в системе государственного устройства в нем доминировало православие, на основе которого и было сформировано самосознание русских. Объективные исторические условия предопределили формирование нового государства, процесс создания которого был сложен и противоречив. Наряду с мирным путем его создания присутствовали и насильственные действия литовских князей.

Одним из составляющих концепции радикалов является трактовка природы, Московского княжества Российской империи и места этих государств в истории белорусских земель. Некоторые авторы радикального направления пытаются доказать, что только белорусские земли и некоторые области современной России и являются Русью. Остальная же часть России, по их утверждению, – это не Русь. Другие же представители радикального направления утверждают, что ни Беларусь, ни Россия не являются русскими, славянскими государствами. По их мнению, «Беларусь не была Русью, - не признавала себя Киевской Русью, не обладала древнерусским сознанием, вообще никто себя тут русским не считал в долитовский период. Ни князья, ни народ – никто. Что никаких «русских княжеств» на территории Беларуси никогда не было.»

При некотором различии точек зрения радикалы придерживаются единого подхода, согласно которому Беларусь и Россия – принципиально разные государства, у которых нет ничего общего, что бы их объединяло - ни в родословной народов, ни в истории, ни в культуре, языке, традициях, ни в религии.

Они утверждают, что Беларусь формировалась и развивалась вне славянского, русского мира, Киевской Руси, в западноевропейском цивилизационном поле и этнически, по культуре, языку ближе всего Польше.

Московское княжество и Россию по существу не считают славянским, русским государством, не признают преемственности между этими государствами и Киевской Русью, а Ростово-Суздальское и другие русские княжества в бассейнах Волги и Оки считают, «высосанными из пальца».

Московское княжество радикалы определяют как западный улус Орды, население которого не является индоевропейцами и которое формировалось «в государственном и культурном пространстве Орды».

По их мнению, церковь Москвы в отличии от Православной церкви Беларуси, не является византийской церковью и представляет собой «исторический вариант христианской церкви» некую смесь ислама и христианства.

Россия же в целом характеризуется радикалами как азиатская страна по своей системе государственности, укладу, политике, составу и менталитету населения.

«Русь, – пишет И.Л. Сороковик, - получила в наследство татаро-монгольский тип государственности и ордынские порядки. Этот тип власти вытекал с конфликта и устанавливался не в результате согласия, а в результате уничтожения одной из противоборствующих сторон».

Радикалы отрицают наличие в Российской государственности каких-либо демократических начал, в неприглядном виде рисуются традиции, население России. Оно представляется ими жестоким, конформистским, некультурным, ленивым, злопамятным.

Такой образ русского противопоставляется белорусу, как толерантному, добродушному, благожелательному, трудолюбивому и гостеприимному человеку.

Так, М. Голденков пишет, что язык и искусство, ДНК финоугоров Московии и индоевропейцев Руси (под Русью он понимает Белоруссию – прим. автора) доказывает лишь одно – это разные народы, разных культурных источников, общего у них мало.

Указанные заявления радикалов, как и предыдущее субъективны, ангажированы, не соответствуют исторической правде, выводом и оценкам огромной армии ученых-историков.

Нередко радикалы приводят факты, которые не могут быть приняты в качестве доказательства правоты высказываемых ими суждений.

Вряд ли может служить, например, аргументом в подтверждение нерусскости русских ссылка радикалов на то, что кто-то в Московском княжестве носил чалму, обувал лапти как восточные элементы одежды, а в Беларуси как части (по мнению радикалов) Руси были в ходу сапоги, хотя и здесь повсеместно носили лапти.

Не найдется ни одного исторического источника той эпохи, где бы Русь ограничивали территорией ВКЛ и землями западных областей России. Для всего мира империя Рюриковичей, включая белорусские земли, Московское княжество, были Русью, Русью греческого исповедания. Так, австрийский дипломат и историк Сигизмунд Герберштейн, побывавший в Москве в 1517 и в 1526 годах свою книгу по итогам поездки назвал "Записки о Московии". Однако он не высказывал ни тени сомнения в том, что Московия – это Русь и что здесь живут русские славяне. "Но каково бы не было происхождение имени "Россия", - пишет С. Герберштейн, - народ этот, говорящий на славянском языке, исповедующий веру Христову по греческому образцу, столь умножился, что-либо изгнал живущие среди него иные племена, ли­бо заставил их жить на его лад, так что все они называются теперь одним и тем же именем "русские". Территорию же России он ограничивает реками Днепр, Десна, включает в Россию основную часть восточной Европы вплоть до Северного моря и отмечает, что среди русских имеется "только две нерусские области - Литва и Жемойтия, расположенные среди рус­ских, они, однако, говорят на своем языке и принадлежат латинской церк­ви, впрочем, живут в них большей частью русские. Россией, - отмечает ди­пломат, - ныне владеют три государя, большая ее часть принадлежит Ве­ликому князю Московскому, вторым является Великий князь Литовский, третьим - король польский, сейчас владеющий как Польшей, так и Литвой.

Говоря о религии русских, он пишет, что "с самого начала и до сегодняшнего дня русские пребывают в христианской вере греческого испо­ведания. Их митрополит некогда имел местопребывания в Киеве, потом во Владимире, а ныне в Москве.

Таким образом, Герберштейн со всей определённостью утверждал, что Московия – это часть Руси, что в ней живут русские люди, что исповедуют они такое же русское православие как и утвердившееся в белорусских землях.

Особое усердие проявляют радикалы, стремясь представить Московское княжество и Российскую империю как завоевателей, грабителей, врагов белорусского народа. «История Московии, а затем Российской империи, заявляют они, является «историей систематического захвата и ограбления всё новых и новых территорий». Московские правители, пишут радикалы, чуть что шли войной на соседей, не зная жалости ни к ним, ни к собственным людям».

Именно таким образом, утверждают радикалы, поступало Московское княжество, а затем Российская империя по отношению к Белоруссии, её землям. Они, пишет В. Деружинский, стали жертвами агрессии Российской империи. Россия не просто захватила их земли, но и систематически подавляла язык, культуру, церковь местного населения, взамен насаждали свои.

Однако такая трактовка событий не соответствует исторической правде. Полоцкая земля, ранее входившая в состав Новгородского княжества, выгодно располагалась на перекрестке важнейших торговых путей по Западной Двине, Неману и Березине, имела более короткий, нем через Новгород, путь в Западную Европу, что обеспечило оживленные торговые связи с западом, а так же с прибалтийскими племенами, находящимися под суверени­тетом полоцких князей. Все это обусловило быстрое социаль­но-экономическое развитие полоцких земель, рост городов, развитие промыслов и ремесел.

Анализ концепции радикалов позволяет предположить, что её созидание продиктовано, прежде всего, идеологическими, политическими целями. А историческим материал служит лишь средством реализации этих целей.

Каких целей?

На одной из встреч с читателями главного редактора издаваемого в Беларуси журнала «ARCHE» В. Булгакова, ему был задан вопрос о перспективах интеграции Беларуси с Западом. Редактор ответил, что для этого необходимо представить историю Беларуси как составную часть западноевропейской истории. Профессор Варшавского университета Рэдфорда Рыгор указал направление, в котором должна быть изменена история Беларуси для её европеизации. Для этого необходимо, заявил профессор, очистить Беларусь от пятен «геополитического изгоя», «отцепить Беларусь от России», избавиться от «российского культурного колониализма», отмежевать национально «свядомых» белорусов от россиян»

Содержание концепции историографии радикалов свидетельствуют о том, что эта концепция отвечает целям изложенным Р. Ефе, поскольку декларирует близость Беларуси Западу, характеризуют Россию как чуждое и враждебное Беларуси государство. Это достигается, прежде всего, посредством провозглашения ВКЛ Белорусским государством из чего должно по замыслу радикалов автоматически превращаться во враждебное и чуждое Беларуси государство. «Полное восстановление истории ВКЛ (под этим восстановлением радикалы понимают признание ВКЛ белорусским государством – Н.И.) – пишут радикалы, – автоматически превращает нас (т.е. белорусов – Н.И.) в его (т.е. Московское княжество – Н.И.) ментальных противников». Не случайно радикалы сожалеют о том, что победа воинства ВКЛ над русскими войсками не отмечается в Белоруссии как общенациональный праздник и призывают ко всемерной популяризации этого события.

Стремясь всячески опорочить Россию, сформировать у белорусов «новое» антироссийское сознание радикалы препарируют многие исторические события в России (притом часто непосредственно не связанные с историей Беларуси), представляют их в неприглядном виде, допускают прямую их фальсификацию. Так, освобождение Россией Болгарии от турецкого ига М. Голденков характеризует как «российскую оккупацию этой страны».

Во всем мире Московский царь Иван IV в соответствии с законами лингвистики именуется как Иван «Грозный». Под этим именем «Грозный» Иван IV и вошел в историю. Радикалы же упорно называют русского царя не «Грозный», а «Ужасный», а в переводе на белорусский язык Иван «Жахливы». Уместно спросить, зачем это делается? Ответ один – еще больше сгустить антироссийские краски и представить Россию в еще более неприглядном виде.

В ходе конфликтов между ВКЛ и Московским княжеством белорусские земли оказались в зоне военных действий и подверглись немалым разрушениям. Но правомерно ни отождествлять события той поры со злодеяниями немецко-фашистских захватчиков в Беларуси в годы Великой Отечественной войны, при этом преднамеренно сглаживать эти злодеяния. А именно это делает М. Голденков, который пишет, что «в отличие от гитлеровцев московский царь уничтожил не 650, а несколько тысяч населенных пунктов». Голденкову должны быть известны планы Гитлера относительно судьбы Беларуси и её народа. Согласно этим планам предусматривалось на территории Беларуси физически уничтожить 75 % русских, белорусов, а 25 % оставшихся превратить в рабов. И эти планы, как известно, реализовывались. Трудно поверить, что Голденкову не известны и реальные, фактические данные о гибели миллионов людей, о разрушениях, содеянных гитлеровцами. А эти данные таковы: разрушено 209 городов и поселков, сожжено 9200 деревень и сел, было выведено из строя или вывезено в Германию 10338 промышленных предприятий, в том числе все крупные предприятия. Так где же Ваша объективность господин Голденков, на которую Вы так крикливо претендуете?

Только предвзятостью, нарочитостью, желанием представить Россию в крайне неприглядном виде, как антипод западной цивилизации и ВКЛ и, в конечном счете белорусскому народу, можно объяснить появление на страницах голденковских книг тенден­циозных россказней о России под видом развенчивания каких-то российских мифов.

Весь мир знает о Куликовской битве как важном этапе борьбы русского народа за освобождение своих земель от татаро-монголов. Голденков же сомневается, а была ли вообще эта битва, а если же и была, то она была, по мнению Голденкова, "чисто ордынской разборкой" и проходила в рамках гражданской войны в самой Орде.

Противореча себе и исторической правде, Голденков заявляет, что Андрей Полоцкий был на Куликовом поле на стороне русских князей потому, что московское княжество в тот период являлось частью ВКЛ. Тогда позволительно спросить у Голденкова: если Московское княжество было частью ВКЛ, то почему великий князь литовский и польский-Ягайло вступил в союз с татарским ханом Мамаем и спешил со своим войском на соединение с ним, но просто опоздал? Голденков и другие авторы вообще предпочитают умалчивать о выступлении Ягайло. Господин же В. Деружинский вообще пытается отрицать всем известный исторический факт выступления войск Ягайло в поддержку Мамая согласно ранее заключенному между ними договору.

"Оригинальную", но вписывающуюся в общий антирусский характер своих повествований, дает Голденков оценку известным и почитаемым во всем мире деятелям. Касаясь личности Петра I, Голденков не видел в его жизни и деятельности ничего положительного. Его повествование о Петре I сводится к тому, что Петр I впервые ввел заградительные отряды, продотряды, основал административную систему, уничтожил четверть населения России. Описание самого Петра I сводится к тому, что он был страшно худ и нескладен, с пальцами как у скелета, с маленькой головой и узкими покатыми плечами, болезненным взглядом темных глаз.

В союзники он берет некоего Александра Бушкова. Хотелось бы посоветовать Голденкову при оценке Петра I обратиться к другому авторитету, всемирно известному писателю Александру Дюма, который так писал о Петре I в своих "Путевых впечатлениях о России": "Но великая сущность, воплощавшаяся в великом человеке, не умирает вместе с ним, она переходит в следующие поколения, просачивается в будущее: почти полтора века прошло со дня смерти Петра I, а Русь живет еще жизнью своего могущественного императора и действительно, память о нем повсюду - от Балтийского моря до Каспийского, от Архангельска до Риги, от Волги до Дуная, от Азова до Ботнического залива. Куда бы вы не направились, вы идете по его стопам... В Москве, в Санкт-Петербурге, в городах и селениях, в лесных сторожках и на полях сражений с благоговейным тщанием собраны многочисленные воспоминания, предания, легенды, связанные с его именем. Эти воспоминания, легенды, предания мы открываем для себя с чувством глубокого почтения, какое внушает обычный человеческий гений, будь то Цезарь или Карл Великий, святой Людовик или великий Петр I, Густав Адольф или Наполеон. Теперь после знакомства с царем - гигантом /подчеркнуто мной - Н.И./ отважно войдем в его царство. "В противоположность другим,- отмечает А. Дюма, - которые ведут двойное существование, общественное и личное, гигант... всегда жил только жизнью общественной … его домашним кровом было огромное пространство великой империи".

Не оставил без своего вниманий Голденков и великого русского полководца М.И. Кутузова. Свое повествование о нем он озаглавил: "Кутузов самый великий миф русской истории". В своем ключе Голденков пишет о Кутузове, как о военачальнике, не выигравшем ни одного сражения и имеющего на своем счету лишь одни поражения и который "в высшей степени талантливый, офицер интендантской службы". В понимании Годденкова личная храбрость Кутузова, то что он возглавил штыковую атаку со знаменем в руках в бою под Алуштой - все это проявление глупости Кутузова. Следуя логике Голденкова, в глупости следовало бы обвинить и Наполеона, который под градом картечи со знаменем в руках ринулся на мост над пропастью да за одно и Александра Македонского, который нередко бросался на штурм крепостей и в бою был тяжело ранен. Возомнив себя Клаузевицем, штатский Голденков безапелляционно и амбициозно без учета мнения военных специалистов-историков дает "оценки" всех военных кампаний с участием Кутузова,которого расценивает как бездарность.

Следуя логике М. Голденкова бездарными были древнеримский полководец Фабиан, который отказывался вступать в открытое сражение с противниками и предпочитал постепенно изматывать их, а также западно-римский полководец Феодосий, который вместо того, чтобы вступать в открытый бой с готами, укрывался в городах, о крепкие стены которых постоянно разбивалась дикая храбрость варваров.

Придерживаясь образа мыслей М. Голденкова, в разряд никудышных полководцев относится и известный военначальник ВКЛ Константин Острожский, который не выступал татарам на встречу, когда они шли грабить, а преследовал их, обременённых добычей. Он ожидал, когда татары остановятся на привал, стреножат своих коней на пастбищах, скрытно нападал на них и уничтожал.

В негативном ключе описан Голденковым и маршал Г.К. Жуков. Победы в сражениях с участием Жукова, - по мнению Голденкова, - происходили "не благодаря, а вопреки "гению" жестокого маршала Советского Союза". Беря в качестве доказательства писание предателя Виктора Суворова, Голденков повторяет измышления о якобы запланированном на июль 1941 г. наступлении СССР на Гер­манию под видом ответа на провокации на границе и пишет, что Жуков был главным вдохновителем нападения на Германию. По мне­нию Голденкова Жуков "провоцировал немцев к нападению, а в ходе войны отдавал преступные приказы, был властолюбивым генералом, не щадил жизнь простого человека". Он сожалеет, что из "чванливого жестокого бездаря Жукова сделали гениаль­ного полководца".

Представим читателям, без сомнения, знающим правду о победе маршала Жукова самим оценить "откровения" Голденкова, его облик, образ мышления и предпочтения. Мы позволим себе лишь напомнить читателям оценку Жукова как полководца, данную нашими союзниками в войне.

Первого февраля 1945 г. в самом массовом американском еженедельнике "Лайф" была опубликована статья "Жуков". Вот, что писал автор статьи о Жукове:

Обходя узлы сопротивления, / в ходе Висло-Одерской операции -Н.И./ и предоставляя их ликвидацию тыловым частям, Жуков промчал свои танковые авангарды и моторизованную пехоту за первые восемь дней кампании по болотистой и лесистой местности более, чем за триста километров - рекордная быстрота наступления, значительно превосходящая темпы на­ступления немцев в 1941 году... Чтобы ни произошло в течение ближайших недель, Георгий Константинович Жуков войдет в историю войны как один из крупнейших полководцев второй мировой войны... Его успехи на поле боя не имеют себе равных в нынешней войне. Ни среди союзных армий, ни в германской армии нельзя найти ни одного генерала, равного Жукову.

Складывается впечатление, что со стороны белорусских ученых научного направления в историографии существует определенная недооценка степени влияния радикалов на общественно-политическую жизнь в Беларуси, формирование сознания населения. Основное влияние ученых научного направления сосредоточено на позитивном исследовании реальных исторических процессов в белорусских землях во всем их многообразии и противоречивости. Как уже отмечалось по результатам исследований издано большое количество монографий, статей, учебников. Однако в них, за редким исключением не анализируются позиции радикалов, не осуществляется анализ их концепции историографии.

Можно предположить, что нежелание историков научного направления вступать в дискуссию с радикалами обусловлено отношением к ним как к оппонентам не заслуживающим серьезного внимания, поскольку радикалы не придерживаются научных принципов в историографии, выдвигают явно необоснованные положения, субъективны, тенденциозны в своих выводах и оценках.

Однако при этом упускается из виду, что радикалы и не собираются вступать в научные дискуссии. В их публикациях, как правило, не анализируются существующие точки зрения на те или иные проблемы. Эти точки зрения просто голословно отвергаются, при этом в некорректной форме с навешиванием ученым научного направления всевозможных ярлыков.

Сочинения радикалов предназначены не научным кругам, а непосредственно широким слоям населения, прежде всего молодежи, не обладающей необходимыми знаниями, не знакомыми с иными, чем у радикалов, взглядами и поэтому не редко воспринимающими позиции последних как истинные. Этому способствует и то, что радикалы апеллируют к лучшим чувствам людей, желающим видеть свою страну с древними

своему народу, активно проводили политику Польши и Литовский знати.

Радикалы уводят людей от понимания того, что в результате инкорпоративной политики Польши, её духовной интервенции, предательства основной части белорусских феодалов и интеллигенции, белорусский народ стоял на грани исчезновения с исторической арены и превращения в биологическую массу для формирования в рамках Речи Посполитой так называемого единого народа, поскольку такое формирование осуществлялось на духовных, культурных и конфессиональных принципах, исповедуемых Польшей и Западом.

Создаваемая радикалами историография затушевывает и не позволяет осознать истинное величие, героизм, исторический подвиг белорусского народа. Этот подвиг состоит в том, что белорусский народ, находясь в центре Европы, в зоне интенсивных миграционных процессов, геополитических интересов разных государств, на стыке противоборствующих цивилизаций не исчез с исторической арены, не растворился среди других народов. Он и развил свою культуру, язык, остался самобытным, самостоятельным народом, сформировался как народность и нация. Он проявил способность к выживанию в самых сложных исторических условиях, проявил героизм в борьбе за свои земли, исключительное трудолюбие, не раз восстанавливая разрушенное и создавая новые ценности. Белорусский народ во всех областях проявил себя как талантливый народ, выдвинув из своей среды плеяду известных во всем мире просветителей, учёных, композиторов, конструкторов, мастеров своего дела.

Несмотря на несостоятельность концепции радикалов, было бы ошибкой недооценивать их влияние на общественное сознание людей, часть которых уже сегодня в той или иной мере разделяет их позиции и взгляды, это, в частности, находит свое отражение в публичных акциях, художественных произведениях, репертуарах некоторых творческих коллективов и всевозможных публикациях.

Активная пропагандистская деятельность радикалов набирает обороты. Издается серия литературы по истории Беларуси под названием «неизвестная история», масса книг по истории пишется в Варшаве, Белостоке, Вильнюсе и затем распространяется в Беларуси. К услугам радикалов ряд периодических изданий. Всю эту литературу нередко можно увидеть в секциях книжных магазинов, предназначенных для размещения учебников и пособий для учащейся молодёжи.

К сожалению, научно-публицистическая, пропагандистская деятельность учёных научного направления не отличается ни массовостью, ни остротой. Книги для широкого круга читателей издаются редко, небольшими тиражами.

Рассмотрение концепции радикалов остается, как правило, вне поля зрения ученых России, основных её научных центров. Практически все учебники по истории России умалчивают о существовании в Беларуси направления в историографии путающегося кардинально пересмотреть положения о славянстве, природе белорусского, русского народов, их истории, сугубо в негативном аспекте освещающем действия России в Беларуси и в очернительных тонах рисующим всю историю России, её народа. Подвергается переоценке деятельность выдающихся представителей русского народа.

Работа ученых - белорусоведов в России распылена, ослаблена, осуществляется вне постоянной связи с белорусскими учеными. Не стало правилом проведение совместных конференций, симпозиумов, семинаров по актуальным и дискуссионным вопросам истории двух братских народов.

Более того, сомнительные публикации некоторых российских ученых по проблемам славянства, происхождения русского народа, истории Киевской Руси, оценке деятельности российских царей, полководцев и др. служат аргументом для радикалов в отстаивании ими своих позиций.

Питательной почвой для радикалов является и воцарившаяся в научных и общественных кругах России тенденция к тотальному пересмотру и всеобщему очернению истории СССР.

К сожалению, правящие круги современной России не учитывают и уроки истории и своими действиями, публичными высказываниями питают националистические настроения в Беларуси, дают повод для оценки России как недружественного по отношении к Беларуси государства с великодержавными намерениями.

Подтверждением правоты таких оценок служат непродуманные высказывания высокопоставленных государственных деятелей и политиков России об объединении России и Беларуси путем включения в состав России белорусских областей на правах субъектов Российской Федерации, а также дискриминационные меры по отношению к хозяйствующим субъектам Беларуси. Такие меры тем более не допустимы с учетом особенностей народнохозяйственного комплекса Беларуси, исторически ориентировано на российский рынок, максимальное разделение труда в рамках СССР.

В последнее время наметилась тенденция к более активному и предсказуемому сотрудничеству с Белоруссией, более тесному сближению двух государств. Полагаю, что это не конъюнктурное явление, а продуманная политика как часть общей линии на интеграцию бывших союзных республик. Об этом свидетельствует создание таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана, формирование единственного экономического пространства ряда стран СНГ.

К сожалению, утвердившаяся в России после распада СССР система власти, насаждение дикого капитализма привели к полной деградации всего хозяйственного организма, общественно-политических отношений, материальному и духовному обнищанию народа. Повальная коррупция, разгул преступности, незащищенность населения, дискредитируют Россию как государство. Все это используется радикалами как подтверждение ущербности России как государства для усиления антироссийских настроений в белорусском обществе.

История свидетельствует, что единение трех восточнославянских народов-русских, украинцев и белорусов – объективная необходимость и условие их успешного развития. Вместе с тем это единение крайне нежелательно тем кто хотел в интеграции своих государств видеть страны этих народов зависимыми, ослабленными, разрозненными, а лучше недружественными друг к другу.

Как известно, история не имеет сослагательного наклонения. Однако беспристрастная, объективная оценка исторических процессов не может не привести к выводу, что именно присутствие на исторической арене Московского княжества Российской империи, их противостояние аннексионистской политике Польши, устремлениям других западных стран и литовских феодалов позволили белорусскому народу остаться на исторической арене, сформироваться как нации.

Пребывание Белоруссии в составе СССР позволило благодаря самоотверженному труду и героизму белорусского народа, помощи и поддержке других народов, прежде всего русского народа избежать гибели и порабощения немецкими оккупантами, превратить республику в высокоразвитый индустриальный край с процветающей народной культурой и тем самым создать все предпосылки для успешной деятельности своего суверенного государства.