Реджеп Тайип Эрдоган сумел прослыть ретроградом, не являясь им

Демонстранты почти ушли со стамбульских улиц, а премьер Реджеп Тайип Эрдоган на них остался. Нельзя сказать, что город увешан его портретами, но на крупных магистралях нет-нет да и мелькнет реклама его правящей партии АКП (Партия справедливости и развития), а конкурентов не видно. Плакаты клеят по два или четыре сразу, крупным планом — голова с короткой стрижкой, жидкие усики, ясные глаза, активный жест. Башбакан — так его должность звучит по-турецки.

От эрдоганофилов не отстают и эрдоганофобы. Протесты, начинавшиеся в конце мая с экологических лозунгов и неприятия политики «ползучего исламизма», недели через три упростились до призыва «премьера в отставку». «Тайип истифа!» — кричат уличные сборщики подписей против Эрдогана, «Тайип с… х…», — требуют частично замазанные надписи на заборах. Тайипа ругают, но не видят ему реальной альтернативы. Согласно июньскому соцопросу компании MetroPoll половина страны считает реакцию премьера на протесты (называл недовольных мародерами и маргиналами) «конфронтационной и провоцирующей», но при этом 53,5% все еще поддерживают его политику в целом.

Электоратом партии Эрдогана иногда называют отсталых жителей деревень, но это неверно. Во-первых, побеждает он во многом за счет крупных городов (Стамбула, Анкары и Бурсы), во-вторых, процент сельского населения за годы правления АКП сократился с 34 до 28%, а голосов на национальных выборах партия с каждым разом собирает все больше (35% в 2002 году и 50% в 2011 году). В-третьих, самое необразованное население проживает на юго-востоке Турции, где партия власти как раз малопопулярна, там голосуют за независимых курдских политиков.

Плохо работает и часто используемое определение партии Эрдогана как исламистской. Хороши исламисты, отвергающие шариат, поддерживающие либеральную экономику, партнерство с США и выступающие за членство в Евросоюзе. Сами лидеры АКП определяют курс своей партии как социал-консервативный и центристский.

В этом и состоит недооцененный феномен Эрдогана. Десять лет назад стране, одна половина которой почитает Аллаха, а другая, не менее истово, — безбожника Ататюрка, требовался прагматик, человек «ни вашим ни нашим», способный провести Турцию между Сциллой и Харибдой — исламизмом и клановыми интересами старой кемалистской элиты — к многолетнему экономическому росту и более открытому обществу.

Эрдоган или кто-то другой должен был совершить в Турции нулевых годов именно ту работу, которая была проделана: модернизировать страну, повысить уровень жизни, приблизить законы и госорганы к европейским стандартам, расширить права политических, религиозных и национальных меньшинств. И в итоге получить на свою голову обвинения в «отходе от идей Ататюрка» и авторитаризме.