Арабская весна» оказалась слишком ярким зрелищем, чтобы любоваться им даже на расстоянии. Западные дипломаты, еще два с половиной года назад приветствовавшие свержение египетского диктатора Хосни Мубарака, явно вздохнули с облегчением, когда военная хунта бросила за решетку уже законно избранного президента Мухаммеда Мурси. Оказавшись вовлеченным в египетский, а позже сирийский кризис, Вашингтон явно начал стремиться к гораздо менее идеологизированному курсу в регионе — вопрос, надолго ли.

Американский президент Теодор Рузвельт, сказавший 70 с лишним лет назад про никарагуанского диктатора Анастасио Сомосу, что тот «может, и сукин сын, зато наш сукин сын», вряд ли сам мог предположить, какой силы пророчество изрекает. Вся история послевоенной внешней политики США превратилась в метание между двумя линиями — Realpolitik, невозможной без ставки на «своих сукиных детей», и мессианством, когда Вашингтон вспоминает, что именно он — главный оплот демократии на планете, который обязан ради этого не щадить даже союзников. Ни первый, ни второй подход не приносит хороших результатов, зато их хаотичное чередование многократно ухудшает ситуацию для самих США. Особенно наглядно это видно на примере положения на Ближнем Востоке.