Другие журналы на сайте ИНТЕЛРОС

Журнальный клуб Интелрос » НЛО » №122, 2013

Ольга Брейнингер
Этот смутный объект желания (в повелительном наклонении)

Я благодарна «НЛО» и всем участникам дискуссии за возможность обсудить и углубить свои представления о природе и перспективах антропологического поворота. Как это происходило и с предыдущими репликами — манифестами Ирины Прохоровой, Кевина Платта и Николая Поселягина, — поставленные в дискуссии вопросы переросли проблемные векторы, обозначенные моим эссе, и развернули обсуждение в новых направлениях. В заключение попробую, не углубляясь в жанр «комментария к комментариям», высказать не­сколько итоговых соображений.

Мне близка оптимистическая позиция Дорис Бахманн-Медик, которая, проводя различие между философской антропологией и антропологическим поворотом «в том виде, в каком он установился под влиянием культурной антропологии и этнологии», именно в последнем видит перспективное на­правление обновления современных гуманитарных наук, важный этап «на пути развития научных концепций и новых "поворотов" в теории культуры, ориентированных на изучение культурных различий». Внимание к культур­ным различиям наряду с Бахманн-Медик также стало темой рассуждений Кевина Платта в этой подборке, а ранее Николая Поселягина и других — факт тем более интересный, что, видя в антропологическом повороте возмож­ность реформирования современных гуманитарных наук, исследователи вступают в противоречие с другим взглядом на антропологию, высказанным, например, Смадар Лави и Тедом Сведенбургом, а именно что наука антропо­логия сыграла ключевую роль в разделении мира на «нас» и «чужих» (в част­ности, для Лави и Сведенбурга — на Запад и не-Запад)[1].

По мнению Бахманн-Медик, перспективность антропологического пово­рота отчасти определяется именно тем, что он способствует преодолению ди­хотомии между «Я» и «Другим». Значит ли это, что не только статус фило­логии, но и статус антропологии и, более того, круг проблемных вопросов, которыми занимаются современные гуманитарные и социальные науки, дол­жен быть пересмотрен?

К этому вопросу тесно примыкают две другие проблемы. Во-первых, как правомерно заметил Сергей Ушакин, мой анализ двух манифестов «прови­сает в воздухе», оставляя за рамками их социальный контекст. Действи­тельно, мое внимание привлекла в первую очередь «параллельность» выска­зываний об антропологическом повороте, и отчасти я поместила дискуссию в своего рода социальный вакуум, перенеся фокус внимания на мотивацию однонаправленных высказываний и призывов к переменам, озвученных представителями совершенно разных культурных институтов. Впрочем, о полном вакууме здесь речь все же не идет, ведь и проблемы, представшие перед американскими университетами, в тексте Платта, и отсталость и не­обходимость реконфигурации российских научных институтов в манифесте Прохоровой неизбежно очерчивают, пусть даже и размашистыми штрихами, контекст всей дискуссии.

Наконец, точка пересечения, которая объединяет высказывания практи­чески всех участников дискуссии, — это размышления о научном методе антропологического поворота. Опасения, связанные с его рискованным, преждевременным запуском в работу на стадии, когда еще не выработана методология, высказали Евгения Вежлян, Петр Сафронов и Юрий Зарецкий. Так, Петр Сафронов заметил, что

грандиозное предприятие по обновлению дисциплинарного поля гумани­тарных наук строится на шаткой онтологической предпосылке: наличии человека как универсалии. При этом содержательная конкретизация чело­веческого тут же подменяется обсуждением специфики возможных дискур­сивных стратегий.

 

Разделяя вполне обоснованные суждения, высказанные коллегами в своих отзывах, я тем не менее решусь настоять на своем, возможно, в определенной степени провокативном оптимизме и вновь процитирую уже упоминавшийся призыв Максима Вальдштейна, озвученный в отзыве на манифест Николая Поселягина: «Засучить рукава и пахать»[2].

И в этом случае фиксация кризиса, пусть даже и несколько избыточная, необходима. Здесь стоит вспомнить знаменитый доклад Жака Деррида, сде­ланный им в 1966 году в Балтиморе на конференции, посвященной структу­рализму, — доклад, где он подверг сомнению центральные постулаты струк­турализма, тем самым положив начало разговору о смене научной парадигмы. Возможно, и в случае антропологического поворота именно проговаривание послужит точкой отправления для нового рейда парохода современности.

Итак, что же такое антропологический поворот, чем он станет? Кевин Платт говорит о неком едином «объекте желания» — и с этой формулировкой невозможно не согласиться. В конце концов, антропологический поворот долженстать тем, чем мы его сделаем: нашим коллективным объектом желания, который мы вылепим через различные научные практики.



[1] Lavie S, Swedenburg T. Displacement, Diaspora and Geogra­phies of Identity. Durham; London: Duke University Press, 1996. P. 1.

[2] Вальдштейн М. «Новый поворот. что он нам несет?»: Об антропологизме в гуманитарных науках // НЛО. 2012. № 113. С. 65.



Другие статьи автора: Брейнингер Ольга

Архив журнала
№164, 2020№165, 2020№166, 2020№167, 2021№168, 2021№169, 2021№170, 2021№171, 2021№172, 2021№163, 2020№162, 2020№161, 2020№159, 2019№160, 2019№158. 2019№156, 2019№157, 2019№155, 2019№154, 2018№153, 2018№152. 2018№151, 2018№150, 2018№149, 2018№148, 2017№147, 2017№146, 2017№145, 2017№144, 2017№143, 2017№142, 2017№141, 2016№140, 2016№139, 2016№138, 2016№137, 2016№136, 2015№135, 2015№134, 2015№133, 2015№132, 2015№131, 2015№130, 2014№129, 2014№128, 2014№127, 2014№126, 2014№125, 2014№124, 2013№123, 2013№122, 2013№121, 2013№120, 2013№119, 2013№118, 2012№117, 2012№116, 2012
Поддержите нас
Журналы клуба