Нам уже случалось высказывать в этой рубрике мнение об одной росписи жур­нала, выпущенной петербургским издательским домом «Коло» (см.: НЛО. 2012. № 118. С. 425—428). Поэтому оставляем за рамками рассуждения о безоговороч­ном благе любой росписи, пусть даже самой уязвимой, но все же решимся выска­зать ряд соображений об издании^[1], которое легко можно было сделать если не во­все образцовым (таких, верно, и не бывает), но близким к тому, ибо перед нами — известнейший и превосходно исследованный журнал.

Примерно двадцать лет тому назад по Москве среди тех немногих, кто инте­ресовался историей русской литературы, поползли слухи, что готовится и вскоре выйдет в свет роспись содержания журнала «Аполлон». Но чем дальше, тем ста­новилось меньше надежды, что она когда-нибудь появится. Потом начались такие же слухи относительно петербургского варианта аналогичного издания, но и они закончились ничем. В итоге роспись появилась в только в 2014-м, в совсем иной ситуации.

Двадцать лет назад «Аполлон» был большой редкостью, полный комплект его можно было найти только в самых крупных библиотеках, а теперь такой комплект вывешен на всеобщее обозрение в Интернете (http://www.v-ivanov.it/issledovaniya_i_materialy/apoUon/). За те же двадцать лет появилось как минимум 14 публикаций (из которых одна — книга), посвященных или прямо журналу, или теснейшим образом с ним связанным проблемам. Среди этих материалов — две фрагментарные росписи^[2], которые, несомненно, стоило учесть при составлении нынешней. Да и вообще новые условия должны были продиктовать новые задачи.

Прежде всего — задачи полноты самого предмета описания. Формально при­драться к нынешней росписи невозможно: в ней отражены все номера журнала, с первого до последнего. Но в то же время довольно очевидно, что имело смысл расписать еще два разряда изданий.

Первый наиболее очевиден. С 1913 г. в журнале появляется раздел «Русская художественная летопись». Однако, как хорошо известно, в 1911—1912 гг. этот раздел был по каким-то причинам выделен из блока «Аполлона» и печатался от­дельными брошюрами, выходившими два раза в месяц. Фактически — другой журнал, на деле — часть основного. Сорок номеров «Русской художественной летописи» (в 1912 г. они иногда были сдвоенными) — ценнейший источник для историка русской культуры начала ХХ века. Вот, например, случайно выбранный № 6 за 1911 год. В нем — петербургская хроника (о художественной жизни писал Н.Н. Врангель, о музыкальной — Б. Яновский и В. Каратыгин, о театрах — С. Ауслендер и Sw., т.е. Т. Налепинский, о литературе — Е. Зноско-Боровский и П. На­умов) и московская (М. Волошин о художественной жизни и Л. Сабанеев — о му­зыкальной). В других номерах к ним прибавляется провинция (так, в № 8 находим «Письмо из Казани» А. Мантеля и «Письмо из Ярославля», подписанное Николай Ив., а в девятом — «Письмо из Киева» Е. Кузьмина). Те же авторы, те же разделы, что и в самом «Аполлоне». Поэтому «Русскую художественную ле­топись» надо было расписывать непременно.

Второй вопрос несколько сложнее. При «Аполлоне» существовало книгоиз­дательство. Его продукция описана в упомянутой выше книге П.В. Дмитриева, и можно было бы, вероятно, просто на нее сослаться, если бы не одно обстоятель­ство. В 1909—1910 гг. в журнале был раздел «Литературный альманах». В 1911 г. он исчез, однако в 1912-м в издании «Аполлона» был выпущен «Литературный альманах», который фактически, как и «Русская художественная летопись», был отдельно изданной частью журнала, и его, с нашей (не бесспорной) точки зрения, следовало бы также расписать, что только украсило бы издание.

Поразмышляв о неполноте росписи, перейдем теперь к тому, что в ней есть и как оно представлено. Увы, и здесь наберется немало претензий к составителю.

На взгляд историка литературы, наиболее существенным является то, что в указателе не перечислены названия или первые строки опубликованных в жур­нале стихотворений, указаны только их авторы. Так, на с. 105 читаем: «[Стихи Н.С. Гумилева, С.М. Городецкого, В.И. Нарбута, А.А. Ахматовой, М.А. Зенкевича, О.Э. Мандельштама.] С. 30—38». Многие ли поймут, что скрывает эта запись за № 238? А скрывает она чрезвычайно важное. 28 марта 1913 г. Гумилев писал Брюсову: «...поэты акмеисты могут считаться таковыми только по своим последним стихам и выступлениям, прежде же они принадлежали к разным толкам. Дей­ствительно акмеистические стихи будут в № 3 "Аполлона", который выйдет на этой неделе»^[3]. Перед нами не случайная подборка стихотворений, а фактическое продолжение акмеистических манифестов Гумилева и Городецкого, опублико­ванных в первом номере того же года. Поэтому пункт 238 должен быть разбит на 6 отдельных записей:

238а. Гумилев Н. Пятистопные ямбы («Я помню ночь, как черную наяду.»). С. 30—32.

238b. Городецкий Сергей. Адам («Прости, пленительная влага.»). С. 32; Звез­ды («Не хочу читать я вечных.»). С. 32—33.

238с. Нарбут Владимир. «Она — некрасива: приплюснут.». С. 33—34; «Как быстро высыхают крыши.» С. 34.

238d. Ахматова Анна. «Я пришла тебя сменить, сестра.». С. 35; Cabaret artis- tique («Все мы бражники здесь, блудницы.»). С. 36.

238е. Зенкевич Михаил. Смерть лося («Дыханье мощное в жерло трубы ли­лось.»). С. 36—37.

239f. Мандельштам Осип. Айя-София («Айя-София — здесь остановиться...»). С. 37—38; Notre Dame («Где римский судия судил чужой народ.»). С. 38.

А кроме этого, полезно было бы перепечатать редакционное примечание: «Печатаемые здесь стихотворения принадлежат поэтам, объединенным теми идеями, которые были изложены в статьях Н. Гумилева и С. Городецкого, в январьской [так!] книжке "Аполлона", и могут до некоторой степени служить ил­люстрацией к высказанным в этих статьях теоретическим соображениям».

Не столь, кажется, необходимо, но все-таки очень желательно было бы ука­зывать названия картин и рисунков, репродукции с которых публиковал жур­нал, а также их расположение на страницах журнала. Если страница с репродук­цией имеет или подразумевает пагинацию (а временами «Аполлон» пагиниро- вал только нечетные страницы), то надо прямо называть номер страницы, если же нет — прибегать к формуле «вклейка между такими-то страницами». Там, где речь идет о рисунках в тексте, это отчасти выполнено. Например, в описа­нии заметки Юрия Роха (Г.К. Лукомского) «Новое строительство Петербур­га» указано, не очень ясно, но все же понятно: «Ил. 2», т.е. к заметке даны две иллюстрации. О других случаях составитель в своем предисловии говорит: «... в описание оформления каждого номера включен список художников, чьи произведения в нем репродуцированы без непосредственной связи с текстом» (с. 24)^[4]. Вряд ли это правильно. Серьезному искусствоведу необходимо знать, ка­кие репродукции иллюстрировали статью П.П. Муратова «Пейзаж в русской жи­вописи» (1910. № 4), а сейчас понять этого из описания нельзя. Или, например, в № 2 за 1909 г. помещена гравюра Н.С. Войтинской. Для журнала принципи­ально, что это портрет постоянного автора, одного из тех, кто особенно близко стоял к редакционной работе, — Н.С. Гумилева (между с. 48 и 49).

Очень печально, что весь раздел хроники расписан в подбор и под одним но­мером. Это до чрезвычайности затрудняет поиск. К тому же почему-то не указаны страницы отдельных хроникальных заметок, что весьма неудобно.

Существенным недостатком кажется нам опущение подзаголовков при статьях. Пользующемуся росписью важно знать (или получить напоминание об уже из­вестном, но не обязательно удержавшемся в памяти), что в первых двух номерах журнала принципиальнейшая и вызвавшая много толков статья И.Ф. Анненского «О современном лиризме» имела подзаголовок «Они», а в третьем — «Оне» (т.е. женщины-поэты). В первом номере статья М. Волошина «Архаизм в русской жи­вописи» была снабжена подзаголовком «(Рерих, Богаевский и Бакст)». Там же в статьях Е. Браудо и Вяч. Иванова «Музыка после Вагнера» и «Борозды и межи» оговаривалось: «Статья первая» и «О проблеме театра» соответственно. Во втором номере переведенные М. Кузминым рассказы Рашильд имели значимые и не слу­чайно перекликающиеся обозначения: «(Светская историйка)» и «(Сельская ис­торийка)». И так далее, и так далее.

Не менее существенна непростая, но все же могущая найти какое-либо еди­нообразное решение проблема: что является журнальным разделом, а что — на­званием статьи или хроникальной заметки. Чтобы было яснее, приведем пример. В описании № 3 за 1909 г. читаем: «Гумилев Н.С., Кузмин М.А. Письма о русской поэзии». На самом деле это вовсе не так. «Письма о русской поэзии» — название раздела, где напечатаны отдельные рецензии Гумилева и Кузмина. Аналогичен случай в описании раздела «Петербургские театры», где авторов оказывается даже трое — С. Ауслендер, М. Кузмин и В. Мейерхольд, тогда как они действо­вали не солидарно, а каждый сам по себе, без связи с другими.

Сходный, но в то же время совершенно особый случай — описание материа­лов, помещенных под названием «Пчелы и осы Аполлона». Всего их было три: в самом первом номере, в № 3 за 1909 г. и в № 12 за 1910 г., но интересен по-на­стоящему только первый; остальные — подборки смешных и нелепых цитат из разных изданий.

В росписи они трактуются по-разному: во вступительной статье — как раздел, в тексте — как «материал». То же самое смешение находим и в специальных ра­ботах П.В. Дмитриева^[5]. Мало того, мы знаем по крайней мере четыре варианта названия диалога, использованных в разных ситуациях: «Пчелы и осы Апол­лона», «Пчелы и осы "Аполлона"», «Пчелы и осы» и «Скучный разговор»^[6]. А от этого зависит библиографическое описание. Зависит и то, как понимать те два слова («Скучный разговор»), что выбрал названием диалога К.Ф. Тарановский, — как подзаголовок или как жанровое обозначение. Автор наиболее подробных пуб­ликаций о диалоге П.В. Дмитриев использует оба наименования^[7]. Но наиболее верным нам представляется такое решение: «Пчелы и осы Аполлона» — заглавие текста, входящего в первый раздел, никак не названный^[8]. Это подтверждается и оглавлением всех трех номеров, где есть «Пчелы и осы». «Скучный разговор» — и не подзаголовок, и не жанровое определение, а часть ремарки. В журнале она не отделена от перечня действующих лиц никаким знаком; при републикации П.В. Дмитриев выбрал двоеточие, что, как кажется, вполне адекватно передает структуру всей конструкции.

Но едва ли не более существен вопрос, кто является автором этого текста. Со­ставитель росписи безоговорочно заявляет: «Анонимно опубликованный мате­риал принадлежит С.К. Маковскому» (с. 28). На самом деле Маковского сложно назвать его автором. Согласно разысканиям П.В. Дмитриева, опирающимся и на труды других исследователей, первая реплика была написана И. Анненским, за­тем последовало коллективное обсуждение раздела, итоги которого были подве­дены в тексте, написанном М. Кузминым. Однако он вызвал недовольство как Вяч. Иванова и А.Н. Бенуа, так, видимо, и Маковского, после чего Кузмин отка­зался от дальнейшей работы, и окончательная редакция принадлежит Маков­скому. Таким образом, перед нами коллективный текст, который и должен быть соответственно обозначен.

То же самое относится ко «Вступлению» к первому номеру, подписанному «Ред.». Опять-таки составитель полагает его единоличным автором Маковского. На самом же деле, как убедительно показали А.В. Лавров и Р.Д. Тименчик, это был плод действительно редакционной работы, т.е. авторами должны быть на­званы, помимо Маковского, еще И. Анненский и Вяч. Иванов.

Тесно связан с этой проблемой вопрос о псевдонимах. Как часто бывает, да­леко не все удается раскрыть, и всякий раз дело это непростое. Автор ограничи­вается словарем Масанова (несомненно, фундаментальным, но чрезвычайно не полным), собственными разысканиями относительно подписей Маковского да ссылкой на сообщение коллеги о том, кто скрывался за подписью Юрий Рох и производными от нее (Г.К. Лукомский). Между тем существует специальная ра­бота, посвященная псевдонимам одного из активных аполлоновских авторов^[9], многие псевдонимы раскрыты в не раз уже названной книге П.В. Дмитриева^[10], да и кое-что другое можно было бы найти без особого труда. Сначала укажем то, что раскрыл П.В. Дмитриев (для поиска мы называем номер записи). 83. В.Ш. = В.К. Шварсалон (кстати сказать, ей же принадлежат переводы некоторых италь­янских текстов, что зафиксировано письмами Е.А. Зноско-Боровского к ней); 183 и др. A. St. и Alex. St. = Alexander Stamm; 260. Э.П. = Э. Пурин; 316 и др. Litotes = Н.В. Недоброво; 330 и др. Вл.С. = В.Н. Соловьев; 348. А.Л. = А. Левинсон; 352. Ю.С. = Ю. Слонимская; 425. Ф.К. = Ф. Китцнер, Велес = В.Н. Соловьев; 438. Barbaras = В.Н. Соловьев; 446. А.В.Р. = А.В. Рыков; 461. Е.Б. = Е.М. Браудо. К этому следует добавить, что в записи 30 заметка «"Тристан" в казенном пере­воде», приписанная в росписи П.Д. Эттингеру, согласно П.В. Дмитриеву, принад­лежит К.А. Сюннербергу (Конст. Эрбергу).

Не претендуя, конечно, на особую полноту, добавим к этому и другие расшиф­ровки. Общеизвестны псевдонимы В. Кривич (запись 9 и др.), Л. Бакст (17 и др.), Черубина де Габриак (19; имя раскрыто только в записи 93), Рашильд (22—23), А. Ахматова (135 и др.), В. Пяст (165 и др.), Новалис (70а). Впрочем, нам уже не раз приходилось говорить в печати о том, что, по сути дела, совершенно неверно уничтожать литературное имя автора. Попробуй догадайся, кто такой И.И. Пе- рельман, тогда как имя Осипа Дымова в комментариях не нуждается. Или зачем перед названием статьи и в указателе имен выставлять «Бугаев Б.Н.», когда весь мир знает Андрея Белого? Вот в записи 149 он так и оставлен без раскрытия псев­донима. Но в любом случае в таком формализованном издании, каким является любая библиография, все должно быть унифицировано.

А вот псевдонимы не столь известные. Расшифровав в записи 18 А.О. как А.В. Оссовский, составитель, вероятно, должен был и в записи 30 криптоним О. понять таким же образом. Под псевдонимом П. Наумов (126 и др.) скрывался Петр Наумович Гурович^[11]. Б.Т., рецензировавший книгу В.С. Федины (не Федина, как в указателе!) о Фете, — наверняка Б.В. Томашевский. Писавший об изобразительном искусстве Z (416) в других случаях понимался как Зигфрид (Э.А. Старк). Выскажем также осторожное предположение, что Тп (303, 316) — не раз потом печатавшийся московский искусствовед Я.А. Тепин, а часто писав­ший в 1910—1911 гг. корреспонденции о заграничных, преимущественно немец­ких художественных делах S.T. — тот же человек, что и Willy F. Storck (89; фа­милия приведена с опечаткой).

Есть проблемы и с именами авторов. Rene G. (42 и мн. др.; так же и в указателе имен) — прекрасно известный в русской журналистике французский поэт Рене Гиль. Бенедикт Лившиц почему-то стал Б. Лифшицем (101 и указатель имен), J. Meier-Graffe — на деле известнейший искусствовед Meier-Graefe (116).

Теперь о самих описаниях. Честно признаемся, что, конечно, не сверяли текст всех записей росписи с оригиналами, обойдясь первыми тремя номерами жур­нала. Но, кажется, и этого будет довольно.

Самые серьезные ошибки — это, конечно, пропуски. Увы, без них не обошлось. И если отсутствие двух хроникальных заметок в третьем номере не представ­ляется катастрофическим (Л.Е. Еще Гинцбург!; А. Р<остиславо>в. Доклад Н.И. Кульбина), то утрата стихотворного манифеста журнала — стихотворения «Бог грозных чар и строгих песен.», подписанного М. (№ 1. Литературный аль­манах. С. 3; понятно, что автор его — сам С.К. Маковский), — печальна. Вообще этому стихотворению не везет. В удачной в общем биографии Гумилева можно прочитать первую строфу этого стихотворения с предварением: «Приложением к каждому номеру "Аполлона" был литературный альманах. Первый его выпуск открывало стихотворение Вячеслава Иванова "Apollmi"»^[12].

К случаю скажем, что совершенно неверно описан материал из № 6 за 1910 год. В росписи читаем: «Holsten A., de; Charpentier J.L. Два имени / Перевод М.П. Благовещенской» (запись 55). На деле же запись должна быть такой: «Два имени. Holstein A. de. 1. Элемир Бурж; Charpentier J.L. Ж.Г. Рони — научный романист / Пер. с рукописи Магги Благовещенской под ред. В.А. Чудовского». И вполне уместно было бы сказать, что первый автор — А.В. Гольштейн — рус­ская по происхождению, писавшая и по-русски, и по-французски. Тут, как мы видим, публикации пропали. Зато запись 74 — просто лишняя: по правилам, уста­новленным составителем, воспроизведения гравюр Ф. Валлотона не должны быть описаны как отдельная публикации, несмотря даже на то, что они снабжены фронтисписом.

Несколько менее значительны, но также неприятны ошибки в названиях и именах. В первом номере заметка «Танцы в "Князе Игоре"» подписана С.А., а не Ауслендер С.А., а последняя заметка называется не «Седьмой Осенний Салон в Париже», а «Седьмой Salon d'Automne в Париже» (в слове Automne допущена опечатка), и подписана она не «Юрий Рох», а «Ю.Р.». В № 2 в записи 16 подпись автора не К. Эрберг, а Конст. Эрберг. В записи 18 в разделе «Извещения» два из трех извещений подписаны — Ю.Р. и О., т.е. Г.К. Лукомский и А.В. Оссовский. В обмене письмами между И.Ф. Анненским и редакцией заголовка «Ответ редак­тора» нет и пропущена подпись под ним: Ред. В третьем же номере заметка Лукомского-Роха называется «Архитектурное отделение на отчетной выставке Ака­демии художеств», а не «отечественной выставке», как в росписи.

И совершенно катастрофически обстоит дело с аннотациями. Очевидно, что дело это весьма непростое. Может быть, стоило бы оставить без аннотаций не только те статьи, где само название объясняет суть предмета, но и многократно пе­репечатанные статьи? Иначе мы сталкиваемся с тем, что в пояснениях к «О со­временном лиризме» Анненского перечислена лишь ничтожная часть тех поэтов, о которых автор пишет, а вдобавок к этому можно прочитать: «Литературные порт­реты В.Я. Брюсова, Вяч. Иванова и Ф.К. Сологуба» (запись 3). В самом же тексте читаем: «Рядом с литературными портретами Брюсова и Сологуба я опускаю портрет Вячеслава Иванова...» (1909. № 1. С. 42). Гумилевские «Письма о русской поэзии» зачастую описаны или неверно, или неточно. Может быть, стоило бы на­помнить читателю, что все они неоднократно издавались в полном объеме, чаще всего — пронумерованные, и ограничиться называнием этих номеров?

В аннотации к заметке Волошина «Французская литература» (запись 9) темно сказано: «Новые романы Анатоля Франса и Андре Жида», тогда как в журналь­ном тексте романы поименованы. «Петербургские театры» Ауслендера — не только об Александринском, как полагает составитель, но и о других театрах. В записи 15 читаем: «Очерк из книги "Революция театра" основателя Мюнхен­ского театра Георга Фукса», а в самом журнале: «Основатель Мюнхенского ху­дожественного театра <...> любезно предоставил в распоряжение редакции "Аполлона" предлагаемый очерк. Автор полнее развивает свои мысли в книге "Ре­волюция театра"...». Запись 18 извещает: «Слухи о предполагаемых драмати­ческих и оперных спектаклях в Москве», на деле же это — информация об уже состоявшихся премьерах в различных театрах (которые не худо было перечис­лить), а также раздел «Художественная жизнь». А кому нужна такая аннотация к заметке В. Кривича в «Письмах о русской беллетристике»: «Перечисление пе­чальных беллетристических итогов отзвучавшего лета»? Почти к той же области относится систематическая запись: «Перечисление отделов журнала "Аполлон"». На самом деле там перечисляются не только отделы, но и сотрудники журнала. Подобных примеров в тексте можно найти сколько угодно.

Достойны составительского внимания и некоторые раритетные случаи, вроде известного: статья Н. Гумилева «Наследие символизма и акмеизм» (1913. № 1) в оглавлении называлась иначе: «Заветы символизма и акмеизм». И это расхож­дение было бы очень полезно отметить.

В заключение нельзя не сказать, что, к сожалению, составитель, выступая в ка­честве автора вступительной статьи, продемонстрировал незнакомство с совре­менной литературой о журнале и его авторах. Даже о Маковском, деятельностью которого И.Н. Егорова, видимо, занимается специально, названа лишь одна ра­бота последних двадцати пяти лет — ее собственная статья 2012 г. Как будто не было о нем изданной 10 лет назад солидной книги Т. Лебедевой и вполне удачных статей. Об «Аполлоне» писали такие заметные специалисты, как А.В. Лавров, Р.Д. Тименчик, К.М. Азадовский, О.А. Лекманов, И.В. Корецкая, Е.Р. Обатнина, Д. Мицкевич, Ж.-К. Маркаде. И, конечно, П.В. Дмитриев, на статьи и книгу ко­торого мы не раз ссылались выше, а составитель не счел возможным сослаться ни разу. Письма, архивные оригиналы которых автор цитирует, в значительной степени уже давно опубликованы. Наконец, нельзя не отметить, что в очередной раз современный исследователь считает возможным полагать, что М.А. Кузмин родился в 1875 г.