Михаил Шиянов (Российский государственный гуманитарный университет; Центр изучения религий; выпускник-специалист) mkshnv@gmail.com.

Mikhail Shiyanov (Russian State University for the Humanities; Center for the Study of Religions; specialist degree) mkshnv@gmail.com.­

Публикуемая ниже подборка статей при всей несхожести вошедших в ее состав текстов объединена сквозной темой: каждый из них в той или иной форме рассматривает воздействие перформативного акта (спектакля, танца, радикального художественного жеста) на участников и зрителей. Поставленная таким образом проблема дает возможность всмотреться в общее концептуальное ядро когда-то родственных, но разделенных эволюцией видов искусств — от «примитивного» танца до радикального перформанса 2010-х.

Такой подход, направленный прежде всего на поиск общего в различных видах исполнительских искусств, концептуально обращен не только к исследо­ваниям ритуала, проведенным Виктором Тёрнером, но и к концепции «перво­бытного синкретизма» Александра Веселовского, которая неизбежно приводит к вопросу о значении религиозных элементов в сценическом представлении. Теория Веселовского, разработанная больше сотни лет назад, но в основе по-прежнему актуальная как для исследователей, так и для практиков театра, фокусируется на переживании исполнителем «катарсиса» — состояния с широким диапазоном значений, от психофизической разрядки до события «духовного» (религиозного) характера. Как нам представляется, «первобытный синкретизм» Веселовского сам стал ярким примером «синкретизма» модернистского: эта концепция спроецировала на прошлое комплекс интересов, привлекавший внимание в первую очередь деятелей искусства — современников автора теории: от Шарля Бодлера и Рихарда Вагнера до Вячеслава Иванова и Александра Скрябина.

Их интересовали новые формы самовыражения (часто как вариант вышедших из практики старых) и их влияние на вовлеченного человека. Этот модернистский проект, в предельной форме воплотившийся в жизнестроительных стратегиях русского символизма, не был исчерпан ушедшим ХХ веком: к сегодняшнему дню синкретические (синтетические) формы искусства, а также пограничные состояния и всевозможные жизнестроительные практики становятся важным объектом экспериментов и исследования исполнителей XX и XXI веков. В связи с этим обратим внимание читателя на подчеркнутый в публикующейся ниже статье Ирины Сироткиной характерный эффект взаимо­проникновения исследовательской работы и сценической практики в антро­-пологии движения и танца, который проявляется, в частности, в «конверсии» танцовщиков и хореографов в профессиональных ученых. Может показаться также, что перформативные искусства не только призывают исполнителей к серьезной рефлексии, но и, напротив, — манят исследователей включиться в сценический процесс. В такой ситуации важной становится установка на различение типологически различных, но схожих на первый взгляд феноменов.

При этом неслучайным кажется то, что в трех статьях о перформативной антропологии, созданных автономно и без специальной установки на выявление религиозных элементов в искусстве, так или иначе фигурирует религиозная тема­тика. Применительно к перформативным практикам, отраженным в этом блоке, такого рода элементы прежде всего обнаруживаются в сюжетах, связанных с «лиминальным», пограничным опытом, порождаемым сценичес­ким актом и последующими попытками фиксации и концептуализации это­го опыта.

Вошедшие в подборку статьи отражают широкий спектр перформативных жанров и их влияния на исполнителя и аудиторию. В статье Ирины Сироткиной об антропологии движения и танца раскрываются основные положения этой относительно новой (возникшей в 1969 году) научной дисциплины, вехи ее развития и вклад в гуманитарное знание. Работа Екатерины Крыловой посвящена современной австрийской перформанс-группе «Gelitin», ее художественным стратегиям и концептуальным связям с дадаизмом, от которого отталкиваются участники группы. Как демонстрирует автор, в отличие от традиционного ритуала, новейшие версии радикального перформанса ориентированы в большей степени на самого исполнителя, который становится единственным объектом личностной трансформации в ходе представления. Текст Варвары Склез заостряет внимание на принципиальных трудностях описания постановок Ежи Гротовского, выявляет близость характерных «апофатических» способов артикуляции театрального опыта аналогичным формам выражения религиозных переживаний. Прочитанные параллельно, все три исследования способны дать представление об общем в современных подходах к изучению перформативной антропологии и указать направления развития этой пластичной, а потому всегда актуальной темы.