Эпоха Просвещения и романтизм одновременно? Во всяком случае, в последние годы норвежская литература демонстрирует странно противоположные тенденции, — что необязательно дурной признак. Там, где царит тотальное литературное единообразие, диктатором (вероятно) становится или полковник, или законодатель мод, даже если последний и облачился по случаю в скромный костюм массового производства (в скобках же можно задаться вопросом: не выступал ли еще совсем недавно индустриальный рабочий, подобно крестьянину предшествующих столетий, литературным носителем идеально-типических ценностей интеллектуалов, — в качестве реального социального субъекта, однако сам того не зная либо не желая брать на себя эту хилиастическую роль; революционный рабочий, — как и, например, bon sauvage просветителей, — представлял собой явление литературное (и художественное); впоследствии, в 1980-е годы, он в общем и целом из книг исчез).