Журнальный клуб Интелрос » Неприкосновенный запас » №3, 2013
Томаш Гланц (р. 1969) – филолог, историк культуры, приглашенный профессор Университета Гумбольдта (Берлин), доцент Карлова университета (Прага).
Движение «соколов», основанное в 1860-х годах и существовавшее в разных странах и видах до конца 1940-х[1], представляет собой своеобразную форму соединения идей телесности и славянского национализма.
Массовые занятия физкультурой неизбежно являются выражением не только эстетических, но и идеологических концептов. Тем более это относится к периоду, когда в Центральной Европе стали вводить такие исторически и культурно насыщенные виды физкультуры, как упражнения на снарядах и коллективные упражнения. В этот период становится важной не только хорошая физическая форма граждан. Речь идет прежде всего о построении нового типа национальной коллективной телесности, ностальгический аспект которой невозможно не отметить.
За двадцать пять лет до основания общества «Сокол» Павел Йозеф Шафарик[2] в своей книге «Славянские древности» (1837), используя археологические аргументы, возвел славянство к древним цивилизациям. Опираясь на современную ему антропологию, Шафарик дал описание типа славянина: его черепа, костей, лица. В свою очередь Мирослав Тырш[3], основатель «Сокола», обеспечил «возвращение» славянского тела на общественную сцену, оживив его физическое воплощение. В слове «ностальгия», как известно, объединяются два корня νόστος («ностос-» – возвращение домой) и άλγος («альгос-» – боль, тоска). Славянское национальное движение создается как возвращение к собственному народному телу и к собственному коллективному телу, представляя собой реконструкцию славянской родины.
С конца XVIII века разрабатывались филологические аспекты этой ностальгии. Славянские языки постепенно описывались (и «возрождались») как один общий сверхнациональный язык, существующий во многих вариантах, лишь подтверждающих наличие общих корней – а тем самым и общее будущее. Затем возникла общая славянская литература, идентифицированная на языковом основании и игнорирующая культурную принадлежность авторов и текстов к неславянскому языковому контексту – немецкому, венгерскому, греческому, турецко-арабскому. Шафарик во втором томе «Славянских древностей» планировал перейти к повседневной культуре и духовности славян, описать общеславянскую архитектуру, веру и сексуальность, но этот проект так и не был осуществлен. В 1861 году Шафарик умер в Праге, а в следующем году активисты национального движения Мирослав Тырш и Индржих Фюгнер[4] основали общество «Сокол».
Организованные занятия физкультурой имели различные смысловые векторы, которые необходимо различать и – при интерпретации – тщательно оценивать их взаимоотношения. Известным (и бесспорным) измерением стала идея равновесия душевного и физического здоровья, основанная на античном принципе калокагатии (καλοκαγαθία), основным содержанием которого было убеждение, что красивое и хорошее неотделимы друг от друга. По отношению к человеку речь идет об идеале гармонии телесной и душевной красоты (доброты, чести, храбрости). Основатель «Сокола» Тырш увлеченно занимался античной Грецией, писал статьи на античную тематику, а в своем труде «Основы физкультуры» требовал восстановления античной традиции всестороннего воспитания[5]. Как подчеркивает историк культуры Арне Новак[6], принцип калокагатии – наряду с патриотическим либерализмом и народной романтикой немецкого турнерского движения – являлся столпом сокольства[7]. То же мнение высказывается и в позднейших биографиях Тырша[8].
Содружество, основанное на искусственно сконструированном братстве, на единстве, выраженном с помощью совместных физических действий, которые должны были иметь эстетическое измерение, быть красивыми/гармоничными, – все это только казалось органичным продолжением идеи славянства, осененного музами этнического сообщества. Изучение конкретных обстоятельств институционализации этой полувоенной идеи[9] эстетизированного родства показывает, сколь значительную роль играла этнополитическая инструментализация физкультуры, имевшая место не только у славянских активистов, но и в Европе XIX века вообще. В 1861 году в Праге планировалось основать физкультурное общество, патриотическая или славянская специфика которого не играла бы никакой роли: общество с предполагаемым названием «Prager Männerturnverein» (пражское мужское[10] турнерское общество) должно было без явной языковой или этнической и идеологической надстройки объединить чешско- и немецкоязычных физкультурников. Но в эти планы вмешался немецко-австрийский промышленник и депутат австрийского имперского совета Карл Фридрих Сойтер фон Летцен, который предложил обществу значительный материальный дар – при условии, что оно будет исключительно немецким, с чем немецкие активисты согласилась, а чешская часть подготовительного комитета создала собственную организацию с чешским названием.
Концептуализация «Сокола» как «военизированного формирования» берет начало в период австро-прусской войны 1866 года, когда чешские патриоты не располагали «собственной» армией и требовали обучить их владеть оружием, чтобы они могли принять участие в обороне страны. Тырш писал о «военном воодушевлении» и в личной переписке подчеркивал, что искренне преклоняется перед могуществом прусско-немецкой организации. Прусскую военную дисциплину он позже приводил в пример «соколам» и в своей мобилизационной статье, напечатанной в газете «Národní listy». В тот же период формируется лексика чешских армейских команд[11], до тех пор не существовавших[12]. Потенциал объединения физической силы, дисциплины, национализма и идеи славянского единства верно оценили идеологи русской армии, которые исходя из опыта тренировок «соколов» создали методику обучения офицеров. Чуть позже они сочинили и «Сокольскую присягу», которую потом переняли и адаптировали некоторые русские сокольские организации первой волны эмиграции[13].
Описывая шестой сокольский слет 1912 года, британская «Morning Post» писала: «“Соколы” – это армия, лучше обученная и более мобильная, чем большинство армий, которыми могут похвалиться короли или императоры»[14]. Милитаризм сокольства, этого «ратного братства»[15], в полной мере проявился в дни возникновения Чехословакии, в 1918 году, когда «соколы» составили вооруженные подразделения, так называемые «национальные дружины». До этого их роль была определяющей в чехословацких легионах – добровольческих подразделениях так называемого зарубежного чешского военного Сопротивления во время Первой мировой войны (они возникали по инициативе «соколов»). Первой стала группа «Наздар» во Франции, а наиболее многочисленными и значительными были чехословацкие легионы в России: в июне 1918 года при участии 1200 физкультурников был проведен «сокольский день во Владивостоке». Спустя сутки после объявления независимости в октябре 1918-го «соколы» заняли Пражский Град, староста «Сокола» Йозеф Шайнер стал главнокомандующим чехословацких войск[16], а позже генеральным инспектором армии.
При попытке понять саму идею «Сокола» важно учитывать статус индивидуального и коллективного спорта в середине XIX века, когда он был не слишком распространенной и идеологически мало инструментализированной практикой. С точки зрения сокольства, наиболее важны следующие феномены.
Прежде всего, это идеи силы и выносливости, которые придавали абстрактной идее народа или славянства физический, телесный объем. Большое значение имела и синхронность выполнения физических упражнений. «Соколы» с самого начала составляли физкультурные композиции, которые физически объединяли их как часть большего тела, – ведь они тренировались совместно выполнять индивидуальные и коллективные упражнения. Тем самым создавалось и утверждалось коллективное тело, в наивысших фазах приобретавшее истинно массовое (порядка сотен тысяч физкультурников) измерение.
Отличительная черта сокольства заключалась также в инсценированном родстве. «Братство» и «сестринство» напоминали скорее христианские, нежели семейно-клановые сообщества, тем более что мужчины и женщины долгое время тренировались отдельно. Роль отца, в христианстве предназначенная Богу, в секуляризованных тренировках физкультурников играл отец-основатель. В немецкой среде его и называли отцом (Turnenvater Jahn), в чешском варианте в отцовской роли выступал Мирослав Тырш.
Отдельное измерение «Сокола» – это его уподобление церкви, или даже ее замена. Массовые занятия физкультурой напоминали богослужения, только координировался не ход литургии, а физические упражнения. Можно сказать, что сокольское движение было секуляризованной религией (в более широком контексте это относится и к национализму вообще).
Наконец, еще один аспект сокольской деятельности, о котором стоит упомянуть, – это своего рода неформальная социальная интервенция. Деятельность «Сокола» (слеты, демонстрации, походы и так далее) проникала в широкие слои общества, «пропитывала» ее своей организованной деятельностью, инсценировала присутствие «соколов» как заметной силы, которая осваивает общественное пространство и тем самым продвигает свои интересы и идеи. Этот аспект можно также назвать политическим. В одной торжественной речи во Львове, произнесенной в начале XX века, когда образовывался русский «Сокол», прозвучали слова, которые воплощались в жизнь в других частях Восточной и Центральной Европы: то, на что не способны политики, обеспечит сокольство[17], альтернативная политика.
«Сокол» был в первую очередь не общеславянской, но патриотической и физкультурной организацией (лозунг «Руки укрепляй, родину охраняй»), однако его славянское измерение, сколь бы второстепенным оно ни казалось, в некоторые периоды и в некоторых контекстах приобретало значительную роль – уже хотя бы потому, что первоначально чисто чешский проект вскоре распространился и на другие славянские территории, а также среди иммигрантов-славян в США и в других странах. Как уже было сказано, образцом для «соколов» служило турнерское физкультурное движение, оно распространилось в немецких землях с 1810-х годов, но институционализовалось как Deutsche Turnerschaft только в 1868-м. Движение исходило из идей «отца» (Turnvater) Фридриха Людвига Яна; он известен как инициатор сожжения книг его идейных оппонентов на Вартбургском празднике, но прежде всего – как создатель спортивной системы, задачей которой объявлялось достижение гармонии тела и наилучшего состояния здоровья патриотов в целях борьбы с наполеоновской оккупацией германских земель. Ян и его сподвижники ввели в практику так называемые «упражнения на снарядах», которые позже развились в спортивную гимнастику (Gerätturnen), прежде неизвестную. В 1811 году Ян организовал в Берлине, на месте под названием Хасенхайде (в настоящее время парк между районами Нойкёльн и Кройцберг), первый так называемый Turnplatz – слет, традицию которого продолжили более поздние слеты (у чешских «соколов» в первый раз он проводился в 1882 году на Стрелецком острове в Праге), собиравшие сотни тысяч участников.
Мотив формирования нового человека и новых народных масс в сокольском движении очевиден. На индивидуальном уровне – это новый, патриотически мыслящий и физически сильный гражданин[18]. Основатели «Сокола» Тырш и Фюгнер – преданные энтузиасты будущего человечества (и, в частности, новых возможностей коммуникации). Фюгнер, изобретатель и вольнодумец, пропагандировал стенографию и был председателем Союза стенографистов[19] – он пропагандировал новые парадигмы отношений даже на столь элементарном уровне, как запись речи или текста. В социальном плане Фюгнер совместно с Тыршем пытались разработать нечто вроде нового кодекса гражданского коллективизма; в их радикальной стратегии перерождения общества источником изменений должны были стать сами члены общества. Чешский патриотизм подталкивал их к овладению чешским языком и к участию в его грядущем триумфе; что же до религии, то они вычеркнули ее из своего мировоззрения – или, точнее, заменили ее духовностью коллективного формирования нового типа общества, массового движения,[20] причем одним из его основополагающих черт была и славянская сопринадлежность[21].
С 1860-х годов для Тырша коллектив в первую очередь символизировала сокольская организация; однако коллектив имел для создателя «Сокола» и более общее, трансцендентное, значение, будучи своего рода секуляризованной религией. В своих стихах 1870-х годов Тырш писал, что даже мать воспитывает ребенка не для себя, «но в дар и в жертву человечеству». Человек в его понимании не только живет, чтобы служить всему человечеству; само существование человечества придает смысл и цену его собственной, без этого ущербной жизни:
Что для себя живешь – то есть обман,
Жизнь твоя темна, отрывочна и запутанна,
Лишь в целости есть цель и есть основа!
Для человечества, согласно ясной воле, жить и умереть –
Вот в чем наивысшая ценность![22]
Вершина подобной метафизики в поэзии Тырша – тезис (с явной отсылкой к Христу), в соответствии с которым каждый человек своей сознательной деятельностью должен принести себя в жертву человечеству и таким образом стать равным Иисусу:
Лишь шумом к покою, лишь потоком к берегу стремись:
Ведь каждый – жертва, каждый – спаситель[23].
Основным жанром сокольского активизма было событие, которое воспринималось как праздник. Такие события можно разделить на следующие виды: физические тренировки, походы, факельные шествия, реже похороны или публичные приветствия, заложение камня, балы(-маскарады), дни рождения значительных лиц. Наивысшей формой являлся слет – демонстрация единства и коллективных достижений. Коллективные хэппенинги, в которых телесное присутствие генерировало символические значения и эстетическое измерение, сливались с политическими и спортивными. Возникло даже специальное понятие, которое – несмотря на слабую распространенность архаичной лексики – до сих пор сохранилось в чешском языке. Это так называемый «шибржинг» (šibřink) – в соответствии со словарем Юнгманна это понятие означало «фарс, шутки» и явно является видоизмененным немецким Schabernack – «плутовство, шалости, шельмовство»[24].
Черты перформанса, хэппенинга, или даже «фарса», обрели собственные названия и имена, общепринятый стиль общения и форму одежды. Основатель «Сокола» Индржих Фюгнер, называвший себя также Гинко и Домослав, предложил всем членам обращаться друг к другу «брат» и на «ты». Помимо этого демонстративного отказа от иерархии, внутри национального объединения он стал инициатором введения формы, отличающей членов организации от остального населения. Форма представляла собой красную блузу, напоминающую об итальянских революционерах[25].
Торжественный пафос срабатывал одновременно как акт индивидуального самоуничтожения тех, кто принял участие в этом общем проекте. Образ жертвенности и смерти от тяжкого изнеможения при стремлении к общей цели можно усмотреть в финале жизни Божены Немцовой[26] и Мирослава Тырша (он долгое время страдал от расстройства нервов, апофеозом чего стало его загадочное исчезновение и смерть в альпийской реке недалеко от деревушки Отц, где Тырш поправлял здоровье после припадков).
Для сокольского движения и его славянской составляющей была характерна ориентация не только на физическую силу и на народность, массовость, но и упор на упомянутый выше художественный аспект. С самого начала в движении развивается связь между физическими упражнениями и эстетическими ценностями: «цель нашего общества заключается в том, чтобы заниматься физкультурой в сочетании с пением»[27]. Вот только один из примеров: проект сокольской формы приписывают Йозефу Манесу[28], самому каноническому чешскому художнику своего времени. В 1920-е годы Альфонс Муха[29] принимал участие в создании художественных руководств для общества, в конце 1940-х заключительную сцену слета – «Праздник урожая» – разрабатывал Карел Сволинский (позже народный художник ЧССР), стихи для мероприятия написал Ярослав Сейферт[30], а постановкой танца занимался известный в свое время хореограф-авангардист Саша Махов[31].
«Сокол» в первые десятилетия существования успешно работал с ностальгией по национальному коллективному телу. Это была непростая задача, ибо «чешская телесность» (подобно чешской литературе) в период, предшествующий сокольскому движению, имела гетерогенный характер, и вычленить из нее рафинированную «чешскость» или «славянство» было крайне сложно. Тыршу и Фюгнеру это удалось – в оппозиции против «немецкости» и по немецкому подобию одновременно. Немецкие турнеры были недостижимым образцом для Тырша уже хотя бы потому, что смогли основать единую организацию Deutsche Turnerschaft, которой при жизни Тырша в Чехии зарегистрировать не удалось[32].
Реализацию и культивирование ностальгического проекта специфических славянских физкультуры и тела – как обновления первоначальной чистоты, единства и целостности – неизбежно сопровождала шлифовка собственной идентичности, эта своеобразная аналогия языкового и литературного пуризма. В сокольском движении эта интенция – особенно в период с конца XIX века до конца Второй мировой войны – проявлялась в виде латентного или эксплицитного антисемитизма.
Некоторые немецкие турнерские общества уже с 1880-х годов вводили в свои уставы так называемый Arierparagraph («арийский параграф»), в соответствии с которым евреи не допускались к их деятельности[33]. Но и славянские активисты «Сокола» в гораздо более поздней и опасной для евреев ситуации конца 1930-х годов не выступили в их поддержку. Заявление сокольского общества 1938 года открыто одобрило признание гражданских прав только за теми евреями, которые при последней переписи населения указали, что принадлежат к чехословацкой национальности[34]. В свою очередь нацистский режим в некоторых случаях не был враждебен «Соколу»: в августе 1936 года во время Олимпийских игр в Берлине проводился сокольский слет при участии 1500 человек из Германии, Польши и югославских сокольских организаций[35].
Идеал единства в коммунистический период стал фатальным для «Сокола» – по крайней мере в Чехословакии, где ликвидация общества осуществилась под знаменем более радикального концепта единства, нежели сокольский. Коммунистические физкультурные общества при поддержке министерства внутренних дел и органов государственной безопасности[36] проникли в «Сокол», туда вступили даже руководители страны Клемент Готвальд и Антонин Запотоцкий – и, несмотря на символические протесты во время слета 1948 года, «Сокол» просто растворился в общем физкультурном движении. Идея объединения, которую сокольское движение возвело до уровня своей духовной программы, в конце 1940-х годов уничтожила само это общество его же собственным оружием. После перехода власти к Коммунистической партии председателем сокольской комиссии при центральном исполнительном комитете Национального фронта стал министр внутренних дел Алексей Чепичка, чешский эпигон Берии, известный своей жестокостью[37]. Соколы, лояльные к прежней государственной власти, авторитет которой для них олицетворяли первый и второй президенты республики Масарик и Бенеш, символически отреагировали на захват своего общества; во время шествия по Праге они дружно отворачивались от трибуны, на которой стоял Готвальд, и скандировали «Бенеша на Град!». Естественно, после этого последовали аресты и постепенная ликвидация сокольского движения; непримиримые были вынуждены эмигрировать или были объявлены внутренними врагами и посажены в тюрьмы[38].
Так прежняя ностальгия по несуществующему национальному телу постепенно начала перерождаться в ностальгию по самой сокольской организации, ставшей предметом новой волны национальной мифологизации.
Перевод Екатерины Бобраковой-Тимошкиной
[1] В посткоммунистический период это движение пережило формальное возрождение в некоторых странах бывшего советского блока, а в Чешской Республике была продолжена традиция проведения сокольских слетов на «своем» Страговском стадионе (это один из самых больших стадионов в мире – там может уместиться, по разным оценкам, до 240–250 тысяч человек; первоначально он был построен к VIII Общесокольскому слету в 1926 году) или же – если участников было не так уж и много – на более скромных площадках. Однако движение уже не смогло достичь прежнего уровня развития и влияния, кроме того оно утратило ярковыраженный национальный славянский дух, характерный для периода 1862–1938 годов.
[2] Павел Йосеф Шафарик (1795–1861) – чешский и словацкий филолог, этнограф, поэт, деятель Национального возрождения, директор библиотеки Пражского университета.
[3] Мирослав Тырш (Tyrš; 1832–1884; настоящее имя Фридрих Тырш, Tiersch) – чешский публицист и философ, деятель Национального возрождения, основатель «Сокола», популяризатор сокольского движения и физкультуры вообще.
[4] Индржих Фюгнер (1822–1865) – один из основателей «Сокола», сподвижник Тырша, первый староста пражского «Сокола».
[5] Sak R. Miroslav Tyrš. Praha, 2012. S. 58, 66.
[6] Ibid. S. 64.
[7] Турнерское движение – массовое физкультурное военизированное движение, возникшее на территории Пруссии в 1811 году в качестве реакции на оккупацию страны войсками наполеоновской Франции. Основателем организации был германский националист Фридрих Людвиг Ян (1778–1852), который в распространении гимнастики среди молодежи видел средство патриотического воспитания.
[8] Dvořáková Z. Miroslav Tyrš. Prohry a vítězství. Praha, 1989. S. 14.
[9] В связи с празднованием 150-й годовщины создания «Сокола» (2011) чешский министр иностранных дел Карел Шварценберг упомянул именно о финансовом и военном потенциале организации: «“Без «соколов» не было бы легионов, а без легионов не было бы Чехословакии”, – так высоко оценивал Масарик после Первой мировой войны роль “Сокола” для независимости Чехословакии» (http://150let.tjsokolbrno1.cz/pages/vzkazy/karel_schwarzenberg.html). Историк Ян Кржен в 1990-е годы выступил против того, чтобы называть «Сокол» военизированнной организацией. Конечно, все зависит от определения: «Сокол» был легальной организацией, связанной с регулярной армией, но обучение владению оружием не было его первичной функцией; в этом смысле с возражениями Кржена можно согласиться. Однако об обращении с оружием в сокольской организации постоянно говорили начиная с 1860-х годов – вне зависимости от того, что разговоры по большей части таковыми и остались (см.: Křen J. Deutsche historische Nachkriegsliteratur über die böhmischen Länder // Lemberg H. (Hg.). Im geteilten Europa: Tschechen, Slowaken und Deutsche und ihre Staaten 1948–1989. Essen, 1998. S. 193–242).
[10] Женщины в это движение были допущены только в 1901 году, хотя писательница и активистка София Подлипска еще в 1869-м возглавила Физкультурное общество женщин и девушек, которое она основала совместно с пропагандисткой физкультуры Клеменой Ганушовой. О том, сколь большие амбиции были заключены в «женском “Соколе”», свидетельствует цитата из речи, с которой в 1909 году выступила староста женского Физкультурного общества Анна Славикова: «С молодости в моей душе живет великий идеал свободной славянской женщины, избавленной от пут рабства, объединенной с другими в единый союз и работающей совместно с ними ради блага и счастья великой славянской семьи, – почему же этот идеал не мог бы осуществиться в “Соколе”?» (Štěpánová I.Tělocvičný spolek paní a dívek pražských // Lidé města. 2003. Vol. 5. № 2(10). S. 10 (http://lidemesta.cz/index.php?id=536#_ednref21)).
[11] Некоторые из них остались в военном чешском жаргоне до сих пор, несмотря на архаичный синтаксис.
[12] Sak R. Op. сit. S. 84–87.
[13] «Сокольский завет: Всецело присоединяясь к идее Славянского Сокольства, я добровольно вступаю в ряды Русского Сокольства, дабы в них служить своему народу, а потому обещаюсь: беречь русское имя и с достоинством нести звание Русского Сокола как борца за Русскую национальную идею, быть исправным членом своего Сокольского общества и подчиняться всем требованиям Сокольского устава и дисциплины; В своей жизни и деятельности стремиться к всестороннему культурному развитию своего народа и духовному объединению Славянства. Быть готовым не только деятельно нести все обязанности сокола и всесторонне развивать себя для служения своему народу, но и, если будет нужно, пожертвовать собою для его блага и величия; Обязуюсь быть верным Русскому Сокольскому Знамени как символу моего народа и Русского Сокольства. Да поможет мне в этом Всемогущий Бог!» (Памятка Русского сокола. Белград, 1934 (http://morz.bfrz.ru/html/dokuments.html)).
[14] Sak R. Op. сit. S. 233.
[15] Ibid. S. 234.
[16] Ibid. S. 235.
[17] Cenar E. Pierwszy występ Sokoła ruskiego // Prezwodnik Gimnastyczny «Sokół». 1902. Rok XXII (Maj). № 5.
[18] Nolte C.E. The Sokol in the Czech Lands to 1914. Training for the Nation.Basingstoke, 2003. P. 8.
[19] Sak R. Op. сit. S. 48.
[20] Nolte C.E. Op. cit. P. 9.
[21] Sak R. Op. cit. S. 49.
[22] Ibid. S. 257.
[23] Ibid.
[24] Ibid. P. 78.
[25] «Фюгнер, будучи сотрудником пражского филиала итальянской страховой компании из Триеста, в ходе своих командировок познакомился с идеями итальянского национального возрождения. Он стал ярым поклонником Гарибальди и привез в Чехию из Триеста красные рубашки, которые получил от тамошних моряков. На первом общем собрании “Сокола” эта рубашка была принята в качестве элемента сокольской формы. Выбор символа, связанного с итальянским Рисорджименто, вовсе не был случайным для общества, пропитанного идеалами национального возрождения. […] Гарибальди… размышлял о дальнейшем устройстве Европы. […] Его представления о будущем включали объединение славян в две политические конфедерации, первая из которых, некая северная конфедерация чехо-славян, имела бы столицей Прагу, а вторая, южная, – Константинополь» (Helan P. Hrdina v červené košili. Giuseppe Garibaldi a jeho mýtus// Dějiny a současnost. 2008. № 2 (http://dejiny.nln.cz/archiv/2008/2/hrdina-v-cervene-kosili-)).
[26] Божена Немцова (1820–1862) – чешская писательница, просветительница и фольклористка, одна из ключевых фигур позднего этапа чешского Национального возрождения, автор повести «Бабушка» – классического произведения чешской школьной программы, а также издатель сборников народных сказок.
[27] Štěpánová I. Op. cit.
[28] Sak R. Op. сit. S. 74. Йозеф Манес (1820–1871) – чешский художник и общественный деятель, представитель романтизма.
[29] Альфонс Муха (1860–1939) – чешский живописец, иллюстратор, автор плакатов, представитель стиля «модерн». В конце XIX века жил в Париже, прославился во Франции. Главный труд последних лет жизни – цикл «Славянская эпопея».
[30] Ярослав Сейферт (1901–1986) – один из крупнейших представителей модернизма в чешской поэзии XX века. Лауреат Нобелевской премии по литературе (1984).
[31] Саша Махов (Франтишек Александр Матьха, 1903–1951) – чешский режиссер, танцор и балетмейстер. Хореограф Национального театра в Праге. После прихода коммунистов к власти был отстранен от работы. Из-за политических преследований (был участником зарубежного некоммунистического антигитлеровского Сопротивления) покончил с собой.
[32] Sak R. Op. сit. S. 65.
[33] Подробнее по этой теме см., например: Trüper U. Das Blut der Väter und Mütter.Otto Hegner und der Arierparagraph // Heyden U. van der, Zeller J. (Hrsg.). Macht und Anteil an der Weltherrschaft. Berlin und der deutsche Kolonialismus. Münster, 2005.
[34] Sak R. Op. сit. S. 241.
[35] Blecking D. Die Geschichte der natinalpolnischen Turnorganisation «Sokol» im Deutschen reich 1884–1939. Dortmund, 1987. S. 205.
[36] Dvořáková Z. T.G. Masaryk, Sokol a dnešek. Praha, 1991. S. 56.
[37] Алексей Чепичка (1910–1990) – деятель Коммунистической партии Чехословакии, один из руководителей страны в 1948–1956 годах. Занимал посты министра юстиции и министра обороны. В 1963 году исключен из партии. Зять Клемента Готвальда (см.: Dvořáková Z. Op. cit. S. 56).
[38] Ibid. S. 54–57.