Дэвид Холлоуэй (р. 1943) – политолог, историк науки, профессор Стэндфордского университета.

Алексей Юрьевич Семенов (р. 1951) – биофизик, профессор Московского государственного университета, внук академика Юлия Харитона.

Изабелла Гинор и Гидеон Ремез написали длинный ответ на наше письмо, комментирующее их статью «Гипотезы становятся выводами». Они сообщили новые факты о дате отъезда Мирры Буровской (позднее Эйтингон) из России и о ее повторном визите в Россию в 1913 году. Они также привели новые свидетельства из переписки Макса и Мирры о том, что в Германии Мирра Эйтингон продолжала беспокоиться о своем сыне от предыдущего брака Юлии Борисовиче Харитоне. Эти свидетельства представляют определенный интерес, однако они никак не влияют на основное расхождение между их и нашей позициями, касающееся причин, по которым Юлий Борисович Харитон сыграл ключевую роль в советском атомном проекте.

Насколько мы понимаем, их утверждения могут быть суммированы следующим образом:

1) Макс и Мирра Эйтингон работали на советские секретные службы, находясь в Германии и в Палестине.

2) Они согласились на это с целью защитить Юлия Харитона, который жил и работал в Советском Союзе (за исключением двух лет пребывания в Кембридже, где он работал над диссертацией в 1926–1928 годах).

3) Они заключили договор с советскими секретными службами о том, что будут сотрудничать в обмен на гарантию безопасности Юлия Харитона.

4) Наум Эйтингон, генерал НКВД и, возможно, троюродный брат Макса Эйтингона, присматривал за Харитоном в соответствии с этим договором.

5) Именно поэтому Харитон, несмотря на подозрительный характер его биографии в глазах НКВД-МГБ (его отец был выслан Лениным, его мать жила за границей, а сам он провел два года в Кембридже), занял ключевую позицию в советском атомном проекте.

Гинор и Ремез отмечают, что в истории разведки, как правило, трудно найти твердые доказательства сотрудничества людей с секретными службами. Это утверждение справедливо, но отсутствие доказательств должно призывать исследователей к осторожности, а не только вдохновлять их на недостаточно обоснованные утверждения. Слухи о том, что Макс Эйтингон работал на советскую разведку, появились давно, но до сих пор не существует твердых доказательств этого факта. Предположение о том, что Макс и Мирра были озабочены судьбой Харитона, также вполне вероятно. Однако три другие гипотезы – о договоре между Эйтингонами и секретными службами, о защите Харитона Наумом Эйтингоном, а также о том, что эти обстоятельства обеспечили ключевую роль Харитона в атомном проекте, – не имеют никаких доказательств. Мы очень сомневаемся в том, что «гипотезы стали выводами».