Людям, хорошо знающим российскую журнальную сцену, описание «Полиса» как одного из наиболее динамичных среди отечественных интеллектуальных журналов может показаться спорным. Все-таки это журнал типично дисциплинарный, а значит, по необходимости консервативный и с точки зрения проблематики, и в том, что касается привязки к определенным институциям, а следовательно - и к некоторому кругу постоянных авторов. Тем не менее, практически в каждом обзоре нам приходится писать об очередных нововведениях - это тем более удивительно, что периодичность выхода наших двух изданий одинакова: получается, что едва ли не каждый номер «Полиса» готовит читателям что-то новое. В пятом номере появилась новая рубрика - «Советы постороннего», - авторами которой будут люди, не принадлежащие к профессиональному сообществу политологов. Рубрика, в духе времени, замышляется как механизм обратной связи с общественностью, и ее появление потенциально может означать попытку выхода за строгие рамки академической дисциплины. Первым автором рубрики стал кинорежиссер Андрон Кончаловский, а в основу статьи положено выступление автора на конференции «Культура, культурные изменения и экономическое развитие». Если верить Кончаловскому, тон на конференции задавали люди вроде Лоуренса Харрисона и Мариано Грондоны, в трудах которых проводится прямая параллель между особенностями культуры и темпами экономического развития. Именно эту тему предлагает Кончаловский назначить центральной для отечественной политологии: по его мнению, необходимо, наконец, разобраться, почему в России не возникло буржуазного сознания и среднего класса и почему русские могут построить космическую ракету, но не приличный автомобиль.

Вера автора в возможность подрегулировать национальный менталитет, подобно неисправному карбюратору, неизбежно приводит его к радикально-консервативной программе в духе насаждения истинных ценностей (что-то моральный кодекс у нас гибковат, надо бы жесткости добавить…). При этом за рамками рассуждений остается сугубо эмпирический вопрос, заставляющий усомниться во всей исследовательской программе Харрисона и Грондоны. Их величие, согласно Кончаловскому, состоит в том, что они «доказали» несовместимость латиноамериканской культуры (а есть ли такая, как единое целое?) с социально-экономическим прогрессом. Как же тогда объяснить столь очевидный успех многих стран региона (Бразилия - наиболее яркий, но далеко не единственный пример), которые в развитии инновационной экономики буквально за последние 20-30 лет догнали Россию и оставили ее далеко позади? Или некто, вдохновленный откровениями Харрисона, уже успел втихую подправить бразильский, аргентинский, чилийский менталитет? И лидеры вроде Лулы да Силвы только притворяются типичнейшими народными латиноамериканскими политиками, будучи на самом деле агентами влияния на национальное самосознание бразильцев?

Еще одно новшество, вводимое редакцией журнала, - возрождение в новой форме традиции долгосрочных авторских проектов, материалы которых будут публиковаться из номера в номер. Первым трибуну (причем на целый год) получил Владимир Пастухов, открывший свою серию довольно важной, на наш взгляд, работой «Украинская революция и русская контрреволюция».

Во-первых, нам показалось, что автор существенно пересмотрел свой взгляд на украинскую «оранжевую революцию» и ее потенциальную значимость для России (ср. с его же статьей 2005 года, о которой мы писали в «НЗ» № 40-41). Главная перемена состоит в том, что Пастухов больше не постулирует принципиальную несовместимость российской и западной социальных моделей - напротив, исходной посылкой текста явно служит принцип единства мирового развития, в котором каждая страна участвует в соответствии со своей спецификой, но подчиняясь все же общим законам.

Во-вторых, Пастухов очевидно симпатизирует украинской «национальной революции», которая, по его мнению, продолжает развертываться вширь и вглубь даже при нынешнем правительстве. Автор согласен с теми, кто отказывается считать Виктора Януковича сугубо пророссийским политиком и видит в его сближении с Москвой всего лишь коррекцию очевидного перекоса, заданного предшественником нынешнего президента. Пожалуй, наиболее существенная новация статьи (по крайней мере на российском интеллектуальном фоне) - тезис о том, что нестабильное правительство является не бедой, а преимуществом нынешней украинской политической системы, поскольку позволяет относительно легко и быстро исправлять перегибы. В России же - во многом как раз под влиянием испуга перед лицом «оранжевой чумы» - сформировалась склеротическая система, которая, при всей своей внешней стабильности, совершенно аутична и не способна реагировать на внешние вызовы. В российском истеблишменте преобладает параноидально-конспирологический взгляд на социальные и политические процессы, исходящий из того, что за любым масштабным событием кроются козни всевозможных враждебных (как правило, западных) сил. Не исключено, что именно в силу такой неадекватности институтов и политического сознания Россию в ближайшем будущем могут ожидать гораздо более серьезные потрясения, чем Украину.

Если согласиться с такой картиной - а нам она представляется вполне адекватной, - то главной угрозой для будущего Украины окажется не чехарда в парламенте и правительстве и не российский Черноморский флот, а недавняя отмена конституционной реформы 2004 года и возврат к централизованной системе с сильной президентской властью. Рукопись, видимо, была закончена до вынесения вердикта Конституционного суда, признавшего реформу недействительной, и у автора, к сожалению, не было возможности высказаться по этому поводу. Тенденцию к радикальному пересмотру правил игры подметил другой автор рубрики «Потрясения без развития. Развитие без потрясений» - украинский исследователь Юрий Мациевский. Его диагноз предельно пессимистичен:

«…получив контроль над ключевыми институтами и ветвями власти, конкурирующие олигархические группы, объединенные в Партии регионов, будут действовать без формальных, конституционных и моральных ограничений, рассчитывая на получение максимальной прибыли в кратчайшие сроки. Государство все больше рассматривается как инструмент для извлечения прибыли и утрачивает смысл как политическое образование» (с. 34).

Впрочем, сейчас, конечно, еще рано судить о том, оправдан ли пессимизм Мациевского или верной окажется умеренно-оптимистическая оценка его российского коллеги.

Вернувшись ненадолго к работе Пастухова, отметим, что вызывает концептуальные возражения один существенный момент его аргументации, - он, кстати, ближе всего по духу к упомянутой статье 2005 года. Это довод о том, что у Украины есть национальная идея, которая обеспечивает единство общества «неполитическими средствами», и именно поэтому «и при слабом правительстве такое общество может быть вполне жизнеспособно и стабильно» (с. 14, см. также с. 11). Автору этих строк не очень понятно, как можно достичь единства - то есть решить проблему, которая, собственно, и определяет сущность политики как таковой - неполитическими средствами. Однако догадаться, откуда берется такой парадоксальный тезис, несложно. Он вырастает из представления о том, что политическое единство не может служить своим собственным основанием и нуждается в «более фундаментальных» метафизических опорах, таких, как национальная идея, народный дух или братство по крови.

Рубрика «Субдисциплина» посвящена гендерной политологии и подготовлена в сотрудничестве с соответствующим исследовательским комитетом Российской ассоциации политической науки. Работа Татьяны и Олега Рябовых «Настоящий мужчина российской политики?» служит удачным введением в проблематику. Во-первых, она содержит краткое, но емкое обобщение основных принципов исследования гендерного дискурса, а во-вторых, в эмпирической своей части посвящена самому что ни на есть центральному и в каком-то смысле единственному мужчине российского политического пантеона - Владимиру Путину. Автору статьи «Гендерные структуры памяти о “советском” в дисциплинарном пространстве российского социума» Наталье Завершинской понадобилось пространное теоретическое введение с многочисленными ссылками на классиков, чтобы поместить тему советского прошлого в контекст гендерных исследований. Однако, как нам показалось, эта задача так и не была полностью решена: в результате эмпирическая часть работы получилась скорее про гендерные особенности современной массовой культуры в целом, а вопрос о переработке в ней советского наследия лишь поставлен, но не исследован. Работа Анны Гнедаш о фемининных и маскулинных детерминантах субъектности в современной России трактует субъектность как своего рода социологический аналог понятия правоспособности индивида: в основном статья посвящена исследованию случаев, в которых гендерные стереотипы мешают людям в полной мере воспользоваться тем или иным формально имеющимся у них правом. Наталия Степанова изучает эволюцию государственной семейной политики в странах Западной Европы на протяжении последнего двадцатилетия.

Под рубрикой «Россия сегодня» Ирина Бусыгина и Михаил Филиппов доказывают:

«…дальнейший рост реального влияния России в системе международных отношений требует не только экономического роста и технологического развития, но и модернизации существующей политической системы» (с. 97).

Как считают авторы, нынешний гибридный характер политического режима делает внешнюю политику России труднопредсказуемой, что мешает укреплению авторитета страны в мире. Сергей Перегудов прослеживает эволюцию корпоративистских институтов в СССР и современной России, показывая значительную степень преемственности между двумя политическими системами. В то же время автор уверен, что, в отличие от советской модели, современный российский корпоративизм, в принципе, поддается реформированию и именно на этом должны быть сосредоточены усилия политического и экспертного сообщества.

В статье Кари Палонена «“Объективность” как “честная игра”. Веберовское переопределение нормативного понятия» предпринята попытка детальной реконструкции подхода немецкого классика к одному из центральных понятий философии науки. Автор подчеркивает неприятие Вебером идеи объективности как полного устранения субъективной позиции исследователя. Напротив, Вебер настаивал на тесной связи между наукой и политикой как сущностном элементе научного познания, а идеальной моделью последнего для него была парламентская процедура. Другой материал рубрики «Мы в мире, мир в нас» - статья Ольги Афанасьевой «Доступ к информации как институт национального государства» - развивает тему книги, подготовленной в соавторстве с Михаилом Афанасьевым и изданной фондом «Либеральная миссия». В соседней рубрике «Размышляя над прочитанным» можно ознакомиться с рецензией на книгу, написанной Кириллом Холодковским. Главный автор рубрики «Научная жизнь» Ярослав Пляйс подводит итоги реформ системы подготовки научных кадров, проведенных в 2009 году.

Пятый номер «России в глобальной политике» принадлежит, пожалуй, к числу наиболее цельных в тематическом отношении за всю историю журнала. Его главная тема - структура международной системы и ее эволюция на современном этапе, и почти все материалы так или иначе участвуют в формировании этого лейтмотива. Номер открывается рубрикой «Российские альтернативы». Дмитрий Ефременко констатирует завершение недолгой эпохи однополярности, установившейся после окончания «холодной войны», и оценивает возможные пути встраивания России в формирующийся плюралистичный мир. Исследуя стратегию модернизации, предлагаемую президентом Медведевым, Адриан Пабст также указывает на ее международное измерение. По его мнению, дело здесь не только в «модернизационных альянсах», но и в том, что структура современного мира все в большей степени начинает выстраиваться вокруг растущих имперских центров, которые поддерживают порядок в периферийных зонах и потенциально могут конфликтовать друг с другом за ресурсы и сферы влияния. Кейтлин Антрим оптимистично оценивает перспективы превращения Арктики в новую судоходную зону: критикуя геополитические стереотипы, направленные на сдерживание России, автор утверждает, что судоходная Арктика сделает Россию крупнейшей морской державой и будет способствовать ее интеграции в глобальную торговую и финансовую сеть.

Рубрика «Страхи и подозрения» в целом остается в рамках главной темы. Она лишь смещает фокус тематически - в область восприятия вызовов и угроз - и географически - все три статьи рубрики посвящены Соединенным Штатам. Михаил Троицкий предупреждает, что «перезагрузка» в российско-американских отношениях может быть недолгой, поскольку отношения между двумя странами «зацементированы» взаимным стратегическим сдерживанием, затрудняющим поиск компромисса по любым спорным вопросам. В поисках прорыва за пределы политики сдерживания Троицкий предлагает обратиться к истории российско-китайского сближения, начавшегося еще в период перестройки, но принесшего реальные плоды лишь в начале нынешнего века. Примерно того же подхода придерживается и Алексей Фененко, задаваясь вопросом «Почему США трудно изменить свою внешнюю политику». Его статья, впрочем, анализирует американскую доктрину сдерживания в отношении не только России, но и Японии, Германии, Китая и разного рода «неблагонадежных» государств. Главный вывод автора в том, что сдерживание остается едва ли не единственным возможным ответом на вызовы и угрозы, который способна дать американская стратегическая культура. Это, в свою очередь, вызывает ответные опасения стран, становящихся объектами политики сдерживания, и порождает замкнутый круг взаимного недоверия и обвинений.

На таком фоне особенно колоритно смотрится статья Джеймса Краски, впервые увидевшая свет в журнале «Orbis». С одной стороны, она описывает гипотетический сценарий гибели американского авианосца в Восточно-Китайском море в 2015 году, который может привести к быстрому изменению соотношения сил в мировом океане в пользу Китая, уже значительно продвинувшегося по пути наращивания своего военно-морского потенциала. С другой стороны, аргументация автора может служить образом той самой стратегической культуры сдерживания, которую анализируют Троицкий и Фененко. В самом деле, как еще можно оценить следующее, например, утверждение автора:

«…чтобы обеспечить безопасность США и прочность их позиций в мире - а фактически для того, чтобы сохранить стабильный мировой порядок, - американский флот должен быть непобедим при любых условиях» (с. 93).

Предупреждая о растущем китайском влиянии, статья Краски предваряет рубрику «Растущие величины», где китайскую тему развивает работа Бобо Ло «“Постоянная перезагрузка” Китая». Заголовок этот относится не к настоящему, а к будущему - как полагает автор, китайскому руководству необходимо выработать более динамичный и гибкий взгляд на происходящие в мире процессы. Ло считает преувеличенными опасения о будущей геополитической экспансии Китая, указывая, что, в противоположность Москве, внешнеполитические желания Пекина, как правило, значительно скромнее его возможностей. Проецирование силы не является для Китая самоцелью; еще меньше он заинтересован в распространении собственной системы ценностей - его вмешательство в международные дела, как правило, имеет сугубо конкретные и прагматичные мотивы. В работе Сергея Васильева «Эпоха двух президентов» успехи Бразилии - еще одного становящегося центра мировой системы - анализируются через призму политики двух лидеров, руководивших страной на протяжении более чем полутора десятилетий - Фернандо Энрике Кардозу и Луиса Инасио Лулы да Силвы.

Два других текста рубрики представляют собой переводы из «Foreign Affairs», в которых находит выражение озабоченность части западных интеллектуалов снижением влияния Европейского союза и США в современном мире. Чтобы противодействовать этой тенденции, Ричард Роузкранц предлагает создать трансатлантический экономический союз. Хорхе Кастанеда и вовсе советует «держать и не пущать» - его статья направлена против включения новых держав в глобальную систему управления. Возражения строятся вокруг двух пунктов. Во-первых, даже если страны, претендующие на лидерство, придерживаются демократических ценностей во внутренней политике, их внешняя политика строится вокруг принципов невмешательства и уважения к суверенитету - то есть они против идей распространения демократии. Во-вторых, их репутация с точки зрения режима ядерного нераспространения в лучшем случае сомнительна - даже Бразилия, участвующая в Договоре о нераспространении, недавно голосовала против резолюции Совета безопасности, вводившей новые санкции против Ирана. Иными словами, недовольство Кастанеды вызывает тот факт, что незападные страны, стремящиеся получить доступ к рычагам управления мировой системой, проводят политику, заметно отличающуюся от политики США и Евросоюза. Но ведь именно поэтому они и недовольны существующей ситуацией, при которой именно Европа и США диктуют свою волю остальным! Реформа Совбеза, «Восьмерки» и других мировых институтов потому и необходима, что в них сегодня не представлены влиятельные страны, имеющие свой взгляд на ключевые проблемы мирового развития. Фактически Кастанеда предлагает этим странам сначала совпасть в своих взглядах с Западом, а уж потом получить возможность участвовать на равных в решении мировых проблем.

Последние сорок страниц номера отведены под небольшие рубрики, очень различные по составу и тематике. Рубрика «Среда обитания» еще в некоторой степени связана с основной темой, хотя бы с точки зрения анализа факторов, влияющих на структурную трансформацию международной системы. Короткая заметка Баса де Леува «Системный подход к нехватке ресурсов» предлагает отдать предпочтение в борьбе за устойчивое развитие не созданию новых международных структур, а эффективной координации индивидуальных действий. Взяв за отправную точку книгу Сергея Якуцени и Андрея Буровского «Политическая экология» и слегка ее покритиковав, Татьяна Романова предлагает собственный подход к осмыслению связей между политикой и природопользованием. Под рубрикой «Живая история» Юрий Дубинин на собственном опыте рассказывает о роли интуиции в работе дипломата. Рубрика «Отклики» посвящена обсуждению статьи Джеймса Линдсея и Рэя Тайкея «Когда Иран получит ядерную бомбу» (см. обзор журналов в «НЗ» № 72). Барри Поузен и Барри Рубин в своей критике во многом придерживаются противоположных позиций: первому исходная статья кажется слишком воинственной, второй же считает, что нынешняя администрация США проявляет мягкотелость на иранском направлении. В своем ответе Линдсей и Тайкей пользуются противоречиями между оппонентами, чтобы еще раз подчеркнуть преимущества своего подхода.

«Pro et Contra» продолжает разнообразить тематику номеров, выходя за пределы некогда традиционной для журнала ориентации на политологическую и международную проблематику. Очередной, третий, номер 2010 года посвящен реформам образования в России - разумеется, с учетом международного опыта. В «установочной» статье Вадим Радаев отмечает, что дискуссии вокруг российских реформ так и не дали ответа на ключевой вопрос: «каким должен быть современный передовой университет, соответствующий новым критериям и в каких направлениях он должен развиваться». В поисках ответа на этот вопрос автор формулирует собственные пять принципов построения нового университета, ориентируясь при этом на передовой опыт Высшей школы экономики. Говоря откровенно, нам не удалось найти в тексте статьи ничего такого, что уже не было бы высказано в многолетней дискуссии об образовательной реформе: более гибкие учебные планы, исследовательская ориентация, значимость человеческого капитала, необходимость интернационализации, наконец, требование взаимодействия с неакадемическими партнерами - все эти положения уже вписаны в многочисленные правительственные документы и стали руководством к действию для большинства ведущих университетов. Результаты, действительно, везде разные, но у нас есть подозрение, что зависит это не от неправильно сформулированных задач, а от расстановки более общих приоритетов: там, где поощряется академическая свобода и индивидуальная инициатива, успехи очевидны, но в большинстве вузов ставка сделана на «ручное управление», и бал там правят администраторы, а отнюдь не исследователи.

Игорь Федюкин и Исак Фрумин изучают исходные посылки и первые результаты правительственной политики, направленной на выделение среди российских вузов «университетов-флагманов», призванных играть ведущую роль в развитии отечественного образования и укреплении его конкурентоспособности. Процитируем лишь два из сформулированных авторами тезисов - как нам кажется, наиболее характерные. Первая ключевая черта российской программы поддержки флагманов в сравнении с аналогичными мероприятиями в других странах - «это отсутствие собственно программы как таковой» (с. 23): то есть деньги выделяются и осваиваются, но стратегические цели при этом не определены. В то же время выделение дополнительных средств сопровождается «беспрецедентным, даже по отечественным меркам, усилением бюрократического контроля»: бывали случаи (автор обзора может это подтвердить на собственном опыте), когда от университетов «требовались еженедельные отчеты о содержательном продвижении» в деле реализации проектов (с. 26). Работа Бориса Дубина «Качество или диплом?» написана на материалах опросов общественного мнения и посвящена исследованию того, как население России оценивает необходимость, доступность и качество образования на всех уровнях, начиная со школьного. Две заключительных статьи по теме номера посвящены международному опыту реформы образования. Харли Балзер сравнивает российский и китайский опыт, пытаясь установить причины, по которым Китай добился бóльших успехов, несмотря на менее выгодные стартовые позиции. В работе Тимоти О’Коннора российская образовательная система сравнивается с американской, при этом рекомендации автора почти дословно повторяют некоторые из принципов, сформулированных Радаевым. Это вынуждает задуматься об источниках вдохновения российских реформаторов - сама по себе идея воспользоваться американским опытом, может быть, не столь уж плоха, однако печально, что часто она подается не как результат осмысления конкретного опыта конкретной страны, а как набор универсально значимых рецептов, разработанных дедуктивным путем.

За пределами темы номера - две статьи, посвященных проблемам регионального развития в России. В работе Натальи Зубаревич изучаются последствия кризиса для российских регионов, и в своих выводах автор далека от оптимизма:

«…многие кризисные проблемы “залили” деньгами из бюджета, их решение было отложено. Результат - временная стабилизация без модернизации, кризис не помог преодолеть институциональные барьеры, препятствующие повышению качества государственного управления» (с. 95).

Олег Подвинцев в статье «“Глиняные ноги” партии власти» обращает внимание на весьма многозначительный феномен: муниципальные выборы в современной России превратились в самостоятельную сферу политики, отделенную от федеральной и региональной. «Избирателю… ничто не мешает воспринимать “Единую Россию” как “партию Путина” на федеральных выборах и как “партию Пупкина” на локальных» (с. 104), при этом именно муниципальные выборы часто оказываются индикаторами протестных настроений. Как считает автор, справиться с этим явлением партия власти может, лишь превратив местные выборы в полностью безальтернативные.

В своем, особом, ключе тему российской образовательной системы продолжает журнал «Неволя». Центральная тема очередного номера (2010. № 21) - использование психиатрии и психологии в дисциплинарных практиках, задействованных в образовательных учреждениях. Тексты, написанные Татьяной Мальчиковой, Иваном Маркеловым, Романом Чорным и Александром Августом, принадлежат разным жанрам и рассматривают проблему с разных сторон, однако объединяет их стремление привлечь внимание к тому факту, что зачастую совершенно невинные на первый взгляд мероприятия, такие, как психологическое тестирование в детских садах и школах, порождают чудовищную дискриминацию и способны иметь долгосрочные катастрофические последствия для будущего детей.

Еще одна важная тема, поднятая в номере, - свобода творчества и репрессии против нее в современной России. Помимо тем, уже обсуждавшихся на страницах журнала, таких, как дело по выставке «Запретное искусство 2006» (об этом пишут Вера Васильева и Александр Мокроусов), журнал привлекает внимание общественности к новой форме цензуры, осуществляемой под лозунгом борьбы с наркозависимостью. В статье «Госнаркоконтроль над культурой: новые векторы развития политической цензуры в современной России» Алек Д. Эпштейн и Олег Васильев приводят данные, заставляющие вспомнить о старых добрых советских временах. Из библиотек и магазинов изымаются книги, из новых изданий удаляются фрагменты или целые главы, снимаются с показа фильмы и так далее.

Другие рубрики выпуска более стандартны: как всегда, журнал публикует данные о состоянии пенитенциарной системы в России, тексты художественно-публицистического характера, рецензии на новые книги. Под рубрикой «История» Сергей Степанов рассказывает о прошлом тюрем, телесных наказаний, смертной казни и прочих вечных российских институций.

Один из типичных российских вопросов современной эпохи, в свою очередь, оказывается в центре внимания авторов рубрики «Theatrum mundi» в восьмом номере «Свободной мысли». Ее главная тема - значение Китая и китайского опыта для будущего России. Оценивая место Китая в глобальной экономике по итогам экономического кризиса, Яков Бергер приходит к достаточно оптимистичным выводам. По его мнению, Китай в настоящее время успешно переходит к экономике, в большей степени ориентированной на внутренний спрос и потому менее зависимой от колебаний мировой конъюнктуры. Это ни в коей мере не подрывает возможностей страны к глобальному лидерству - скорее наоборот, - однако может помочь сгладить трения с другими ведущими державами. Евгений Верлин и Владислав Иноземцев призывают скорректировать курс российской политики по отношению к Китаю: прежде всего, как считают авторы, следует отказаться от пренебрежительного отношения к восточному соседу, а затем осознать опасность превращения России в сырьевой придаток растущей китайской экономики. Для того, чтобы этого не произошло, России необходимо сбалансировать свои подходы на западном и восточном направлении и в большей степени опираться на сотрудничество с ЕС и США для привлечения в страну инвестиций и технологий.

Рубрика «Persona grata» в восьмом номере, вопреки обыкновению, не построена вокруг интервью, а посвящена представлению книги «Демократия и модернизация: к дискуссии о вызовах XXI века», которую Центр исследований постиндустриального общества выпустил в преддверии политического форума в Ярославле. Журнал публикует работы четырех из девятнадцати авторов, чьи тексты вошли в книгу: Зигмунта Баумана, Парага Ханны, Ивана Крастева и Глеба Павловского.

Другие аспекты российской модернизации также обсуждаются авторами журнала. В восьмом номере Аркадий Андреев формулирует свои предложения по формированию промышленной политики государства. Анатолий Ракитов в девятом номере подчеркивает контраст между чужими успехами и нашими неудачами и видит причину последних в том, что России недостает «социогенной ментальности», которая «складывается веками и тысячелетиями, формируется под влиянием многих социальных и культурных факторов» (с. 124). Это утверждение может быть прочитано как крайне пессимистическое, однако Ракитов все же полагает, что изменить ментальность можно, если уделить достаточное внимание развитию образования.

Словно бы отвечая Ракитову, а заодно и Кончаловскому в «Полисе», Александр Бузгалин в восьмом номере задается вопросом о том, «как надо и как не надо искать российскую специфику». Искреннюю симпатию вызывает проводимый через весь текст статьи тезис о том, что поиск такой специфики «в традиционной логике выделения некоторых вечных, Богом данных особых черт всех россиян, характерных для них во все времена, - тупиковая с научной точки зрения попытка» (с. 136). Однако Бузгалин считает, что вместо этого необходимы, «во-первых, выделение только инвариантов социума, характерных для всех этапов его исторического развития; всех социальных, национальных и иных групп. Во-вторых, фиксация только элементов, не характерных ни для каких других социумов (их подсистем) ни на каких этапах их развития» (с. 126). Поставленная таким образом задача представляется принципиально невыполнимой и, более того, противоречащей основополагающим принципам марксистской социальной философии, сторонником которой считает себя Бузгалин. Проблема здесь не только в антиисторичности такого подхода (в самом деле, любой «элемент» социальной реальности определим только в собственном контексте, который постоянно меняется), но и в механицистском представлении об обществе как наборе позитивно определяемых сущностей, то или иное сочетание которых детерминирует специфику исторического момента. Поставив марксизм с головы на ноги (а это в современных условиях требует учета достижений постструктуралистской и постколониальной мысли), мы неизбежно увидим, что фиксация любых «инвариантов» или «элементов» социальной системы всегда контекстуальна и временна и то, что под одним углом зрения выглядит как различие, при смене перспективы превращается в сходство. Ценность сравнительного подхода не в том, что он позволяет однозначно установить специфику тех или иных социумов, - скорее, его значимость состоит в более точном и историчном определении изучаемого феномена, который имеет бесконечное количество конкретных воплощений в отличных друг от друга социальных реальностях.

В девятом номере редакция и авторы журнала предпринимают попытку осмыслить итоги двух десятилетий, прошедших со времени окончания «холодной войны» и распада Советского Союза. Под рубрикой «Res publica» Владислав Иноземцев заглядывает в 1985 год и сравнивает успехи, которых добились за прошедшее с тех пор время многие страны, с российскими провалами и неудачами. Разбазаривание научно-промышленного потенциала, территорий и геополитического влияния, которым, по мнению автора, ознаменовался коллапс советской системы, выглядят особенно плачевно на фоне перемен, произошедших с 1985 года в таких, периферийных тогда странах, как Бразилия, Китай и Объединенные Арабские Эмираты. Тему продолжает интервью с организатором и вдохновителем еще одной успешной постсоциалистической трансформации - бывшим министром финансов Польши Лешеком Бальцеровичем.

В преддверии двадцатилетия образования Содружества Независимых Государств редакция открывает новую рубрику «Communio» - материалы о прошлом, настоящем и будущем СНГ обещано давать в каждом номере вплоть до декабря 2011 года. Партнером журнала по проекту стал Комитет по делам СНГ Совета Федерации, и его председателю Андрею Молчанову доверено открыть новую рубрику статьей «СНГ: потенциал роста». Отмечая в числе безусловных достижений Содружества сохранение «общего гуманитарного пространства» (в особенности, безвизового режима), автор указывает на более противоречивые результаты постсоветской интеграции в других областях, таких, как экономика и торговля. С нескрываемым удовлетворением пишет российский парламентарий о том, что программа Евросоюза «Восточное партнерство», в которой многие усматривают попытку подорвать интеграцию в рамках СНГ, из-за экономического кризиса практически не сдвинулась с начальной точки. В этом Молчанову вторит генеральный секретарь совета Межпарламентской ассамблеи СНГ Михаил Кротов. Последний полагает также, что в 2009 году в истории всего Содружества начался новый этап - «модернизационный».

Украинский вице-премьер Сергей Тигипко в своей статье фактически игнорирует существование СНГ. Вместо этого, он пытается показать, что коррекция внешнеполитического курса, предпринятая нынешним украинским правительством, вовсе не является возвратом под крыло Москвы, а всего лишь исправляет перекос, допущенный предыдущей администрацией. Попутно украинский политик высказывает несколько существенных соображений: во-первых, Украина сделала свой выбор в пользу интеграции в Европу и отступать от него не собирается. Во-вторых, такой выбор может быть совместим с развитием добрых отношений с Россией, однако это, в-третьих, зависит от того, какой именно путь модернизации выберет российское общество. Если многие в России считают, что возможна некоторая особенная российская модель модернизации, то, глядя из Украины, и это четвертый тезис Тигипко, все выглядит несколько иначе: «к востоку от границ ЕС альтернативной устойчивой матрицей государственного и общественного строительства является только Китай» (с. 63). Наконец, в-пятых, европейская Украина выгодна России, поскольку будет примером жизнеспособности либеральной демократии и рыночной экономики «на восточнославянской почве». Интересно, что последний тезис почти буквально повторяет предостережения российских почвенников об угрозе вестернизации Украины, которая в таком случае превратится в опасного для российской самобытности культуртрегера.

Статья Сергея Беликова о радикальных антифашистских организациях в России написана с откровенно консервативных позиций: так, автор полагает, что система ценностей антифа основана «на нигилистическом, критическом отношении к окружающей действительности, которое участники стремятся исправить радикальными, экстремистскими методами, в том числе и с применением актов прямого физического насилия, вандализма и даже терроризма» (с. 93). (Симптоматично, что, судя по этой цитате, автор не делает различия ни между критическим и нигилистическим отношением к действительности, ни между радикальными и экстремистскими методами.) Среди идей, отстаиваемых группами антифа, автор называет «легализацию наркотических средств» и «половых отклонений», «борьбу против государственных и общественных институтов», «насилие и вандализм» (с. 99-100). В общем, выходит так: что фашисты, что антифа - кругом сплошной экстремизм, совсем молодежь разболталась, и куда только милиция смотрит!

Журнал продолжает вести наблюдение за политическими и социальными процессами, происходящими в странах Центральной и Восточной Европы, - в восьмом номере опубликована работа Зои Кузнецовой «Политический пейзаж Чехии», посвященная итогам состоявшихся там в мае парламентских выборов. В девятом номере, возвращаясь к теме «левого поворота» в Латинской Америке, Эмиль Дабагян анализирует опыт Уругвая, где левоцентристская коалиция уверенно держит власть уже второй срок подряд. Разговор о глобальных проблемах продолжает Юрий Карякин, который анализирует значение техногенных и природных катастроф как угрозы устойчивому развитию человечества вообще и России в частности. В восьмом номере Максим Волков исследует влияние военных технологий и военно-технического сотрудничества на характер межгосударственных отношений и международной системы.

В последнее время авторы журнала часто обращаются к классическому марксистскому наследию - вот и в девятом номере находим работу Александра Бирюкова «О главном противоречии капитализма. К вопросу о Марксовом законе тенденции нормы прибыли к понижению». Алексей Фатенков в восьмом номере, напротив, критикует и Маркса, и всю позитивно-рационалистическую социальную науку, противопоставляя ей социальную философию, сознающую свои онтологические корни и идеологическое содержание:

«Мера, в какой социальная философия сдает сегодня позиции под натиском позитивных наук об обществе… метафизически емко и строго показывает утрату русским логосом врожденного и исторически укрепленного иммунитета к вирусу буржуазности» (с. 158).

Под рубрикой «Ad litteram» в том же выпуске находим статью Джермена Гвишиани, Георгия Смоляна и Дмитрия Черешкина «Социальные аспекты информатизации», увидевшую свет на страницах «Коммуниста» в июле 1990 года. Текст излагает основные положения концепции информатизации советского общества - одной из запоздалых попыток модернизации советской системы. В девятом номере воспроизведена статья главы Госкино СССР Филиппа Ермаша («Коммунист», сентябрь 1980 года), снабженная ностальгическим редакционным предисловием, сетующим на падение уровня отечественного кино, и объясняющая его заменой высших ценностей на низшие. Кто и зачем произвел подмену, в тексте не разъясняется - видимо, предполагается, что любому читателю это и так понятно.

В девятом номере в рубрику «Pro memoria» попали глубоко полемические материалы, которые, на наш взгляд, лучше смотрелись бы под рубрикой «Pro et contra». Тот факт, что полемика разгорелась из-за учебного пособия по истории, не делает саму проблему исторической, поскольку в центре дискуссии находятся вопросы академической свободы в современной России, а не проблемы исторического знания как такового. Речь идет об учебном пособии по истории России, опубликованном преподавателями истфака МГУ Александром Барсенковым и Александром Вдовиным и обвиненном в фальсификации истории и пропаганде антисемитизма. Мнение высказавшихся по этому поводу на страницах «Свободной мысли» Петра Александрова-Деркаченко и Сергея Карпова категорически в пользу свободы слова, научного творчества и тем самым против «преследования» авторов учебника, однако редакция обещает предоставить возможность высказаться всем представителям профессионального сообщества.

Под рубрикой «Status rerum» в девятом номере Наталья Михайлова рассуждает о судьбах российского федерализма в несколько неожиданном ракурсе, сочетая глубоко метафизические размышления на эту тему Ивана Ильина с вполне прагматическими выводами западных исследователей. Впрочем, это стилистическое противоречие снимается утверждением автора о том, что «самое ценное для нас в этих рассуждениях-наказах ученого-провидца - конечно же, не оценка уровня их правоты, а их духовная, мировоззренческая направленность к возрождению и сохранению единой и свободной России». Под тем же углом зрения, вероятно, следует рассматривать и ссылки на послания президента Медведева Федеральному Собранию, которые, по мнению Михайловой, сегодня являются «важнейшим программно-политическим документом, определяющим основные направления деятельности по укреплению российского федерализма» (с. 75-76). В самом деле, прав президент или нет - вопрос темный и неконструктивный, а вот духовная направленность к возрождению, сохранению и приумножению в его речах уж точно присутствует. Впрочем, одно из недавних президентских выступлений мы уже проанализировали в статье, которую читатель найдет в этом же номере «НЗ». Не будем повторять сказанного.